We can’t be heroes: Рецензия на фильм «Дэвид Боуи. Человек со звезды»

Фильм Гэбриела Рэнджа запечатлевает путешествие Боуи по Америке в 1971 году, когда тот уже выпустил свой хит Space Oddity, но пока еще не особо понял, как ему стать настоящей звездой. Во время творческого кризиса музыкант знакомится со своим будущим продюсером Роном Оберманом, с которым ему предстоит отправиться в тур по городам США. Однако совсем скоро выясняется, что у Боуи нет рабочей визы и он не может выступать законно, из-за чего им с Оберманом приходится договариваться о частных концертах, где можно обзавестись полезными знакомствами и протоптать себе путь в музыкальную индустрию. Именно эти поездки через Америку позже вдохновят певца на создание образа Зигги Стардаста, космического пришельца, благодаря которому Дэвида Боуи знает весь мир.

Джонни Флинн в роли Дэвида Боуи на кадре из фильма «Дэвид Боуи. Человек со звезды»

Известно, что сам Боуи был против того, чтобы режиссеры снимали фильмы о его жизни. Режиссер так и не смог получить официального разрешения от семьи героя, поэтому картина не могла включить в себя песни музыканта. Создателям пришлось как-то выкручиваться, чтобы сформировать соответствующую атмосферу, поэтому вместо хамелеона рок-музыки в фильме можно услышать либо популярные треки 1970-х, либо же песни, к которым Боуи делал каверы. Без музыки человека, о котором снят фильм, история на экране кажется недостаточно живой, лишенной должной искренности. Возьмем, к примеру, недавнюю «Богемскую рапсодию»: при всех минусах фильма, он смог выстрелить благодаря своей мелодичности и песням Queen, которые отпечатаны в нашей памяти едва ли не с самого рождения.

Джонни Флинн в роли Дэвида Боуи на кадре из фильма «Дэвид Боуи. Человек со звезды»

Джонни Флинн, сыгравший 24-летнего Боуи, старается изо всех сил, изображая изысканную манерность певца и растворяясь в его декадентской фигуре. Но даже при всем актерском таланте Флинна его очевидная несхожесть с Боуи не может не бросаться в глаза даже самому невзыскательному зрителю. Гэбриел Рэндж избрал достаточно хороший метод повествования, показывая лишь отдельный отрезок времени из жизни певца. Здесь источники страха и желание быть кем-то другим передают суть легенды, человека, который стоит за песнями о безумии, который подарил нам Modern love. Это обличает не просто пришельца, а уязвимого, полного печали человека. От этого еще больше обидно, что фильм в какой-то момент превращается в угнетающее роуд-муви с тяжелым навесом тем, которые оно попросту не в силах вывезти: психологические проблемы, сложности брака, страх самого себя.

Когда в конце фильма Боуи дает свой первый концерт в роли Зигги Стардаста, мы видим его освобождение и обретение своего голоса. Травмы, не отпускавшие героя после того, как зритель, словно строгий родитель, отвергал музыку героя, рассыпались, как звездная пыль, оставив лишь одну звезду – Дэвида Боуи. Но этих мгновений оказывается недостаточно, чтобы почувствовать силу величия музыканта. И пока Боуи вместе с Оберманом пытаются впихнуть продюсерам музыку, которая заставляет думать, вместо музыки, которую можно продать, мы, зрители, понимаем, что нас затолкали в какое-то среднее, не определившееся кино.

В результате фильм похож на расстроенный музыкальный инструмент. Все здесь кажется не таким чистым, каким должно было быть, недостаточно ровным, не до конца трепетным. Он заставляет надеяться, что вот-вот найдется подходящий ритм и мы почувствуем, каково это – быть героями всего один день. Но, увы, видимо, не сегодня.