Рецензия на фильм «А зори здесь тихие…»

Май 1942 года. На севере от блокадного Ленинграда в маленькой деревушке базируется тыловая зенитная часть. Размещена она в этих местах на всякий случай, самолеты противника до нее почти не долетают, и потому бойцы шалеют от безделья и быстро спиваются. Когда опытный старшина Васков (Пётр Фёдоров), прошедший Финскую войну и списанный в тыл после ранения, просит прислать солдат, которые бы не пили и по бабам не бегали, начальство заменяет его подчиненных подразделением молодых зенитчиц. Пока старшина и девушки приноравливаются друг к другу, одна из зенитчиц замечает в лесу двух немецких диверсантов с взрывчаткой. Понимая, что враги могут подорвать стратегическую железную дорогу, старшина немедленно собирает маленький отряд и устремляется на поиски лазутчиков. Однако, настигнув их, Васков обнаруживает, что диверсантов не двое, а шестнадцать, и что бой предстоит неравный – пятеро едва умеющих воевать зенитчиц и их командир против спецназа СС.

Когда видишь в расписании премьер новую экранизацию повести Бориса Васильева, заранее настраиваешься на разочарование. Что можно добавить к ее великолепной экранизации, снятой в 1972 году Станиславом Ростоцким и немедленно ставшей «народным кино»? А отнять у старого фильма можно многое, и мы уже не раз видели, как новорусские режиссеры соревнуются с советскими предшественниками и выпускают позорнейшие ленты, которые хочется не просто забыть, а каленым железом выжечь из памяти. Правда, постановщик «Стальной бабочки» Ренат Давлетьяров, как мы в последние годы обнаружили, заметно лучший режиссер, чем продюсер (если судить по рейтингам его картин, а не по их сборам). Но все же его имя пока не вселяет автоматическую уверенность в будущем фильме. Тем более когда речь идет не об оригинальном проекте, а о состязании с классикой отечественной военной драмы.

И действительно, «…А зори здесь тихие» разочаровывают. Но разочаровывают приятно. Более чем приятно. Фильм заставляет забыть все заранее заготовленные критические штампы и вспомнить штампы хвалебные. А когда после сеанса возвращаешься домой и пересматриваешь картину Ростоцкого, возникает упорное ощущение, что она хуже! Ощутимо хуже. Особенно с точки зрения современной молодежи, выросшей на эпическом голливудском кино, а не на советских фильмах и спектаклях с их техническими ограничениями и художественными условностями.

Правда, лента Давлетьярова не безупречна. Она поддалась нашей новой киномании всюду видеть «проклятого Сталина», и потому две ее героини превратились в жертв репрессий. Лиза Бричкина теперь – дочь сосланного на Енисей кулака, а Галя Четвертак – сирота из интеллигентной семьи, расстрелянной в 1930-е. На сюжете, правда, это никак не сказывается. Просто дополнительная красочка к образам девушек, допустимая в случае Лизы (почему бы ей не быть «окающей» сибирячкой?), но не в случае Гали, поскольку для образа героини в повести важно, что Галя – подкидыш и что она не знает своих родителей, а потому фантазирует о них. В фильме при этом сохранена обращенная к Гале реплика: «Читала я твои документы. Нет у тебя никаких родителей и никогда не было!» – которая с новым сюжетным поворотом теряет смысл, поскольку не стирала Советская власть из биографий такое клеймо, как «член семьи врага народа».

Прокол это раздражающий, но секундный и картину в целом не отравляющий. Как не отравляет ее и чересчур откровенная банная сцена, которая фиксируется на изгибах женских тел и заставляет зрителей-мужчин почувствовать себя мальчишками, проковырявшими дырочку в женскую парную. Да, это не фотосессия «Плейбоя», а фрагмент с определенным художественным смыслом. Но так ли уж он нужен был в фильме, который, по идее, предназначен для школьников?

Как видите, претензии к новой экранизации можно придумать. Но все это мелочи, заметные лишь потому, что все остальное в фильме замечательно. Начиная с точного следования сюжету повести (сценарные изменения коснулись лишь флешбэков о довоенной жизни героинь) и заканчивая тем, что перестрелки Давлетьяров снял лучше, чем Ростоцкий. В новом фильме понятнее, кто в кого стреляет и кто при этом где находится. А когда ближе к концу картины Васков и нацист пытаются задушить друг друга, у Давлетьярова эта сцена смотрится как жесткий поединок, а у Ростоцкого – как катание в грязи имитирующих схватку актеров.

Кстати, о Васкове. Если не считать цветной картинки фильма Давлетьярова, позволяющей лучше почувствовать красоту северной природы, главное отличие новой экранизации – в образе главного героя. У Ростоцкого это был справный и колоритный, но забавный мужичок, слишком расслабленный для опытного солдата, который «прохлаждается» в тылу, пока его товарищи воюют на фронте в критичный для войны момент. В герое Петра Федорова, напротив, чувствуется взведенная пружина. Конечно, он не Рэмбо, не тикающая бомба, которая мечтает взорваться. Но новый Васков тяжело переживает все, что происходит со страной, с ним и с его подчиненными. И посмеяться над ним особенно не получится. В частности, потому что он говорит на литературном русском, а не «окает» напропалую. А вот уважать его есть за что. Потому что и мужик серьезный, и командир грамотный, и воин доблестный, и настоящий «отец солдатам». Но при этом в нем достаточно человечности, чтобы он воспринимался как реальный старшина, а не как скучный советский супермен без страха и упрека.

Под стать обновленному герою и обновленный стиль постановки. Двухчасовая лента получилась красивой, динамичной, драматичной, пафосной и по-хорошему патриотичной, а также уместно и удачно использующей закадровый авторский текст. Флешбэки напоминают не только о счастливых днях жизни героинь, но и о фашистских зверствах, приведших девушек на фронт, а от сочетания мощной музыки и эффектной картинки порой пробивает на слезы. При желании можно упрекнуть режиссера в откровенной манипуляции зрительскими чувствами, но из всех жанров в военной драме такая манипуляция простительнее всего. Ведь суть этого жанра не в том, чтобы бесстрастно изложить исторические факты, а в том, чтобы окунуть зрителей в прошлое и заставить их сопереживать людям, жившим в иную эпоху. Фильм Давлетьярова делает это всеми возможными способами, и у него отлично получается.

А что же молодые актрисы, которые, что греха таить, нередко оказываются самыми слабыми в российских лентах? Ни к подбору девушек, ни к их игре у нас никаких претензий. Не поддавшись на искушение сделать сюжет приуроченного к 70-летию Победы фильма монотонно-героичным, Давлетьяров сохранил и подчеркнул физическое и психологическое разнообразие героинь, и перепутать их в его ленте еще сложнее, чем в картине Ростоцкого.

Как и повесть Васильева и предыдущая экранизация «Зорь», новый фильм напоминает о печальной правде – не все смерти на фронте были осмысленными или героическими, и не все солдаты (и офицеры) вели себя так, как ждали сами от себя. Но это была не столько их личная вина, сколько вина тотальной войны, заставившей не созданных для этого людей взять в руки оружие. Ждать от всех доблести и даже простой полезности было нереалистично. И чем лучше мы понимаем, что на фронте сражались не супергерои, а обычные люди с обычными человеческими недостатками, тем яснее становится, какой ценой давались подвиги, когда они все же случались, и каким кошмаром была война и для тех, кто дошел до Берлина, и для тех, кто остался на поле боя. Как говорится в старом и мудром анекдоте: «Не дай вам бог пережить все, что вы можете выдержать!»