Любимое кино. Форрест Гамп

Мужчина с коробкой шоколадных конфет сидит на остановке и ждет автобуса. Когда рядом с ним присаживается женщина, он здоровается с ней, представляется, угощает конфетами и говорит: «Вы любите конфеты? Я мог бы съесть их полтора миллиона. Моя мама всегда говорила: “Жизнь – как коробка шоколадных конфет. Никогда не знаешь, какую вытащишь“».

Компьютерная графика идеально подходит для создания фантастических монстров, иных планет, физически невозможных трюков. Но не только для этого. Она вполне может стать важной, неотъемлемой частью реалистичной и сентиментальной драмы. С ее помощью можно не только нарисовать будущее, но и воссоздать прошлое. И в 1994 году в Америке вышла как раз такая картина, которая стала одним из главных голливудских хитов 1990-х. Она называлась «Форрест Гамп».

Советские редакторы любили повторять, что для того, чтобы стать творцом, мало таланта и воображения – нужно еще иметь жизненный опыт. Создатель «Форреста Гампа» Уинстон Грум никогда не имел отношения к СССР, но его жизнь развивалась по законам советского писательства. Детство в штате Алабама, который считается американской глубинкой, учеба в военной школе и на университетских офицерских курсах, затем четыре года в армии, служба во Вьетнаме, демобилизация, репортерская работа в Вашингтоне… И лишь после этого увольнение из газеты и сочинение первого романа «Лучшие времена, чем эти» (1978), рассказывающего, как быстро иссякает патриотизм, когда сражаешься на ненужной войне по другую сторону океана.

«Лучшие времена» не стали супербестселлером, но достаточно хорошо продавались, чтобы Грум полностью посвятил себя литературе – как художественной, так и документальной, и преимущественно военной. После издания еще трех книг писатель вернулся из столицы в родной штат и задумал роман, вдохновленный услышанным от отца рассказом об умственно отсталом мальчике, которого мать научила блестяще играть на пианино. Отец писателя знал этого ребенка, когда сам был маленьким.

Как позднее признавался Грум, он хотел в «Форресте Гампе» иронически показать послевоенную американскую историю глазами человека с общественного дна – умственно отсталого, но в определенных отношениях гениального выходца из южной глубинки. По ходу действия Форрест Гамп становился звездой американского футбола, отправлялся в космос, выигрывал чемпионат мира по шахматам (они были одним из проявлений его скрытой гениальности), баллотировался в Сенат США, работал голливудским каскадером, принимал наркотики… И, конечно, воевал во Вьетнаме, возвращался героем и получал медаль из рук президента страны.

Помимо отцовских рассказов и собственного опыта Грум черпал вдохновение в жизни своих старых друзей из Алабамы Джимбо Мидора и Джорджа Рэдклиффа. Первый, в частности, подарил книге свое почти патологическое пристрастие к ловле креветок (в книге Форрест создает креветочный бизнес, выполняя обещание, данное погибшему во Вьетнаме другу, фанатику креветочной ловли), и они оба научили Гампа говорить и писать с густым южным акцентом. Так как книга была посвящена Мидору и Рэдлиффу, журналисты потом долго донимали их вопросом, кто был прототипом Форреста как «идиота». Эта сюжетная деталь, однако, к друзьям Грума не имела никакого отношения.

Писатель и его близкие были уверены, что захватывающий и эксцентричный «Форрест Гамп» станет бестселлером и найдет читателей среди тех, тоже пережил Вьетнам, экспедицию на Луну и Уотергейт. Однако вышедшая в 1986 году книга продавалась уверенно, но не впечатляюще. Ее первое издание разошлось тиражом всего в 30 тысяч копий – ничтожное количество по бестселлерным меркам.

Но если читателей роман не впечатлил, то голливудцы набросились на него как мыши на крупу. Политкорректная тема «гениальных идиотов» в то время была в моде, и интерес к книге был столь велик, что издатели объявили для студий «слепой» аукцион (то есть такой, в котором участники не знают, кто их соперники). В финал аукциона вышли продюсер Венди Файнерман, представлявшая независимую студию Steve Tisch Company, и топ-менеджер студии Warner Марк Кэнтон. Их состязание, впрочем, «слепым» долго оставаться не могло, так как они в то время были мужем и женой. Осознав, что конкурируют за право экранизировать одну и ту же книгу, Кэнтон и Файнерман заключили перемирие и купили права в складчину для обеих своих компаний.

С написанием сценария, однако, у них не заладилось. Сперва они попросили самого Грума адаптировать книгу, затем привлекли еще несколько авторов, но никто из них не мог справиться с эпизодичностью романа – допустимой в литературе, но не в массовом кино, где сюжет должен развиваться и набирать обороты, а не запускаться и останавливаться каждые десять минут. Наконец, в 1988 году «Человек дождя» блестяще раскрыл тему «гениального идиота», и Warner потеряла к «Гампу» интерес.

Файнерман, однако, не сдалась. Она чувствовала, что из книги может выйти толк, и ей хотелось доказать коллегам, что она не только жена Кэнтона, но и продюсер в своем праве. Так что Файнерман в 1988 году открыла собственную продюсерскую компанию и продолжила искать людей и студии, готовых взяться за проект.

Долгое время успех ей не сопутствовал, но затем она сперва подписала контракт с Paramount, а затем договорилась с Томом Хэнксом. Постепенно набиравший популярность актер из «Большого» и «Тернера и Хуча» согласился сыграть Форреста в том случае, если Файнерман принесет ему удачный сценарий. До него от этой роли отказались Чеви Чейз, Билл Мюррей и Джон Траволта. Последний позднее признал, что жестоко ошибся, когда отверг продюсерское предложение.

Заручившись согласием актера и студии, продюсер смогла наконец найти сценариста, который подобрал ключик к замочку. Эрик Рот, будущий сценарист спилберговского «Мюнхена», решительно перекроил повествование и сосредоточился на трех темах книги: участие Форреста в реальных событиях (Вьетнам? Да! Полет в космос в паре с обезьяной? Нет!), связь главного героя с американской политикой (Вьетнам, Уотергейт, движение хиппи…) и, наконец, многолетняя любовь Гампа к Дженни Керран, с которой он познакомился, еще когда они были детьми. Последняя сюжетная линия была особенно важна, так как повествование можно было нанизать на историю встреч и расставаний героев, чьи судьбы развиваются параллельно и иногда пересекаются. И если в книге в жизни Форреста были и другие женщины, то в фильме Дженни стала для него единственной и неповторимой.

Правда, отнюдь не безупречной. Чтобы избежать параллелей с «Человеком дождя», Рот лишил героя умственной гениальности (в математике, шахматах и так далее), и это сделало Форреста слишком «тупым» для вредных привычек. Как послушный ребенок, он всегда следовал полезным советам старших, и потому просто не мог стать, как в книге, наркоманом или распутником. Поэтому вредные увлечения Гампа были переданы Дженни, и главные герои стали олицетворением двух Америк – послушно-консервативно-добродетельной, которую олицетворял Форрест, и бунтарско-либерально-распущенной, которую олицетворяла Керран. Соответственно, их многолетняя дружба и романтическая связь стала символом неразрывной связи двух «стран», у которых, казалось бы, не было ничего общего.

Изменился Форрест и внешне. В книге он был описан как гигант-здоровяк, но Хэнкс такого персонажа сыграть не мог, и новый Гамп сохранил свою атлетичность лишь в дисциплинах, где не нужна была геркулесова физическая сила, – в беге и в пинг-понге. Также он несколько потерял в мужской привлекательности, но зато обрел то обаяние искренности и невинности, которое всегда было актерской «фишкой» Хэнкса.

Позднее продюсер рассказывала, что не видела в кресле постановщика никого, кроме Роберта Земекиса, создателя «Назад в будущее» и «Кто подставил кролика Роджера». Мол, он был единственным режиссером, который знал толк в исторических лентах, в комедиях, в драмах и в увязывании «человечного» повествования со спецэффектами.

На самом деле до Земекиса картину предлагали постановщику «Бразилии» Терри Гильяму (он отказался) и режиссеру «Семейки Аддамс» Барри Зонненфельду (он хотел снять «Форреста», но вынужден был заняться сиквелом «Семейки»). Земекис был третьим по счету кандидатом, и он сразу влюбился в проект, как только прочел сценарий Рота. Его поразило, что текст увлекал как триллер, хотя в нем почти не было экшена, ярко выраженных злодеев и прочих стандартных составляющих захватывающего кино. Необычная судьба Гампа, вечно попадающего из передряги в передрягу, и его трогательная любовь к Дженни оказались достаточно эффектными «моторами» для повествования в артхаусном стиле, но с мейнстримным настроением и драйвом.

После того как костяк команды был собран и Paramount согласилась вложить в амбициозную постановку 55 миллионов долларов (Хэнкс в начале 1990-х стал столь популярен, что студия была готова утвердить любое кино с его участием), «Форрест» набрал крейсерскую скорость, а Земекис занялся кастингом.

Две главные женские роли – матери Гампа и Дженни – получили соответственно двукратная лауреатка «Оскара» и популярная актриса кино и телевидения Салли Филд и звезда «Принцессы-невесты» Робин Райт (будущая Робин Райт-Пенн, а ныне снова Робин Райт). Первая была лишь на десять лет старше Хэнкса, и в комедии 1988 года «Изюминка» они играли любовников. Однако это не было большой проблемой для фильма, так как в большинстве своих сцен Филд играла мать маленького Форреста. И было проще загримировать ее как старуху для позднейших эпизодов, чем омолаживать пожилую актрису для ранних фрагментов ленты. В свою очередь, Райт была идеальным воплощением «девушки по соседству» – обаятельной, но не чрезмерно сексапильной.

Роль влюбленного в креветки солдата Баббы Блю по книге надо было отдать белому актеру. Но голливудцы предпочли сделать лучшего друга Форреста чернокожим, чтобы подчеркнуть, что герой, родившийся в южном штате в расистские времена, не заразился предрассудками своей «малой родины». Поэтому Баббу сыграл Майкелти Уильямсон из «Диких кошек» (1986) и «Освободите Вилли» (1993).

Вторую ключевую военную роль фильма исполнил Гэри Синиз, будущая звезда сериала «CSI: Место преступления – Нью-Йорк». Он изобразил лейтенанта Дэна Тейлора, командира Гампа, которого герой спас от гибели на поле боя, но не уберег от потери обеих ног. Найти актера на эту роль было особенно трудно, так как Земекису нужен был универсальный исполнитель, способный передать и бравую воинственность Тейлора в начале картины, и его тяжелую депрессию после превращения в калеку, и его финальное обретение нового смысла жизни.

Наконец, Форреста в детстве сыграл найденный после долгого открытого кастинга мальчик по имени Майкл Коннер Хамфриз. Его игра оказалась важнее, чем обычно бывает в картинах, начинающихся с детства героя, так как Хэнкс долгое время не мог подобрать подходящие акцент и манеру речи Гампа. Хамфриз же, который, в отличие от калифорнийца Хэнкса, был уроженцем южного штата Миссисипи, говорил как раз так, как должен был говорить Форрест. И Хэнкс в своей игре подражал мальчику – хотя обычно в кино бывает наоборот.

Также картина стала дебютом для юного Хейли Джоэла Осмента, сыгравшего сына Форреста и Дженни. Но если Хамфриз после фильма вернулся к обычной жизни, то Осмент в дальнейшем сделал завидную детскую актерскую карьеру в таких лентах, как «Шестое чувство» и «Искусственный разум».

Съемки «Форреста Гампа» поставили перед Земекисом две большие проблемы. Первая из них была типична для эпических лент – как с минимальными затратами снять множество сцен, действие которых развивалось от Алабамы до Китая? Благодаря мастерству тех, кто отвечал за подбор пейзажей, и разнообразию американской природы большую часть фильма удалось снять в Южной Каролине. Даже для вьетнамских сцен каролинские заросли пришлось лишь слегка дополнить тропическими растениями. Также съемки проходили в Северной Каролине и в соседней Виргинии. Скамейка, с которой герой рассказывает прохожим свою историю, была установлена в Саванне, штат Джорджия (ныне эта скамейка находится в местном музее), а сцены в колледже снимались в Университете Южной Калифорнии – «альма-матер» Земекиса и многих других прославленных голливудцев. Наконец, маяк на берегу океана создатели фильма нашли в штате Мэн.

Вторая проблема режиссера была уникальна для «Гампа». По сюжету герой должен был встречаться со знаменитостями (Элвисом Пресли, Джоном Ленноном, президентами Кеннеди, Джонсоном и Никсоном…) и, сам того не понимая, влиять на их жизнь своими словами и поступками. Как снять такие сцены? Можно было во всех случаях поступить так, как это было в итоге сделано с Пресли – нанять «двойника» американской легенды и снять его вместе с прочими актерами. Но Земекису это решение показалось недостаточно эффектным. Для картины был придуман куда более сильный ход – вмонтировать Хэнкса в подлинные кадры хроники, чтобы герой стоял или сидел рядом не с двойниками, а с реальными знаменитостями.

Компьютерная графика к тому времени уже была на многое способна. На экраны уже вышли и второй «Терминатор», и «Парк Юрского периода». Но одно дело – рисовать вымышленных монстров, а другое – правдоподобно менять хорошо всем знакомые хроникальные фрагменты.

Для выполнения этой сложнейшей для 1993 года задачи Земекис привлек своих хороших знакомых – Кена Ралстона и цифровых художников спецэффектной студии Industrial Light & Magic. Ранее Ралстон как супервайзер эффектов работал с Земекисом над трилогией «Назад в будущее» и фильмом «Кто подставил кролика Роджера», а в предшествовавшей «Гампу» черной комедии Земекиса «Смерть ей к лицу» (1992, «Оскар» за визуальные эффекты) Ралстон был еще и вторым режиссером. Так что к началу работы над «Форрестом» Земекис и Ралстон понимали друг друга с полуслова.

Первым делом режиссер и создатели спецэффектов перерыли километры пленки в поисках сцен, которые им предстояло изменить. Затем, когда фрагменты были отобраны, Хэнкса снимали в одиночестве на фоне синего (или зеленого) экрана. Наконец начиналось самое сложное и интересное – соединение двух записей с помощью цифровой обработки. Как правило, актера «врисовывали» на место реального человека – например, спортсмена, который на кадрах хроники пожал руку президенту Кеннеди. Также художники меняли движения губ знаменитостей, чтобы те произнесли требуемые по сюжету фразы – на самом деле начитанные имитаторами голосов. На последнем этапе изображение «состаривалось», чтобы современные фрагменты кадра с Хэнксом были неотличимы от шумящих и сбоящих исторических кусков пленки.

Также компьютерная графика использовалась для усиления боевых сцен во Вьетнаме, для «отрезания» ног у вполне здорового в реальной жизни Гэри Синиза и даже для создания внушительных толп статистов. Например, после съемок митинга в Вашингтоне полторы тысячи членов массовки были «размножены» до толпы в несколько сотен тысяч человек. Все это были новаторские и чрезвычайно эффектные технологии.

К тому времени когда фильм был завершен, Земекис начал сомневаться, что картина добьется коммерческого успеха. Он подозревал, что она заинтересует лишь его американских ровесников, заставших все те события, которые затрагивались в фильме. О международном успехе он не мог и мечтать. Но когда медиаконсультант Джеффри Хилтон увидел «Гампа» на предварительном показе, он посоветовал продюсеру Венди Файнерман удвоить рекламно-маркетинговый бюджет, так как счел, что Земекис создал потенциальный блокбастер. И он оказался совершенно прав.

Когда 6 июля 1994 года «Форрест Гамп» вышел в прокат, он при бюджете в 55 миллионов долларов заработал в мире 677 миллионов и стал одной из самых кассовых лент всех времен. Мнения критиков разделились, но большинство журналистов все же одобрили «Гампа» и отметили мастерство Земекиса в балансировании на грани комедии и драмы, в съемках трогательного и душевного кино и в использовании компьютерной графики. В свою очередь, Киноакадемия номинировала «Гампа» в 13 категориях и вручила создателям ленты 6 «Оскаров» (лучший фильм, лучшая режиссура, лучший адаптированный сценарий, лучший ведущий актер, лучшие визуальные эффекты и лучший монтаж). При этом в пролете оказались такие сильные конкуренты, как «Криминальное чтиво» и «Побег из Шоушенка».

Единственным посторонним на этом празднике жизни оказался Уинстон Грум. Никто из лауреатов «Оскара» по время церемонии не отметил его вклад в картину, и он не получил ни цента от доходов ленты (по контракту с продюсерами он должен был получить 3%), так как по документам… картина потеряла деньги! Это был один из самых ярких примеров так называемой «голливудской бухгалтерии», которая куда изобретательнее и вымышленнее, чем американские фильмы. Напротив, Хэнкс и Земекис, мудро выговорившие себе не проценты от прибыли, а проценты от сборов, получили за «Гампа» по 40 миллионов долларов каждый.

В конечном счете, впрочем, Грум внакладе не остался. Успех фильма превратил его книгу в бестселлер, и эти деньги ему уже не надо было выманивать у голливудцев. Плюс ему ранее заплатили за права на роман «задаток» в 350 тысяч долларов. И наконец, Грума сейчас нередко называют автором открывающей фильм фразы и популярной цитаты про схожесть жизни с коробкой конфет.

На самом деле роман «Форрест Гамп» начинается с противоположного утверждения: «Быть идиотом – не коробка шоколадок». Эрик Рот превратил его в более оптимистичную фразу, когда смягчал нрав заглавного героя и делал Гампа более наивным и добродетельным. Впрочем, нельзя с уверенностью сказать, кто на самом деле придумал слова «Жизнь – как коробка шоколадных конфет», так как они есть в романе Харуки Мураками «Норвежский лес», который впервые был переведен на английский в 1989 году. С одной стороны, Рот мог их прочесть и позаимствовать. С другой стороны, этот перевод был опубликован в Японии и предназначен для местных студентов, изучающих английский язык. Так что вряд ли перевод Мураками мог попасть в руки американскому сценаристу, и скорее всего Рот придумал этот образ под влиянием Грума, а не Мураками.

В любом случае фраза получилась пусть и несколько банальная, но все же достаточно емкая, чтобы стать успешной цитатой. «Форрест Гамп» же в целом стал путеводной звездой для всех, кто осознает не только боевиковые, но и драматические возможности компьютерной графики и манипулирования изображением. Например, в выходящей в этом году «Нимфоманке» Ларс фон Триер использовал схожие приемы, чтобы пририсовать головы кинозвезд к телам порноактеров и создать иллюзию того, что знаменитости в самом деле занимались сексом перед камерой. Интересно, одобрил бы это Гамп? Ведь при своем консерватизме он часто бывал весьма толерантен…