Рецензия на фильм «Война»

Фильмы Балабанова – первый в нашем кино пример бизнеса, сделанного на общественном сознании. Есть бизнес на нефти или пирожках с печенкой – почему не делать деньги из социальных болей, глюков и наваждений? Два "Брата" коммерчески удачно разворошили накопившуюся в обществе ксенофобию, новый фильм "Война" работает в зоне всеобщей усталости и раздражения малой Чечней, не дающей спать большой России.

"Брат-2", ставший у нас знаменем как брито-, так и тупоголовых, за границей сочли комедией про русскую моську, смешно лающую на американского слона. Упертый Данила и впрямь со стороны выглядит комично. При этом "кирдык" Америке был срисован с американских же образцов жанрового кино, что и принесло картине кассовый успех.

В "Войне" продюсер Сергей Сельянов учел прорехи "Братьев": национальное чванство, плод национальных комплексов, сменилось достоинством конкретного героя – после просмотра не хочется рвать на груди тельняшку, а хочется подумать. Хотя многослойность фильма оставляет простор и для тельняшки и для националистических шабашей на интернет-сайтах: там для этого достаточно народной ярости против цитрусовых кавказской национальности. Но картина не щадит и бело-рыжих англичан с их тупой политкорректностью и чопорным эгоизмом, и самих русских с их мздоимством и мордатыми штабными генералами; "правоверные" здесь равны "православным" – обе касты к инакомыслящим и инакоживущим нетерпимы, ибо уверены только в собственной правоте. Что и было единственным источником всех войн истории.

Есть кое-что интересное и о природе западного выборочного чистоплюйства. Английский Джон, приехавший играть "Гамлета", угодил в чеченский плен, на его глазах русским солдатам отсекают головы, вопрос "быть или не быть" для него и его невесты стал актуальным, для их спасения русский парень Иван рискует жизнью, – но Джон все же сообщит "цивилизованному миру" о зверствах против мирных чеченцев. Хоть истина "на войне как на войне" сформулирована не в Сибири, понять закон войны, где если не убьешь ты – убьют тебя, англичанин-мудрец не в состоянии.

Это жесткая картина, но она не имеет ничего общего с патетическими телеоперами про Чечню типа невзоровского "Чистилища". Авторы хотят побить очередной рекорд в прокате, стать "фильмом года" – и творят по американским калькам: берут проверенную сюжетную модель с героем-одиночкой, который отчаялся добиться правды у властей и выходит на тропу личной войны, свершая невозможное. В этом смысле перед нами типовый приключенческий фильм с хорошо закрученной фабулой и четко прописанными амплуа: мальчик Иван – фольклорный Иван-дурак-Муромец, который в критическую минуту просыпается, пускает в ход природную смекалку и на врага поднимает дубину (пулемет "Утес", гранатомет "Муху"); англичанин Джон – комик, "рыжий", вызывающий в зале веселый гоготок; его невнятная невеста – страдающее женское начало, голое и требующее срочного спасения; раненый капитан (Сергея Бодров-мл.) тянет эмоциональную цепочку к "Брату-1" и "Брату-2", сцепляя фильмы в сериал об особенностях национальной героики; наконец, их тюремщик Аслан – типично фольклорное чудище, принявшее обличье "черножопого" злодея. Не менее фольклорны и так же тщательно расставлены по жанровым полочкам эпизодические типы – от полукомичной фигуры чечена-пастуха, которого Иван ловко обманул, сделав своим союзником, до бурлескного "нового русского", делающего бизнес на чеченской наркоте (его блестяще сыграл Юрий Степанов). Каждый точно и расчетливо вставлен в сюжет, чтобы в нужную минуту поддать фильму пару и добавить ему оборотов.

Конечно, в мире, где ампутированы идеалы, фольклорность мышления становится едва ли не единственным средством сохранить свою "самость". Но хладный расчет авторов – итог их усердной учебы в школе голливудского кинобизнеса. Со времен "Брата" Сельянов с Балабановым заметно преуспели в умении переносить этот опыт на русскую почву – так Григорий Александров, заимствовав модель американского мюзикла, сделал "Веселых ребят" и национальных, и фольклорных, и вполне советских. Еще важнее, что им удалось сымитировать "ярость благородную" – отобрать и рассортировать болевые струны общественного сознания, от ущемленной национальной гордыни до фобий и предрассудков. На этих струнах они играют виртуозно и, думаю, сумеют объединить в сочувственном зале и ошпаренных ненавистью скинхедов и высоколобых гуманитариев, которым вся эта кавказская бодяга тоже как нож к горлу. В итоге фильм напоминает уже не столько голливудскую модель про "волков-одиночек" наподобие "Жажды смерти" с Бронсоном, сколько "Охотника на оленей" Чимино – картину иного накала и уровня.

Таким образом, если "Братья" были успешными курсовыми работами в голливудской школе, то "Война" – аттестат зрелости. Как большинство учебых работ, фильм не стал художественным открытием (если не считать нового имени Алексея Чадова, вполне готового стать национальным героем экрана). Но дуэт Сельянов-Балабанов уже умеет выводить наше кино на стратегические высоты конкурентоспособности.

Осталось разобраться в экологической чистоте опыта. Бизнес на социальных болестях несомненно опаснее пирожков с печенкой, – в том же Голливуде в таких случаях более приняты трезвый анализ, "послание"или душеспасительная проповедь (что смыкается с навыками советского кино). Но авторы "Войны" ориентируются на модную у нас теорию объективистского отражения реальности, что лукаво в принципе, потому что ничего объективного в искусстве не бывает. В "Войне" есть внятный подыгрыш расхожему мифу о щедром душою русском парне, который старается-старается, а в итоге из-за окружившей нас подлости останется в дураках и вместо ордена за подвиг свой получит небо в клеточку. Это сюжет, от которого вскипит кровь у любого, потому что искусство всегда выстраивает свой мир, и этот мираж, легенду, расчетливую придумку зритель всегда склонен путать с миром реальным.

Поэтому коммерчески ориентированный фильм "Война" каждый зритель будет трактовать как ему угодно, и у значительной части публики эта лента, как и "Брат-2", спровоцирует новую вспышку ксенофобии и воспаленных национальных амбиций.

Текст: Валерий Кичин