Сокровище нации

Чтобы фильм стал суперблокбастером, он должен покорить американский рынок. До начала XXI века это была аксиома, не обсуждаемая истина. А затем в 2001 году случилось чудо. Фильм под названием «Унесенные призраками» собрал более 200 миллионов долларов еще до того, как получил хотя бы один цент от американских кинотеатров. Это было потрясающее, головокружительное достижение. И это была заслуга не кинематографистов, а аниматоров – художников из японской студии Ghibli под началом режиссера Хаяо Миядзаки. Чей триумф в начале 2002 года увенчался «Оскаром» за лучший полнометражный анимационный фильм.

Для многих западных зрителей «Унесенные призраками» стали первым знакомством с творчеством Хаяо Миядзаки. Японцы, однако, к тому времени знали имя Миядзаки уже много лет. Родившийся в 1941 году режиссер принадлежит ко второму поколению послевоенных мультипликаторов, и он стал значимой фигурой в индустрии в конце 1960-х, когда был не только одним из ведущих аниматоров крупной студии Toei, но и агрессивным лидером ее профсоюза.

С самого начала своей карьеры Миядзаки хотел рисовать высококачественные полнометражные семейные ленты, но в то время, когда он пришел в индустрию, она как раз начала разворот в сторону телесериалов (по различным причинам противостоять американскому культурному давлению было проще на ТВ, чем в кинотеатрах). Поэтому как режиссер Миядзаки дебютировал на малом экране, с комедийно-приключенческим мультсериалом «Люпен III» (1971-1972), вдохновленным романами французского писателя Мориса Леблана о воре-джентльмене Арсене Люпене (главный герой мультцикла был внуком легендарного мошенника).

Проведя 1970-е в работе над сериалами, Миядзаки в 1979 году создал наконец свою первую полнометражную режиссерскую работу «Люпен III: Замок Калиостро» (как тогда, так и сейчас многие популярные японские киномультфильмы – это продолжения успешных сериалов). После этого его прежде зигзагообразная карьера пошла строго вверх, не изгибаясь и не сворачивая.

1984 год – «Навсикая из Долины Ветров», первый фильм Миядзаки по его оригинальному сценарию («Люпен III» был основан на комиксах Кадзухико Като). 1985 год – основание студии Ghibli на базе рисовавшей «Навсикаю» студии Topcraft, прежде преимущественно работавшей над иностранными картинами вроде «Хоббита» и «Полета драконов». 1986 год – «Небесный замок Лапута», первый фильм и первый хит Ghibli. 1988 год – «Наш сосед Тоторо», таинственный заглавный герой которого стал столь же популярен в Японии, как Винни-Пух – в Британии. 1989 год – «Ведьмина служба доставки», самый кассовый японский фильм года… И так далее.

По японским понятиям то, что делал Миядзаки на студии Ghibli, было запредельным риском. Год за годом выпускать высокобюджетные картины, не поддержанные комикс-индустрией и телевидением, – на такое могли решиться только сумасшедшие. Всякий раз Миядзаки и его коллеги складывали все яйца в одну корзину, а затем подставляли свое творение в прокате под удар голливудских и национальных кинохитов. Любой провал мог отправить Ghibli в нокаут.

Однако Миядзаки больше не хотел поступаться принципами и размениваться на малобюджетные проекты с постоянным срезанием творческих и технологических углов. И он рисовал фильмы не для строго сегментированной аудитории (малыши отдельно, мальчики отдельно, девочки отдельно, подростки – особая статья…), как это было принято в Японии, а для всей семьи. И эта тактика работала! От фильма к фильму, из года в год Миядзаки доказывал свое мастерство, и его имя быстро выучили не только поклонники анимации, но и все японцы, посещающие кинотеатры.

Следующей вехой в творчестве режиссера стала вышедшая в 1997-м «Принцесса Мононоке». Японская киноакадемия признала ее лучшим фильмом года, а компания Walt Disney приобрела права на ее видеорелиз в Америке. Это был не первый фильм Миядзаки, добравшийся до иностранных зрителей, но впервые за его перевод и распространение отвечала столь мощная и влиятельная студия. И диснеевцы приобрели не только «Принцессу». Они согласились выпустить в США все фильмы Миядзаки, кроме «Замка Калиостро».

Тогда же, в 1997 году, Миядзаки впервые объявил о выходе в отставку. Он жаловался на усталость, отчасти связанную с его перфекционизмом. Не доверяя до конца своим сотрудникам, режиссер лично перерисовал или подправил 80 тысяч из 144 тысяч кадров картины. Это было безумие, и безумие симптоматичное. Те, кто видел режиссера за работой (и кто не был связан с ним долгосрочными контрактами), жаловались на его тираническую жесткость, нетипичную для вежливых и обходительных японцев. Режиссер Мамору Осии («Призрак в доспехах», «Авалон»), тоже не последний человек в японской анимации, однажды в откровенном интервью сравнил студию Ghibli с СССР, а ее руководителей – с советскими лидерами вроде Сталина и Троцкого.

В определенном смысле это был комплимент. Чтобы делать лучшие мультфильмы Японии и до конца выкладываться в каждом проекте, студии нужны были железная дисциплина, абсолютная «сыгранность» и готовность выполнить любой приказ босса. Однако это привело к тому, что подлинно творческие люди, способные стать новыми ведущими режиссерами и заменить Миядзаки после его выхода на пенсию, на студии, как правило, не задерживались. Говоря языком японских аниме-штампов, Ghibli – могучий боевой робот, не могущий воевать без пилота в кабине.

Это предопределило дальнейшую историю студии. Вновь и вновь Миядзаки возвращался на студию, объявлял, что его очередной проект будет последним, произносил сакраментальное: «Я устал, я ухожу», не находил себе полноценной замены, придумывал новый фильм… И круг замыкался.

Впрочем, нельзя сказать, что заменить Миядзаки было совсем уж некому. В 2006 году сын режиссера Горо Миядзаки, парковый дизайнер по основной профессии, поставил фильм «Сказания Земноморья», а в 2010-м в режиссуре с картиной «Ариэтти из страны лилипутов» дебютировал воспитанник Ghibli, аниматор Хиромаса Йонебаяси. Это были более слабые ленты, чем творения Миядзаки-старшего. Но по крайней мере с такими заместителями студия могла «перетоптаться» в ожидании более талантливого и амбициозного творца – изнутри или со стороны.

Понятно, Миядзаки возвращался на студию не только потому, что считал себя лучшим из лучших. Им двигали и сугубо творческие соображения (например, «Ветер крепчает» – воплощение еще детского интереса режиссера к японской авиации), и чувство ответственности перед страной, для которой картины Ghibli стали едва ли не самым важным «престижным» культурным экспортом. Ведь, хотя другим японским режиссерам не раз удавалось в последние десятилетия создавать фильмы и мультфильмы, завоевывавшие планету, Миядзаки – единственный, кто делает это регулярно. И его картины – семейные зрелища. То есть охватывающие наибольшую возможную аудиторию. В отличие, например, от взрослых лент Такеши Китано.

С каждым фильмом, однако, возвращаться становилось все сложнее и сложнее. Годы брали свое, зрение подводило, прежние нагрузки становились непосильными, и Миядзаки все сильнее боялся, что не доживет до конца работы над очередной лентой и не сможет представить публике наилучшее возможное полотно. Тот же «Ветер крепчает» создавался через силу, и Миядзаки не сразу решился создать полнометражную картину, а не довольствоваться комиксом об авиаконструкторе Дзиро Хорикоси. Еще один столь же сложный проект режиссер, по его словам, физически не потянет.

Поэтому в сентябре 2013 года Миядзаки уверил зрителей, что да, на сей раз он совершенно серьезен. Полнометражных фильмов от него больше ждать не стоит. Комиксы – пожалуйста, скромные, короткометражные проекты – возможно. А большие картины – ни-ни, даже не надейтесь.

Однако после пяти предыдущих уходов и возвращений Миядзаки уже не верят. Даже его ближайшие коллеги, которым по должности положено стоять за него горой, признаются в интервью, что ничуть не удивятся, если он и в шестой раз не выполнит свое обещание. Судзуки, например, заявил об этом в прошлогоднем новогоднем радиоэфире. И он подчеркнул, что в любом случае о полной отставке речь не идет и что у Миядзаки есть и идеи, и творческие планы. А выльются ли они в полноценную картину или во что-то менее существенное – это уж как жизнь сложится и как здоровье позволит. Ведь на то Миядзаки и диктатор, что остановить его может лишь сердечный приступ. Что бы он там ни говорил и ни обещал.