Рецензия на фильм «Сын Саула»

1944 год, концентрационный лагерь Освенцим. Чтобы облегчить жизнь своих солдат, руководство лагеря собирает из числа наиболее крепких заключенных зондеркоманду, на плечи именно этих мужчин ложатся обязанности убивать своих соотечественников, уничтожать их трупы и сжигать одежду. Во время очередной «чистки» венгерский еврей по имени Саул среди тел видит мальчика, который кажется ему давно потерянным сыном. Не сумев спасти мальчишке жизнь, Саул желает хотя бы похоронить его, соблюдая обряды своей религии. Для этого тело нужно спасти из огня, избежать вскрытия и провести отпевание. В поисках раввина среди заключенных Саул оказывается в центре заговора, целью которого является побег пленников из стен «фабрики смерти».

Еще в 80-х годах сложно было себе представить, насколько сильно девальвируются, как будут заезжены емкие, звучные слова «фашизм», «гестапо», «концлагерь». Для поколения, прошедшего войну, для детей послевоенного Советского Союза, даже для внуков, которые имели пусть недолгую, но возможность говорить с дедами, прошедшими от Волги до Берлина, страшные слова, ассоциирующиеся со Второй мировой войной, были «магическими», «особенными». Их не произносили всуе, в них была боль и мощь, ненависть к врагу и радость Победы. Сегодня усилиями безумной пропаганды святость памяти о самой страшной войне в истории человечества растоптана, ежегодный парад Победы превратился в карнавал, символ великой медали украшает автомобильные антенны, дамские сумочки и собачьи ошейники, а словом «фашист» можно назвать любого, от бывшего приятеля из соседней Украины до поддатого мужика, пролезшего к кассе без очереди.

Русский язык ожидаемо переварил случившееся семьдесят лет назад, но сами понятия фашизма, нацизма, холокоста остались незыблемыми, как бы их ни старались «причесать» согласно новым трактовкам истории. И лучшими прививками, лучшей сывороткой для пробуждения памяти сегодня становится кино. Честное, справедливое, жесткое кино об ужасах войны. Не созданное по указке Минкульта, во всем ищущего патриотическое воспитание, а идущее от боли в сердце, от желания не допустить повторения. «Сын Саула» – это колосс, который стоит на пути забвения ужасов Освенцима, это стена, отделяющая мифологию от человеческого опыта, добытого в страшнейших условиях.

Картину необыкновенно тяжело смотреть, и ее сравнение с драмой «Иди и смотри» Элема Климова неслучайно, обе ленты имеют колоссальную силу. И дело даже не в том, что на экране демонстрируются страшные кадры последних минут жизни смертников газовых камер, не в том, что трупы в кадре являются столь же обычной декорацией, как мебель или окна бараков, даже не в ужасающей обыденности происходящего – подумаешь, в реку нужно перекидать лопатами гору пепла. Сбивает с ног сама подача материала – камера оператора Матьяша Эрдея неизменно находится в максимальной близости к лицу главного героя. Фактически весь фильм – это один большой крупный план Саула, из-за плеча которого мы смотрим на ужасный мир Освенцима. Даже не смотрим, а становимся частью его жизни, частью его работы, страшной работы, сводящей с ума.

Непостижимо, но лента, вобравшая в себя и ужас смерти от газа, и ежедневную работу зондеркоманды, и веру в силу религиозных обрядов, и отчаянное желание свободы, сделана режиссером-дебютантом. Впрочем, дебюту Ласло Немеша предшествовала грандиозная подготовка – желанием снять картину о членах зондеркоманды Немеш загорелся еще в 2005 году, а сценарий был закончен только в 2011-м. За это время будущий режиссер успел пройти множество инстанций, познакомился с десятками доживших до наших дней узников концлагерей, нашел единомышленников среди известных историков холокоста, но так и не нашел поддержки властей европейских стран. Тем ярче выглядит решение Венгерского национального кинофонда, изыскавшего средства на съемки фильма, принесшего Немешу, всей Венгрии и всем, кто помнит о войне, главные призы в мире кино – «Оскар» и «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля.

Безусловно, очень больно осознавать, что наше кино сегодня на фильм такой мощи не способно – нет серьезных историков, нет заинтересованных творцов, нет запроса зрителей в конце концов. Но, к счастью, кино, как, увы, и война, – понятие всеобъемлющее, не ведающее границ и временных рамок. «Сын Саула» – картина не о венграх или евреях, не о мужчине или мертвом мальчике, не об узнике или желанной свободе. Она о человеке, остающемся человеком даже в самых ужасающих обстоятельствах. И это важно понимать именно сейчас, когда человеческий облик многие теряют даже в отсутствие угрозы тотального геноцида.

С 14 апреля в кино.