Берлинале-2025: рецензия на фильм «Что знает Мариэль» — немецкую комедию об общении с подростками

Вы когда-нибудь пытались себе представить, каково было бы, если бы кто-то научился читать ваши мысли? Или, например, получил возможность наблюдать за вами 24 часа в сутки? Разглядывать вашу жизнь под микроскопом? А героям фильма Фредерика Хамбалека не нужно и представлять. 

Мариэль (Лаени Гайзелер) — единственный ребёнок в семье. В результате школьного конфликта девочка получила от одноклассницы смачную пощёчину, а следом за ударом странную сверхъестественную способность. Теперь она умеет, даже вынуждена отслеживать каждый шаг своих родителей (Юлия Йентш и Феликс Крамер). Она видит маму и папу сквозь пространство и расстояния, слышит каждое произнесённое слово, а также реплики тех, с кем они вступают в диалог. Будто бы получила доступ к скрытой камере, на которую не была установлена кнопка «выкл». Стоит ли удивляться тому, что проникновение в родительскую личную жизнь не просто вытаскивает на поверхность все секреты, которые так хотелось бы оставить наедине с собственной совестью, но и даёт толчок для переосмысления отношений внутри семьи?

Лаени Гайзелер в роли Мариэль на кадре из фильма «Что знает Мариэль?»

«Что знает Мариэль» — участник основной конкурсной программы 75-го Берлинского международного кинофестиваля. И для режиссёра Фредерика Хамбалека это только второй полнометражный фильм, в котором он продолжает тему тревожных семейных секретов своего дебюта «Модель Олимпия». «Мариэль» вписывается в череду лент (начиная от драмедийных «Идеальных незнакомцев» и заканчивая безысходно-угнетающим «Убийством священного оленя»), использующих мистические явления как сюжетообразующий элемент, но никак не центральный. «Что знает Мариэль» не даёт ответа на вопрос, откуда у девочки появилась таинственная суперсила, да и в целом не очень интересуется телепатией. Куда сильнее Хамбалека занимают последствия сомнительного чуда.

Классическая инструментальная музыка, словно во время затмения пробивающийся из-за спины ребёнка свет: взгляд возвышающейся над зрителем Мариэль с молчаливым укором направлен прямо в камеру. Так выглядят короткие сцены, выбивающиеся из прочего аудиовизуального контекста, будто бы дробящие происходящее если не на главы, то хотя бы на эпизоды. Вставки раз за разом напоминают о невидимом, но физически ощутимом взгляде девочки, бесперебойно следящей за родителями. Идея наблюдения, вуайеризма для кинематографа не просто не нова, она рука об руку ступает вместе с седьмым искусством с самого момента зарождения кино. Что есть камера, если не возможность за кем-то подглядеть? Теперь же невольная зрительница — активная участница действия и не умалчивает о своих способностях. Теперь она не просто свидетельница и голос молчаливой совести, а строгая судья, вслух рассказывающая об увиденном и даже выносящая приговор. 

Юлия Йентш и Феликс Крамер в роли родителей на кадре из фильма «Что знает Мариэль?»

О чём может узнать подглядывающий за родителями ребёнок? Скорее всего, об интимных подробностях и простых человеческих слабостях. В своих грехах персонажи Хамбалека ничем не отличаются от прочих. Куда важнее их реакция на факт, что кому-то другому, а именно их двенадцатилетней дочери, теперь известно гораздо больше, чем им бы того хотелось. То, что Мариэль говорит, подталкивает их к принятию решений и действиям, на которые в другой ситуации они бы никогда не решились. Становясь активным участником процесса, наблюдатель не просто поднимает те самые вопросы, а вынуждает к поиску ответов.

Достаточно ли полутора часов для того, чтобы дать фильму возможность всецело проявить себя? Более чем, если каждая сцена отточенно работает во имя общей идеи. Если актуальные для многих семей проблемы сдабриваются уместной порцией юмора. Ведь ирония — такая привычная защитная реакция от раздражителей. Карьерные неудачи, измены, усталость в браке, детские конфликты — короткий список тем, способных сделаться неприятным триггером для того или иного человека. Просто поднять и проговорить каждую из которых недостаточно, важно поместить зрителя в контекст, не читающий душеспасительные морали, но позволяющий безболезненно поёрзать на своём месте. Легонько посмеяться во время наблюдения за ситуациями, с которыми периодически приходится сталкиваться. При внешней мистичности понятность, даже универсальность — одна из основополагающих характеристик «Что знает Мариэль». Заземлённая близость к человеку, смотрящему фильм на большом или маленьком экране, пропущенная через призму остроумной комедии нравов.

Проблемы отцов и детей, много лет назад заключивших брак супругов: какова природа любви между теми, кто вроде как должен любить по умолчанию? А если в союзе происходит поломка? Сможет ли расставить все шестерёнки по местам всего лишь один поставленный несовершеннолетний надзиратель? Вряд ли. Особенно если надзиратель — это всего лишь ребёнок, который и сам ещё не до конца разобрался, а что вообще значит «любить». «Что знает Мариэль» не пытается с важным видом в очередной раз проговаривать непреложные истины. Сверхъестественно-бытовым способом фильм препарирует семейные отношения, чтобы дать зрителю понять: при искреннем желании поломанное всегда можно починить.