Рецензия на фильм «Живым или мертвым»

Миике всегда носит черные очки, как бы на голубом глазу объясняя любопытствующим журналистам, что делает это из присущей японцам скромности. Ему сорок один год, когда-то он был ассистентом японского классика Сохея Имамуры, с 1991 года снимает самостоятельно и с тех пор наделал ни много ни мало сорок пять картин для видео-, теле- и кинопроката, в основном про якудзу (тамошнюю мафию), все малобюджетные и окупающиеся внутри страны. При такой скорости, напоминающей о временах немого кино, ни думать, ни держать руль, то бишь жанр, невозможно, и фильм, по признанию самого режиссера, обычно заносит его туда, куда он не собирался. Большинство опусов Миике - лихие жанровые винегреты, где боевик запросто может быть смешан с триллером, приправлен комедией, посыпан мелодрамой и полит мылом. Блюдо выглядит дико, но усваивается легко. Японцы считают, что этот стиль происходит от национального бульварного чтива, которое у них называется "манга" (род комикса), однако это не совсем верно. Комикс держится сюжетом, тогда как у Миике сюжет значит примерно столько же, сколько в опере, и усвоить его гораздо проще из аннотации (=либретто), чем из самого фильма. "Банда японокитайца Рюичи (Со Аикава) стремится обрести свое место под восходящим солнцем: грабит банки, устраивает разборки с китайскими и японскими гангстерами, пытается взять под контроль пригороды Токио и поставку наркотиков с Тайваня. С бандитами борется полицейский Йодзима (Рики Такеучи)". Прочли - и забудьте: совершенно неважно, кто, с кем и почему борется. Главное - поток аттракционов, позволяющий определить картину как кино-мыло-клип-рок-оперу. Ее начало так ошеломляет своим визуальным напором, что с минуту кажется, будто показывают не фильм, а нашинкованный из него рекламный ролик. Бешеный монтажный ритм, сопровождаемый почти сексуальным драйвом (открытие Эйзенштейна), нынче встречается только в юго-восточном кино: нигде больше так не умеют. Голая баба выпадает из окна с упаковкой кокаина, гомосексуалисту в момент оргазма перерезают глотку, автоматная очередь вышибает лапшу изо рта и кишки из брюха какого-то мафиози, кровь течет ручьями и бьет фонтанами. Здесь Тарантино может отдыхать, хотя в технике диалогов дает Миике несколько очков вперед - вербальная культура американского и европейского кино куда выше, чем азиатского: сказываются века парламентаризма. Единственное, что запоминается (за дословность цитаты не ручаюсь): "Мы не русские - своих не сдаем" - "Причем тут русские?" - "А чего они острова не отдают?".

Правда, дыхание постановщика оказывается коротким - минут через пять запыхавшийся режиссер теряет турбулентный темп и переводит фильм в ламинарную фазу, лишь изредка взвихряемую шоковыми ("смех сквозь рвоту") эффектами вроде женщины, которую топят в моче, блевотине и экскрементах - надо думать, нечто вроде японского киноэквивалента нашего детского стишка про мальчонку, который "сеструху-гимназистку в сортире утопил". В этом довольно вялом и более чем часовом промежутке конфликт несколько проясняется: у Рюичи есть здоровый (без преступных наклонностей) младший браток, а у Йодзимы - больная дочь, которой требуется $200 000, так и хочется сказать, "на платную апирацею", а взять их, понятное дело, не у кого, кроме как у якудзы. Точно так же, если кто не знает, поступал экс-полицейский Такеси Китано в "Фейерверке", чтобы вывезти к морю больную жену - дурной кинопример оказался заразителен.

Через час с хвостом Миике вновь набирает силы и делает мощный финишный рывок - следует феерическая разборка, переходящая в ослепительный финал, где Рюичи с Иодзимой сходятся для окончательного решения своих проблем. Пересказывать жалко - это надо видеть. Скажу лишь, что оторванная кисть приветно помахала Линчу ("Синий бархат") и Луису Бунюэлю с Сальвадором Дали ("Андалузский пес"). Видавшая виды киножурналистская аудитория на премьере захлебнулась от восторга со смехом (сквозь ту же тошноту) и забила в ладоши. Покойный Сэм Пекинпа от зависти перевернулся в гробу.

"Изрядная доля японских картин не представляет интереса - они сделаны с оглядкой на застарелые представления о том, каким должен быть "настоящий" японский фильм. Лишь отдельные ленты рискуют выйти за рамки этих клише. Думаю, пора поломать их все" (Такаси Миике). Слова "японских" и "японский" можно вычеркнуть или заменить на "российских" и "российский".

Текст: Виктор Матизен