Рецензия на фильм «Башни-близнецы»

Оливер Стоун давно вызывает уважение своей силой, свободой и смелостью. Лепит громко все, что хочет, будь то наркотики или политика, никого не боится. Но если "Александра" /Alexander/ (2004) еще можно было объяснить (с трудом, с натяжками, но можно), то "Башни-близнецы" /World Trade Center/ (2006) непонятны так же, как их русское название. Непонятно, для чего это все. "Гражданский долг" – не объяснение, потому что по-человечески гражданский долг можно выполнять каждый день, просто поддерживая сирот, инвалидов или бездомных собак, а если этого мало – отправляясь в Чечню, в Ирак-Ливан-Израиль, в голодающую Африку. Режиссерский долг – нечто иное. Моральные нормы в искусстве не работают без катарсиса. Если вообще работают, то лишь после него – после "захваченности", смеха, слез. Без всего этого мораль становится занудством, что ей далеко не полезно.

Первые четверть часа в "Башнях-близнецах" все ясно, красиво и даже напряженно. Николас Кейдж просыпается затемно, проведывает детей, отправляется на службу, рассветный Нью-Йорк отполирован розовым, быстро снята портовая полиция и уличное патрулирование. Потом тень "Боинга" мелькнула на небоскребе, всех срочно собирают в участке, все смотрят телевизор и никто не верит, как человечество глазам не верило, команда Кейджа (сержант МакЛафлин) отправляется к месту взрыва, и там полная неразбериха. Спецсредств не хватает, все пытаются действовать согласно должностной инструкции, но никто не знает, что будет в следующую минуту. Тут пока тоже напряженно – Стоун явно хочет сказать что-то про 11 сентября, из него ярость рвется – хотя уже слишком много рапида и каменного лица Кейджа. Но вот потом…

Два часа ожидания в руинах в темноте, разбавленных нервным ожиданием близких по домам – это просто провал по всему, что касается киноискусства. Все эти смертные муки и получение похоронок с фронтов Второй мировой, Вьетнамской, Пунической войн, а также во время тайфунов, землетрясений и других форсмажорных обстоятельств со всеми вариантами (капризные дети, заботливые родители, беспомощные друзья, задерганные чиновники, а также тишина, крик, терпение, паника, боль и забытье вплоть до явления Христа с бутылкой) были на экране тысячу раз. Но если снимают фильмы-катастрофы или военные мелодрамы, там на жанр накладывается развитие сюжета и борьба характеров, что в остатке дает нечто образное, чему можно сочувствовать. Между прочим, с ожиданием сочувствия мы шли и на "Башни-близнецы".

Не желая снимать катастрофу или мелодраму, Стоун честно занялся подробной реконструкцией событий. Только его персонажи – сержант МакЛафлин, полицейский Химено (Майкл Пенья), их жены (Мария Белло и Мэгги Гилленхаал), дети и т.д., включая спасателя-морпеха Дэйва Карнса (Майкл Шеннон) – это реальные, живые сегодня люди. Они сами могут все рассказать, и в их памяти уже есть та "кинохроника", к которой Стоун стремится. Да и у нас она уже есть, чего греха таить: самое сильное "кино" про 11 сентября – именно хроника из телевизора 11 сентября, которую каждый как-то увидел. При этом хроника не бывает умеренной и аккуратной ни из каких соображений честности. А Стоун, продолжая быть честным, всего лишь не стал ничего придумывать (сценарий Андреа Берлофф) и поплелся за общеизвестными фактами, дав их разыграть артистам в декорациях руин и взрывов. Артист Майкл Пенья искусно запылен и рыдает, артист Майкл Шеннон в форме морпеха проходит сквозь любой строй.

"Приглаженные" сценарием и еще пару раз "опосредованные" постановочностью, люди получились хорошие, но как бы никакие. Даже их "внутренний мир" не выходит за рамки общих мест. Заваленные в руинах ведут себя никак, ждущие дома – тоже никак, и вся "реконструкция" – вялое среднее арифметическое. Без "придумывания" всемирная хроника катастрофы стала вдруг частным случаем. Кого и в чем он убедит? Зачем декорации? Ради хрестоматийных разговоров о семье? Чем "двухчасовка добра", в сущности, отличается от "пятиминутки ненависти"? Что, кроме раздражения, может вызвать перебор? И единственные эмоции – только те, что возникают ассоциативно. Вспоминаешь о своих близких, которые в жизни тоже попадали, не дай бог, под машину, вдруг пропадали, болели и умирали. Потом прикидываешь, как бы ты сам вел себя в подобных обстоятельствах. Но это "параллельные" эмоции: ты – сам по себе, экран – сам по себе.

Сдерживаясь ради фактов, но не ограничившись хроникой, Стоун сел между двух башен и попал в дидактический тупик. Для Америки фильм, конечно, диссидентский – там 11 сентября практически без Буша и "антитеррористических" последствий. Но ожидания вечного смысла тоже не оправдались.

Для вечности вместо катарсиса у этого смелого человека вышла робкая, рыхлая, банальная и невыносимо скучная лекция по выживанию в экстремальных ситуациях.