Сон об Африке

Если вывести за скобки индейцев, то США – страна эмигрантов. Вот уже четыре сотни лет туда стекаются люди со всего мира, которые надеются построить новую жизнь в Новом Свете. У многих из них есть веские причины для переселения, но все же они направляются в Америку по собственной воле, и они могут выбирать, какие у них будут отношения с их прежними культурами и языками. Кто-то полностью ассимилируется и забывает о своих корнях, кто-то изо всех сил держится за прошлое и сторонится чужаков, а кто-то ищет компромисс – например, отказывается от языка, но чтит традиционную религию и отмечает родные праздники.

Негры-рабы – исключение из общего правила. Их везли из Африки силой, и они не могли строить свою новую жизнь так, как им было удобно. Их языки забывались, а их традиционная культура искажалась и переплавлялась не по их воле, а по стечению обстоятельств, над которыми у них не было власти. При этом их духовная эволюция была слабо документирована, и исследователи до сих пор спорят, что негры привезли с собой, а что возникло в Новом Свете.

Это была культурная травма. Или скорее незаживающая культурная рана, провоцирующая комплекс неполноценности. Потомки рабов не были готовы забыть о своем болезненном прошлом, потому что каждый день видели в зеркалах напоминание о своем происхождении. Они не могли влиться в ряды американских белых, но не могли и вернуться в Африку, потому что она стала для них чужой. Черный континент – не Америка, и он плохо принимает иностранцев. Особенно тех, кто надеется примкнуть к традиционным обществам, построенным на семейных связях. Кроме того, Африка в значительной мере оказалась под властью белых европейцев, причем эта власть порой была более жестокой, чем на плантациях в США. Так что «ловить» там было нечего.

Со временем рабство отменили, но к расовому равенству это не привело. Нет его и сейчас, хотя многие его декларируют и указывают на законы и правила, запрещающие дискриминацию. Реальная ситуация куда сложнее и печальнее, чем ее хотели бы видеть законодатели. Причем неравенство поддерживается со всех сторон, и еще вопрос, среди кого сейчас в Штатах больше убежденных расистов.

Даже те темнокожие американцы, кто много добился в современном мире и стал объектом для восхищения и подражания, нередко чувствуют свое подчиненное положение, которое выражается в необходимости играть по «белым» правилам и встраиваться в «белую» культуру, где для них не всегда зарезервированы лучшие места. Особым фактическим расизмом отличается Голливуд, в котором темнокожие актеры и актрисы и сейчас преимущественно получают роли второго плана.

Азиатские американцы с той же проблемой могут сниматься в Гонконге, в Японии или в Южной Корее, а вот у африканских американцев особого выбора нет. Но им хочется, чтобы он был. Хочется, чтобы была «черная» африканская страна, столь же развитая, богатая и уважаемая, как ведущие западные государства. Страна, при мысли о которой не стыдно быть негром. Страна, которая сложилась по воле африканцев, а не по плану западных колонизаторов или завоевателей. Когда вся ближайшая история вашего народа – это унижение, подчинение, лишения и геноцид, то очень хочется найти другую историю. Или ее придумать.

Одно время на звание главного героя черных африканцев претендовал император Эфиопии Хайле Селассие (1892-1975) – выходец из древнего рода, высокообразованный правитель, активный реформатор, борец с итальянскими захватчиками и один из богатейших людей мира. Вести о Хайле Селассие произвели столь сильное впечатление на жителей далекой Ямайки, что там возник религиозный культ «Растафари» (до восхождения на престол эфиоп был известен под именем Рас Тафари Макконен), который распространился по всей планете и захватил далеко не только негров. Однако быстро стало ясно, что Хайле Селассие можно чтить, лишь если не приглядываться к его политике и не вдумываться во все то, что он творил, чтобы удержаться у власти. И, кстати, репрессии ему не помогли – правление императора завершилось революционным переворотом.

Эфиопия под властью Хайле Селассие на роль африканской Земли обетованной не годилась, а других очевидных претендентов так и не появилось. Так что оставалось лишь изобрести сокровенный край. И Marvel сделала это. В 1966 году в ее комиксах появился супергерой Черная Пантера – сын правителя вымышленной африканской страны Ваканда. В незапамятные времена на землю будущей Ваканды упал гигантский метеорит из уникального металла под названием «вибраниум». Повсеместное использование этого элемента превратило Ваканду в самое технологически развитое государство в мире. Оружие, броня, боевые машины из вибраниума столь мощны, что Ваканда, в принципе, могла бы захватить Землю. Но страна не делает этого, потому что предпочитает политику самоизоляции. Ваканда прячет от всех свои богатства и достижения, так как не хочет отбиваться от колонизаторов. Так что несведущие иностранцы считают ее бедным и незначительным государством.

Высокое развитие Ваканды не отменяет ее самобытности. Там не встретишь людей с христианскими или мусульманскими именами. Местные жители чтут африканских богов, носят африканские имена, отправляют африканские ритуалы, носят африканскую одежду, их футуристическое оружие основано на африканской традиции. Поклонники комикса описывают Ваканду как «Страну африканской мечты» – Африку, какой она якобы могла бы стать, если бы не колониальная эксплуатация.

В комиксах Черная Пантера (он принц или король Т’Чалла) проводит много времени в других странах. Ему доводилось воевать с ку-клукс-кланом в США и со сторонниками апартеида в ЮАР. В новом кинофильме, однако, действие в основном развивается в Ваканде, и страна предстает как на ладони. Собственно, фильм для того и снят, чтобы показать Ваканду во всей красе.

Вот почему о «Черной Пантере» пишут как о культурном явлении. Впервые за многие столетия африканской истории и истории американских негров на экране выведена африканская суперстрана, которой можно гордиться. Ее лидер – чернокожий супергерой, плоть от плоти африканской культуры. И окружают его сплошь «крутые парни» и не менее крутые женщины и девушки. При этом поставлена картина темнокожим режиссером Райаном Куглером, а снялись в ней почти исключительно чернокожие звезды, от исполнителя главной роли Чедвика Боузмана до лауреата «Оскара» Фореста Уитакера, который сыграл верховного жреца Ваканды. В общем, не кино, а триумф исконной темнокожести на стыке африканской и американской культур. Прежде были фильмы о темнокожих супергероях и об африканских странах, но такого «гордого» кино, как «Черная Пантера», еще не было.

Другое дело, что, как и в случае с режимом Хайле Селассие, в положение дел в Ваканде лучше не вдумываться. Ведь если приглядеться, то окажется, что это примитивная племенная деспотия, где вождя определяют с помощью ритуального поединка на архаичном оружии и где начисто отсутствуют парламент и хотя бы формальный интерес к мнению народа. Разделение властей тоже не предусмотрено, а общественная иерархия определяется иерархией родственных кланов. При этом изоляционизм в Ваканде такой, что ему бы позавидовала Северная Корея, а с желающими поселиться в стране разговор короткий и кровавый. Социальная гармония? Судя по фильму, она в Ваканде такая, что достаточно поднести спичку, чтобы развязать войну между кланами.

Да, выглядит Ваканда эффектно, и технологии у нее дай бог каждому. Но «Черная Пантера» – это скорее дистопия, чем утопия. Хотя фильм, кажется, восхищается Викандой, а не ужасается ее порядкам. Конечно, показательно, какое государство получается у темнокожих голливудцев, когда они садятся и пытаются придумать африканский суперкрай. Если воспринять это кино как сеанс группового психологического тестирования, то его результаты неутешительны. Зато есть над чем работать! Надо же все-таки залечить все еще саднящую рану…