За пригоршню золота: 25 лет фильму «Свой среди чужих, чужой среди своих»

Михалков

Жанр действительно был определен с самого начала, и время Гражданской войны идеально для него подходило. Я был тогда под впечатлением картин Серджио Леоне… В какой-то степени он побудил меня начать "Своего среди чужих…". Жанр вестерна, сказки, мелодрамы - чистый, очень определенный… Мне вообще нравится чистый жанр. Внешне кажется, что в этом скучно копаться. Но именно в ограниченном жанре ищешь нечто такое, что его делает совершенно иным…

Именно за находки в этом жанре вас тогда и гоняли в прессе, упрекали в нереалистичном изображении Гражданской войны. Например, говорили, что атаман банды не расхаживал, как американец, в пальто и шляпе, не применялся тогда и дисковый ручной пулемет…

Неправда, пулемет "льюис" тогда уже применялся… Пальто и шляпа? Это же не казачий атаман. Он бандюган и ходить мог в чем угодно, даже в дамской шляпке с вуалью… Там все могло быть. Кстати говоря, вся одежда Брылова была сделана по фотографиям того времени. Но, конечно, некий налет вестернизации был, зачем отрицать. Что касается Гражданской войны, она вся была отснята в романтической дымке. К тому времени у нас уже была сложившаяся киномифология. У меня не было задачи ее разрушить, и я снимал фильм не про белых и красных и не прославлял большевизм как таковой. Я никогда не снимал конъюнктурные фильмы. Моя картина о дружбе, о людях, которые имеют каждый свою правду. Я снимаю фильмы только про людей, которых люблю.

Вы как-то говорили, что сниматься в своих картинах вас заставляли обстоятельства: актер то заболеет, то в запой уйдет. А на роль атамана Брылова тоже планировался другой актер?

Нет, Брылова мы писали для меня. Я хотел все сразу: и снимать, и играть, и на лошади скакать. Брылова я даже не играл, это все пропелось, просвистелось. Мы очень легко снимали эту картину. Не было нажима, напряжения, страшных судорог, что очень любят многие режиссеры, знаменитые и скандальные, эпатирующие общество. Было тяжело физически, но мы не замечали этих трудностей, не останавливались, не зацикливались на них, просто перескакивали. Хотя столько проблем было. Чего стоит сцена ночного ограбления поезда. Отсняли, а потом оказалось, что все брак, пленку как будто ножницами поцарапали. Переснимали потом в Баку. А основная часть съемок прошла под Грозным, в Чечено-Ингушетии. Сегодня представить это невозможно. Все знакомые места разрушены, сожжены. А тогда мы там гуляли, выпивали. Оружие, лошади, скачки по горным дорогам…

Трюки сами выполняли? Не боялись?

Ничего не боялись. Я там по склонам кувыркался, Райкин с Богатыревым прыгали со скалы в горную речку… Понимаете, глубину горной реки невозможно измерить - шест сносит течением. Мы опускали железную рельсу, проверяли, глубоко или нет. Показалось глубоко, а оказалось, рельсу просто сносило. Мы шли на опасность, не зная, что это опасность. И фильм весь на этом построен. Никто, например, не заметил, что сцена расстрела предателя вообще взята из кинопроб. Не помню, что случилось и почему я взял кусок кинопроб. Актер там сначала в одной рубашке, через минуту в другой, там с бородой, там без… Но все так замешано, все пролетает, до сих пор на это никто не обратил внимания. Какие-то трюки каскадеры выполняли. С ними, кстати, смешная история получилась. В обеденный перерыв группа каскадеров обсуждала сцену ограбления поезда: как надо прыгать на поезд, с какой скоростью он должен идти, как лошади должны скакать. И все это долго, обстоятельно. А моя "банда" состояла вся из местных. Не знаю, остался в живых сейчас кто-нибудь из них или нет… Там был молодой такой красавец с пышными усами. Услышал он разговор, вскочил на коня, догнал поезд, который шел в депо "на обед". Прыгнул с седла на поезд, потом обратно прыгнул в седло и, усмехаясь, - вернулся на место. Каскадеров это подкосило абсолютно. У меня много местных снималось. Отчаянные ребята. Приходят спрашивают: "Оружие вы будете давать, или нам свое принести?" Построили мы массовку, рассчитали на первый-второй. Сказали: первые - пассажиры ограбленного поезда, вторые - разбойники. Чеченцы все из первых ушли в разбойники. Сказали: "Меня грабить? Вы что?" Для них это было оскорбительно.

По-моему, во время съемок вы сыграли свадьбу…

Свадьба была, прямо скажем… кинематографическая. Ни белого платья, ни смокинга. Паша Лебешев дал нам свой операторский ЗИС, на нем мы и приехали в загс, странный, деревенский. Вошли - и вдруг под ноги мышь шмыгнула. Таня как запрыгнула на стул, так и оставалась там, пока нас расписывали. Потом я ее на руках вынес…

Когда я смотрю этот фильм, меня всегда поражает, как вы из тонкого, интеллигентного Богатырева сделали крепкого, кряжистого чекиста без страха и упрека, сермяжного мужика, что называется, от сохи.

Когда я увидел, как Юра абсолютно по-женски складывает кулак, я пришел в ужас. Попросил его ударить по руке и, увидев, как он бьет, спросил: "Ты что, никогда не дрался?" Он говорит: "Никогда в жизни…" Он был от Бога сложен физически: крепкий, рослый, статный, но совершенно без уличного воспитания. Он не занимался спортом, но при этом обладал огромной физической силой. Меня в съемочной группе звали "лось номер один", а его - "лось номер два". На съемках он второй раз в жизни сел на коня! Но дело не в этом даже… Он был великий артист. Если ему нужно было сыграть музыканта, он бы выучился играть, если летчика - научился бы летать. Его делал костюм: надев его, он сразу преображался. Он был невероятно пластичным актером. Честно говоря, такого артиста я не встречал…

Говоря о вашем фильме, мне как зрителю вспоминается прощальный бег героев навстречу друг другу, а что вспоминает режиссер двадцать пять лет спустя?

Легкость, поразительная, безоглядная легкость, когда ползешь в гору и не думаешь, доползешь до вершины, нет ли… Безрассудное замечательное ощущение полета… Все получалось, все было живо, а потому неподражаемо и счастливо. Юра Лощиц в книге о Грибоедове написал: "Счастье - это не когда получится и не когда получилось, а когда по-лу-ча-ет-ся…", с разрядкой, по слогам.


Несколько дней из жизни съемочной группы
Историю, лежащую в основе картины, вычитал в "Комсомолке" сценарист Эдуард Володарский. Это был самый обычный рассказ об эшелоне с золотом, собранным чекистами для благих целей, потом эшелон захватили белые, потом снова красные… "Золотой" сюжет понравился авторам будущего фильма. Они написали сценарий, который назвали "Полмиллиона золотом вплавь, пешком и волоком". Окончательный вариант названия родился во время дружеской беседы Михалкова и Володарского в одном из московских ресторанов. Первоначально сценарий был написан основательно, туда коллеги заключили почти все, что знали о Гражданской войне. Но кто-то им сказал, что в этом случае фильм превратится в банальность, поскольку время, овеянное легендой, экранизировали к каждой годовщине Октября. Вот тогда сценаристы стали искать новые драматические ходы, которые не использовались ранее в советском кино. За это потом и получили килограммы упреков и восхищений. Фильм сняли за два месяца. Съемки проходили в Чечне и Баку. То, что "основой всего является создание атмосферы, при которой актеры притираются друг к другу, не подозревая о том, что они делают", Михалков понял уже тогда и учился ее создавать. Как раз там зародилась идея игры в футбол после съемочного дня. Режиссер с самого начала был против того, чтобы люди жили дома, когда они работают над фильмом. Вся съемочная группа жила в Грозном. На всех его последующих картинах актеры вне зависимости от количества своих съемочных дней оставались вместе с группой. На "Рабе любви" не покидали Одессу, на "Механическом пианино" жили в Пущино, ходили в лес по грибы и разговаривали на "вы", на "Сибирском цирюльнике" гостили в московском "Президент-отеле".


Родня
Кто-то сказал, что дебют - это позиция единомышленников. Наверное, это правда. Во всяком случае, именно на этом фильме сложилась команда Михалкова. С этими людьми он сделал большинство своих работ.


Александр Адабашьян (художник-постановщик):
"Это наш второй фильм с Михалковым, на его дипломе я выступал в качестве художника-декоратора. Чечню мы выбрали местом для съемок, поскольку там все рядом - буквально в нескольких километрах от Грозного гремит Терек, горы, лес… Правда, когда мы только приехали туда для выбора натуры, то попали в не очень приятную ситуацию. Я и еще двое членов съемочной группы столкнулись со слегка подвыпившей компанией местных. Ничем хорошим эта встреча не закончилась. У них закон один на один не драться, они идут на конфликт, только когда их много. Ну и поколотили нас сильно. Мы жили на турбазе, там круглосуточно дежурила милиция, которая также сопровождала и съемочную группу. Так вот, там после дискотек горячие южные молодцы настойчиво приглашали девушек-туристок прогуляться до ближайших кустов. Девушки отказывались и нередко получали за это. Так что стражам порядка работы хватало. У нас в массовке тоже снимались местные, но криминалом это не оборачивалось".


Эдуард Артемьев (композитор):
"Мы с Никитой познакомились задолго до съемок "Своего среди чужих…", это наша вторая совместная работа. Я писал музыку к его дипломной работе "Спокойный день в конце войны". С Михалковым работать… легко. Знаете, почему? Он не меняет свои решения каждый день, нет никакого нервного бреда, присущего некоторым творческим людям. У него есть одно обязательное условие: музыка должна быть накачана внутренней энергетикой, динамикой. К этой картине тяжело музыка писалась. Сроки поджимали, и никак не получалась кульминация. Мы чего-то спорили с Михалковым, спорили. Ему не нравилось, как технически выходит запись. Меняли оркестровку, все равно ничего не нравилось. Мы разнервничались, немного повздорили. Но это была единственная размолвка за все годы нашей дружбы".


О Богатыреве, Кайдановском и Солоницыне:
В середине семидесятых было модно открывать новые актерские имена. Михалков снял в своем фильме молодых и неизвестных Райкина, Кайдановского, Богатырева… Он был уверен: они станут звездами. Он оказался прав. Михалков знал Богатырева по Щукинскому училищу, где Юрий учился двумя курсами младше. Впервые Михалков увидел его в пьесе Леонида Филатова, тоже студента "Щуки". Филатов писал пьесы и выдавал их за произведения итальянских драматургов. Так легче проходили. Михалков позвал Богатырева в свой диплом, а потом снял еще в шести своих фильмах. Многие, кто работал на фильме "Свой среди чужих…", вспоминают такой эпизод. По сюжету герой Богатырева должен был дать в ухо герою Кайдановского. Богатырев категорически отказывался это делать, не желая причинять боль другому человеку. Его умоляли и уговаривали, а он отказывался. К уговорам режиссера присоединился Кайдановский, умоляя ударить его. Но Богатырев был неумолим. В результате не выдержал Михалков и закричал (по словам очевидцев, это редкий случай, на актеров Михалков не кричит): "При чем тут ты? При чем тут Саша? Встречаются чекист и белогвардеец. Это единственное, что должно тебя интересовать". Больше Богатырев спорить не стал.
В этой картине снялись еще два удивительных актера - Анатолий Солоницын и Александр Кайдановский. Это был их единственный фильм с Михалковым. Но не сказать о них нельзя. Солоницын к тому моменту был уже известен. Он уже сыграл Рублева у Тарковского, Курта Клаузенвица - в телефильме Панфилова, поработал с Германом в "Проверке на дорогах". Михалков хотел его снимать и предложил роль интеллигентного председателя губкома Сарычева. Тот год вообще стал удачным для Солоницына, он сыграл тогда несколько лучших своих ролей. Кроме фильма Михалкова он успел сняться в "Зеркале" Тарковского и "Агонии" Элема Климова. Кайдановского тогда не знал никто. Он также закончил "Щуку". Успел отслужить в армии, в кавалерийском полку, и сняться в нескольких картинах в небольших эпизодических ролях. Именно после фильма Михалкова произойдет перелом в его актерской судьбе. Правда, на какое-то время за Кайдановским после роли поручика Лемке закрепилось амплуа белого офицера. Но потом будет работа с Абдрашитовым, Соловьевым, Арановичем. И будет "Сталкер" Тарковского…


Константин Райкин (актер):
"Это особая для меня картина и, полагаю, лучшая моя работа в кино, так как я очень избирательно отношусь к ролям и немного снимаюсь. Я оказался в съемочной группе почти случайно: мы учились вместе с Юрием Богатыревым на курсе Катина-Ярцева в Щукинском училище, а Михалков ходил на наши спектакли, наблюдал, вообще интересовался нашим курсом. Он и тогда уже был лидером, ведущим за собой, точно определяющим, чего он хочет. Впрочем, любой хороший режиссер диктует на площадке, к этому нужно быть готовым. День премьеры в Доме кино отлично прошел, был восторженный прием, фильм понравился тогда многим. Потом началось обсуждение в прессе. Разное писали. В этом смысле очень показательна разнузданная реакция прессы на последний фильм Михалкова, просто взбесившая меня. Я думаю, "Сибирский цирюльник" - выдающийся фильм, лучшая его картина на сегодняшний день. А все сошлись на политизированной оценке, проигнорировав художественное решение, качество. У нас не выносят успех, удачливых людей и любят лишь неудачников и спившихся гениев. Иногда думаю: если будет второе пришествие, тоже решат, что Господь Бог участвует в политической кампании…"

Когда сценарий фильма был готов, Михалкова забрали в армию. Три года он служил на Камчатке. Сначала на берегу, а потом матросом на тральщике. И даже в составе группы из четырех человек совершил стосемнадцатидневный поход по Камчатке на собаках. В приказе этот марш-бросок значился как "поход по местам боевой славы".


Первая фраза, которую произнес актер Михалков в своем режиссерском дебюте, оказалась для него пророческой: "Делом надо заниматься, милый мой, делом".


В год, когда фильм вышел на экраны, в семье Михалковых родилась дочь Анна. Так что Анну и фильм можно считать ровесниками.


Говорили, что Эдуард Володарский весь гонорар за повесть "Красное золото" пропил в ресторане Дома кино.


Райкин абсолютно безболезненно согласился побриться для роли наголо. Но ему пришлось шить парик для того, чтобы он смог спокойно выходить на сцену в театре и играть свои роли, не шокируя блестящим черепом зрителя.


Премьера состоялась в кинотеатре "Звездный", но участники смутно помнят о своих ощущениях, поскольку начали праздновать часа за три до начала сеанса.


В эпизоде, где атаман Брылов вспоминает свою прошлую жизнь, снялась жена Никиты Михалкова - Татьяна. Больше режиссер жену в своих картинах не снимал. Девушка, с обаятельной улыбки которой начинается фильм, через некоторое время вышла замуж за Александра Адабашьяна.


Говорили, что к фильму Михалкова благоволил Брежнев. Самому режиссеру об этом ничего не известно.


Историческая справка о "Пригоршне золота"
Центром интриги фильма является золото. Так вот, в конце 1919 года все золото Российской империи поместилось в двадцати четырех вагонах и находилось в эшелоне, в котором по сибирской магистрали ехал командующий войсками адмирал Колчак. Белых преследовали по пятам красные под командованием Тухачевского. Вблизи Иркутска эшелон был остановлен недовольными Колчаком чехами. Колчак был арестован и отправлен в Иркутск, где к тому времени власть захватили эсеры. Колчака судили, а через месяц расстреляли. За вагоны с золотом развернулась ожесточенная борьба. В январе 1920-го Тухачевский сумел отправить в Москву восемнадцать вагонов с золотыми слитками. Это послужило основой золотого запаса Советской Республики. Белым досталось только два вагона. По распоряжению нового командующего Сахарова золото отправили во Владивосток. Там слитки перегрузили на пароход и доставили в Японию. Пока в Париже шло выяснение того, кто является наследником престола и кто уполномочен распоряжаться золотым запасом, золото спокойно лежало в одном из банков Японии. Лишь через пятнадцать лет ситуация в эмигрантских кругах стала более определенной, но фактический обладатель банковских векселей Сахаров умер, и золото отказались выдать. Так два вагона золота остались в Японии. Еще два вагона с золотом Российской империи отвоевали чехи. Их командующий, генерал Гайда, обменял золото на доллары. Затем раздал деньги всем военнослужащим своей дивизии, после чего каждый добирался на родину самостоятельно. Одним вагоном завладел известный атаман Семенов. Подобно герою фильма атаману Брылову, до революции Семенов имел совершенно мирную профессию - фольклорист. Он собирал народные сказания и песни. В Гражданскую Семенов объявил себя атаманом Забайкальского казачьего войска. Совершал набеги на красных и белых, а больше всего на мирных жителей. Доставшийся ему вагон с золотом отправил в Маньчжурию, где и жил без забот и хлопот в городе Харбин целых двадцать пять лет. В августе 1945 года, когда Красная армия в течение нескольких дней заняла всю Маньчжурию, Семенова арестовали и судили, приговорив к смертной казни. Кому досталось содержимое последнего вагона, неизвестно. Очевидно, вагон разграбили многочисленные мелкие банды.


Набор дерзких штампов


Сергей Новиков (кандидат исторических наук):
"Конечно, по фильму Михалкова нельзя изучать Гражданскую войну, но этого и не нужно делать. Чекисты вряд ли обнимались, как хоккеисты после матча, а атаманы вряд ли носили белые шляпы… Потом, там говорится, что украдено пятьсот тысяч рублей золотом, но они весят триста килограмм и ни в какой саквояж не влезут… Но мне кажется, что все эти несостыковки не серьезный просчет, а веселый расчет".


Георгий Данелия (режиссер):
"Картину окрестили дерзким дебютом. Писали, что она построена на множестве цитат из западных фильмов. Но этот набор дерзких штампов был очень хорошо освоен Никитой. Гайдая тоже обвиняли в том, что он использует приемы из немого американского кино. Однако у других эти приемы не получались. Там же цитаты поданы не топорно, были какие-то моменты, при узнавании которых в зале вспыхивал смех, но незлой. Но узнавали-то их те, кто знает кино, а простые зрители просто смотрели и смотрят до сих пор".


Александр Адабашьян (художник-постановщик):
"Наш фильм называют сейчас культовым. А что это такое, никто не знает. Такое впечатление, что все фильмы делятся на две категории - лидеры проката и культовые. Первые зрители смотрят, вторые - нет. Так получается? Да, нашу картину смотрят до сих пор. Просто от других лент приключенческого жанра того времени она отличалась обыкновенной человеческой историей о настоящей дружбе".


Тогда картина буквально вломилась в приключенческий жанр. Истерн, по Михалкову, имел свой выраженный стиль. Тема мужской дружбы, братства вытесняла идеологическую подоплеку сюжета о красных и белых. Непохожесть на кассовые штучки про погони и драки за правое дело превращала картину в "чужую среди своих". Фильм занял в прокате скромное двадцать второе место, собрав 23,7 миллиона зрителей (при тираже тысяча двадцать три копии). Его обошли такие ленты, как "Неисправимый лгун", "Океан"…