Рецензия на фильм «47 ронинов»

Средневековая Япония славится своими суровыми правилами. Одурманенный колдовскими чарами князь набрасывается на своего хитрого гостя и вынужден совершить ритуальное самоубийство. Прознавшие о коварстве гостя бывшие самураи вопреки указанию сегуна готовят месть за обман и смерть своего хозяина. 47 лишившихся крова и оружия ронинов собираются вернуть кровавый долг вероломному предателю – для этого им придется собрать все силы, найти оружие, способное справиться с охраной обидчика, и пробраться в самый защищаемый замок Японии…

Имя Карла Ринша не слишком известно людям, далеким от кино или интересующимся индустрией поверхностно. Те же, кто следит не только за тем, что в кинопроизводстве уже сделано, но и за тем, что еще предстоит сделать, чем кино станет через пять, десять, двадцать лет, дебютного фильма Ринша ожидали уже давно. Почему? Попробуйте в Youtube поискать сочетание Phillips – Gift или просто просмотрите рекламные ролики Карла Ринша, и вы поймете, какой самобытный молодой автор ждал своего шанса в кино. Однако, просмотрев представленные ролики, вы наверняка зададитесь вопросом: а что же такой футуристически направленный, увлеченный техникой и роботами человек «забыл» в Японии XVIII века? У нас ответа нет…

Действительно, проект для дебюта Ринш выбрал не самый явный – ему бы «Трансформеров» каких-нибудь снимать или «Тихоокеанский рубеж», но так сложилось, что первой для него стала японская легенда о мстительных самураях-сиротах. Легенда эта довольно известна как в самой Японии, так и за ее пределами. Ронины-мстители совершили поступок, который заставил сомневаться в принимаемом решении верховного правителя страны того времени: с одной стороны, ронины ослушались его приказа, прямо запрещавшего месть, с другой – они совершили отмщение, которое было обязательной частью кодекса бусидо, свода правил самураев. Итогом размышлений сегуна стало соломоново решение (это спойлер, но лишь для тех, кто не в ладах с историей и литературой) – ронинов ждала смерть, но от собственных рук в процессе почетного ритуального сеппуку.

Собственно история потерявших господина самураев довольно проста и по большому счету для голливудской постановки не годилась. Американцы игнорировали ее; несмотря на то что в Японии легенда удостоилась не меньше десятка экранизаций, за океаном требовалось нечто большее. Большее нашлось в добавлении в историю мистики и Киану Ривза. Ривз должен был «продавать» довольно специфическое «национальное» кино западному зрителю, а мистика – добавить истории загадочности, драйва и страха. С первым все довольно печально – Киану, к сожалению, давно растерял какой-то актерский драйв. Он по-прежнему хорошо держится на площадке, сохраняет форму и время от времени хлещет зрителя печальным взглядом, но не зажигает. Ему крайне тяжело тащить фильм на себе в одиночку, а при наличии одного-единственного актера-неазиата понятно, что за океан он потянет «Ронинов» на себе. Тут бы подключиться второй составляющей – мистике, но и здесь все не так безоблачно. С добавлением в сюжет колдуньи, пауков, монстров, демонов и призраков поучительная и даже в чем-то философская легенда из притчи превращается в подростковую сказку а-ля «Хоббит» или «Нарния».

Последнее, впрочем, скорее «плюс» картины, чем ее «минус». Да, мораль ушла на пятый план, и с выводами о чести и верном служении своим принципам уже как-то сложнее, зато стало гораздо зрелищнее. Видно, что Ринш от души постарался в боевых сценах, заметно невооруженным взглядом, какое удовольствие он получает от прорисовки мощного зверя, на которого ведется охота в одной из открывающих сцен, от клубящегося летающего шелка, который так нередко встречается в его рекламных роликах, от стали доспехов и клинков. А вот с эмоциями ему непросто – любовные линии пунктирны, хотя эту поверхностность можно списать на восточную холодность. Актерам от этого не проще – они напрочь лишены индивидуальных черт, за исключением пары ведущих персонажей. Следить за ними совершенно неинтересно, тем более что и история не подразумевает развития характеров.

Однозначную оценку такому сочетанию голливудской легкомысленности и азиатской основательности дать сложно – картина получилась зрелищной, но пустой, герои вышли занятные, но одноразовые, история вроде бы небезынтересная, но подана она без огонька. Не будь этот проект рожден в стольких муках и распрях (Ринш то сам собирался бросить съемки, то студия пыталась отстранить его от производства), его можно было бы посчитать проходной разминкой, но амбиции и бюджет заставляют крепко призадуматься о будущем всех составляющих картины. Если для Карла Ринша второй шанс может представиться уже совсем скоро, то Япония рискует остаться непонятой еще на многие годы, а Киану Ривз и вовсе может исчезнуть с радаров. И никакие 47 друзей ему не помогут.