Легендарному режиссёру «Властелина колец» исполняется 60 лет! В честь этого мы решили вспомнить о его прекрасных работах вне саги о Средиземье, о которых некоторые зрители могли и вовсе не слышать. Тут и остроумные мокьюментари о заре кинематографа, и серьёзное документальное кино о Первой мировой, и несколько кровавых хоррор-комедий — всё же Питер Джексон не просто так родился в Хэллоуин.
Уморительное мокьюментари о новозеландском пионере кинематографа Колине МакКензи, чьи работы якобы были надолго утеряны, а потом чудесным образом обнаружены Питером Джексоном. Всё это, понятное дело, большая шутка, альтернативная история кино, в которой все важные достижения визуального языка комично приписываются одному человеку, но при этом и трогательное послание всем забытым творцам и энтузиастам, чей голос потерялся в омуте времени. МакКензи, оказывается, изобрёл и крупный план — потому что хотел поближе снять свою любимую актрису, и звук в его фильмах появился задолго до «Певца джаза», и цветные картины он делал ещё в начале XX века. А его грандиозным магнум опусом стал огромный пеплум (снятый до того, как этот жанр апроприировали итальянцы), остатки декораций которого Джексон и компания ищут в новозеландских лесах.
Больше всего в «Забытых кинолентах» удивляет то, что, при всей очевидной комедийности происходящего (есть, например, история о том, как режиссёр сам создавал эмульсию киноплёнки с помощью тысячи украденных яиц), здесь всё выглядит очень правдоподобно. Есть приглашённые «эксперты» вроде Сэма Нила, профессионально сдерживающие смех и рассказывающие небылицы о МакКензи. «Архивные записи» изящно мимикрируют под разные жанры кино начала прошлого века: тут и немая комедия в духе братьев Маркс, и тот же пеплум, и напыщенная мелодрама, и прочее. Причём у тогда ещё молодого и малоизвестного новозеландца Джексона стилизация выходит лучше, чем у авторов оскароносных «Артиста» или «Манка».
В простую новозеландскую деревушку высаживаются недобрые инопланетяне и берут всех жителей в плен, чтобы сделать из них еду для межгалактической сети быстрого питания. Спасать людей едет отряд специального реагирования, а что происходит дальше, нет смысла и описывать. Скажем лишь, что крови будет много, а один из героев (которого, кстати, играет сам Джексон) после падения с огромной скалы отряхнётся, поправит раскроенный череп и начнёт подкладывать себе в голову куски инопланетных мозгов.
Свой дебют Джексон снимал без сценария, за собственные деньги, в течение 4 лет собираясь на выходных с друзьями (в будни не получалось — надо было работать, чтобы собрать бюджет на фильм). Режиссёр сам в гараже сварганил все операторские краны и реквизит, маски инопланетян выпекал у мамы в духовке, а задний двор родительского дома превратил в поле кинематографической битвы. Неудивительно, что в «Инопланетном рагу» — фильме очевидно нескладном, хаотичном и очень дешёвом — сквозит такая режиссёрская энергия и такая любовь к своему ремеслу, которую редко где вообще встретишь. Это манифест необузданного креатива, неогранённый алмаз, из которого Джексон сделает бриллиант в своих поздних работах. Но даже в таком сыром виде он впечатляет.
После «Инопланетного рагу» Джексон продолжил свой путь по стезе кровавого дикого кино: «Познакомьтесь с Фиблами» — пожалуй, его самый отмороженный и, что уж там, мерзкий фильм (но в хорошем смысле, разумеется, — насколько хороший смысл может быть у слова «мерзкий»). Это своеобразные анти-«Маппеты», кукольная сплэттер-комедия о труп(п)е антропоморфных животных-театралов и их закулисных проблемах: директор-морж водит дела с мафией; кролик-конферансье заразился венерологической болезнью, и теперь из всех щелей его тела вытекает гадкая слизь; ножеметатель-крокодил-наркоман ловит вьетнамские флешбэки с отсылками на «Охотника на оленей» и ту сцену, где Де Ниро играет в русскую рулетку.
Это, понятно, только верхушка айсберга: «Фиблы» собирают целый паноптикум простых человеческих мерзостей, возведённых в абсолют и разыгранных кукольными героями. Отчего происходящее становится только ещё более пугающим и в то же время очень забавным. Джексон ещё в дебюте нашёл идеальный баланс между кишками и смешками и во втором фильме лишь подтвердил свой талант хоррор- комедиографа. Помогла, думается, и Фрэн Уолш — будущая супруга Питера, которая начиная с «Фиблов» все фильмы пишет с ним в соавторстве («Оскар» за адаптированный сценарий «Властелина колец» они тоже разделили на двоих).
Пожалуй, не совсем честно называть малоизвестным фильм с номинацией на «Оскар» за сценарий, но тем не менее о «Небесных созданиях» в контексте фильмографии Джексона действительно говорят не так уж много. В плане истории о детях, что под влиянием внешних проблем отправляются жить в свои выдуманные миры, картину в каком-то смысле затмили «Милые кости» (куда менее, впрочем, удачные).
Тем не менее именно благодаря этой картине Джексона заметили в Голливуде, и без неё, вероятно, не было бы никакого «Властелина колец». Что удивительно, потому что «Небесные создания» мало чем похожи на эпическую сагу о Средиземье. Это тонкая драма, основанная на реальных событиях, о двух новозеландских девочках- подростках, которые подружились на почве любви к фантазийным вселенным. Они вместе придумывают целый магический мир со своими правилами и обычаями, а когда подружек пытаются разлучить, решают убить мать одной из них. Эту мрачную по всем параметрам историю Джексон рассказывает без осудительного тона: ему явно близка тема навязчивого эскапизма, он и сам был таким же погружённым в собственные мечты ребёнком. «Небесные создания» — не критика девочек-убийц (хотя, разумеется, режиссёр их и не оправдывает), но трепетное исследование психологии, попытка понять, как мечтатель может превратиться в убийцу под давлением окружающих.
После утомительной работы над «Хоббитом» Джексон, кажется, разочаровался в большом студийном кино или по крайней мере решил взять от него перерыв. Его последний на данный момент полнометражный фильм — это собранная из архивов документалка, где кадры с полей Первой мировой войны озвучили, раскрасили и отреставрировали. В каком-то смысле он шёл к этой картине всю жизнь: ещё в детстве Джексон рыл траншеи в огороде родителей, чтобы снять с друзьями военный экшен, а в нулевых хотел сделать ремейк британской ленты «Разрушители плотин» о британских лётчиках времён Второй мировой. Но в итоге к милитаристской теме Питер подошёл совсем с другой стороны.
Известного по эпическому кино режиссёра тут совершенно не интересует героический пафос: напротив, он фиксирует обычную жизнь солдат, забавно заглядывающих в объектив камеры (которые на тот момент ещё были для всех в новинку), о чём-то друг с другом судачащих и смеющихся за общим обеденным столом. И всё это под аккомпанемент архивных интервью реальных ветеранов Первой мировой, простых британских парней, отчаянно не понимающих, за что они воюют и почему должны убивать точно таких же работяг по ту сторону окопов. В фильме много душераздирающих историй о смерти друзей и бедолагах, бесславно утонувших в грязи в периоды перемирия, но больше всего запоминаются другие: те, в которых ветераны вдруг отвлекаются и смеются над сослуживцами, случайно упавшими в яму с дерьмом, или вспоминают начало войны, когда они сидели в одном пабе с немцами и вдруг по радио объявили, что их вчерашние приятели — теперь кровные враги. Джексон показывает Первую мировую как пространство парадоксальной человечности, которой, казалось бы, там совсем не место. И ещё больше — как трагедию людей, чью жизнь полностью сломала война, а они так и не узнали, за что вообще проливали свою кровь.
Эдакий апогей раннего творчества Джексона — жутко изобретательный и кровожадный слэпстик о неловком «маменькином сынке», который оказывается в центре локального зомби-апокалипсиса. Именно в «Живой мертвечине» окончательно формируется визуальный стиль режиссёра: с его любовью к резким голландским углам, некомфортным крупным планам, подчёркнуто драматическому освещению и вечно подвижной камере, а также увлечением практическими эффектами (тут и миниатюры, и стоп-моушен куклы, и, конечно, килограммы кишок с галлонами крови). Одна из финальных сцен фильма так вообще долго считалась самой кровавой в истории кино (пока её не обошёл ремейк «Зловещих мертвецов»).
В каждом эпизоде «Живой мертвечины» Джексон находит чем удивить зрителя: либо каким-нибудь сумасшедшим режиссёрским решением (а давайте снимем кадр от лица зомби, чья голова отвалилась и висит вверх ногами!), либо ярким образом или неординарным сюжетным решением. Один из мертвецов оказывается таким мощным, что у него кишки начинают жить своей жизнью, несколько сцен посвящены тому, как главный герой пытается воспитывать зомби-ребёнка (как он появился — догадаетесь сами), а центральная любовная линия начинается только из-за того, что карты Таро указали девушке на протагониста. Настолько насыщенный креативом фильм сложно и припомнить, и сколь бы сильно мы не любили «Властелина колец», немного жаль, что такого Джексона мы, кажется, потеряли.