Жанр, который мы потеряли: грустные мысли по радостному поводу

Сегодняшнему зрителю трудно себе представить тот успех, который выпал на долю этой ленты. Пустеющие улицы городов, рецензии и отклики во всех без исключения газетах – от центральных до районных, обсуждение среди друзей и домочадцев дальнейшей судьбы киногероев после очередной серии..

Уже через два с половиной месяца, в дни празднования двадцатой годовщины Победы, фильм по настояниям зрителей пришлось повторить. В это же время вышел в свет Указ о присвоении Анне Морозовой, героине ленты – ее образ на экране был воссоздан Людмилой Касаткиной – посмертно звания Героя Советского Союза. И другие персонажи фильма также были награждены орденами и медалями. Случай уникальный в истории нашего кино.
В этой уникальности – не только ответ на вопрос о феноменальном успехе во время телепремьеры. Это еще и определение пути, по которому начал свое развитие жанр в нашей стране. В отличие от зарубежной традиции "мыльных опер", основанных на придуманных историях, принципиально противоположных реальной жизни, наше многосерийное телекино начиналось с лент, рассказывающих о подлинных фактах. И еще: Колосов – а он вскоре после премьеры возглавил на "Мосфильме" телевизионное объединение, которым руководит и поныне, – в дальнейшем и в своем собственном творчестве, и в лентах своего объединения придерживался этой принципиальной линии.
Первый его сериал был посвящен событиям партизанского подполья эпохи Великой Отечественной войны, следующий – "Операция "Трест"" – раскрывал подробности акции, проведенной нашими чекистами в первые годы Советской власти. Тогда же режиссер сформулировал еще один важный для развития жанра творческий принцип. Он заявил о намерении искать стыки между складывающейся к тому времени эстетикой ТВ и образной структурой нового многосерийного жанра. "Наиболее предметной и, что особенно важно, перспективной является для меня проблема влияния специфических особенностей телевидения как средства информации и человеческого общения на фильм, предназначенный для телевизионного экрана".
В "Вызываем огонь на себя" обращает на себя внимание большое количество эпизодов, снятых в стиле кинохроники (вернее, телехроники). В "Операции "Трест"" автор пошел еще дальше. Он решил включить в телеповествование столь привычную для ТВ фигуру ведущего. По форме фильм становился телерасследованием фактов истории, проводимым, что принципиально важно, с позиций сегодняшних.
Кстати, некоторые критики, вспоминая известную ленту Ренато Кастеллани "Жизнь Леонардо", ошибочно уверяли, будто Колосов позаимствовал этот прием у своего знаменитого итальянского коллеги. На самом деле наша лента появилась на два года раньше и была "чище" по заключенному в ней творческому эксперименту. Если у Кастеллани роль Историка исполнял актер, то в качестве ведущего у Колосова выступал профессор Леонид Макарьев, который был некогда знаком с главным героем ленты чекистом Артузовым.

А еще Колосов в этой ленте дерзнул перенести своих героев из Москвы 20-х годов в Москву 60-х. Совсем ненадолго, не наделив их текстом в этих кратких эпизодах; мелькнули – и все. Но такое "вживление" персонажей придало им дополнительную телевизионность. Впрочем, был тут и милый сердцу Колосова, пришедшего в кино и на ТВ из театра, сценический ход: актеры-исполнители представляются зрителям, прежде чем начать лицедействовать. Поскольку ТВ в своих истоках ничуть не меньше идет от театра, нежели от кинематографа, то такое решение читалось как столь же органичное природе эфира.
В следующем многосерийном фильме "Диалог" Колосов продолжил свои поиски. "Этой работой, – писал он в ту пору, – наш съемочный коллектив попытается сделать еще один практический шаг в развитии фильма который, стремясь быть телевизионным по всей своей идейно-эстетической сути, рождался на пересечении выразительных средств игрового кино и публицистических возможностей, присущих прямому телевидению".
В "Диалоге" присутствует целая россыпь эпизодов, решений, ходов, восходящих к ТВ. Тут и имитация телерепортажа – не только законченного, но и чернового. И "вживление" актеров-исполнителей ролей в хроникальную канву. И нынешние телеинтервью с участниками тех событий. И многое другое. К сожалению, в отличие от "Вызываем…" и "Операции…", эта лента была связана с советско-германскими отношениями второй половины 70-х годов, которые так быстро менялись, что даже через год показывать фильм становилось невозможным. Поэтому, наверное, "Диалог" оказался почти незамеченным зрителями и критикой. Впрочем, даже это его качество – способность немедленно устаревать – тоже восходит к свойствам телевизионным.

Пример третьего по счету детища Колосова в жанре многосерийного телефильма оказался для него поворотным. Стала очевидной чрезвычайная трудоемкость и вместе с тем неблагодарность телевизионного направления поисков. И сам Колосов, и его коллеги-мосфильмовцы, не говоря уж об авторах телесериалов, которые снимались и снимаются на просторах страны, все чаще стали обращаться к классической, традиционной форме. Она, конечно, тоже связана с природой ТВ – только с особенностями телепросмотра, а не характером телетворчества.

Людмила Касаткина

Не хочется верить, что страница в истории жанра перевернута окончательно. Где-то подспудно живет надежда, что Колосов – беспокойный, вечно что-то ищущий человек, тряхнет стариной и снова удивит всех нас. И правда, недавно он снова, как всегда, выступил первопроходцем. Я имею в виду "Судью в ловушке" – первый в нашем кино и ТВ фильм, сделанный с использованием виртуальной техники. Как раз в эти дни он участвует в фестивале "Литература и кино", проходящем в Гатчине.

 

Текст: Анри Вартанов