«Женщина во дворе» и в депрессии — рецензия на хоррор-драму Жауме Кольет-Серра

Рамона (Даниэль Дэдвайлер) лежит в постели и смотрит на повторе видео с мужем Дэвидом (Рассел Хорнсби), рассказывающим на камеру о прекрасном сне: ремонт дома наконец завершен, а вокруг цветут ирисы. Но уже спустя несколько минут мечты разбиваются о реальность: муж погиб, и, судя по аппарату на ноге героини и разбитой машине во дворе фермы, его смерть — следствие чудовищной аварии. Рамона выжила, но от нее осталась лишь оболочка. Дети — подросток Тэйлор (Пейтон Джексон) и малышка Энни (Эстелла Кахиха) — не в состоянии помочь матери выбраться из омута скорби. Электричество отключено за неуплату, телефоны не работают, на завтрак — жареные яйца с Doritos (пес тем временем доедает старую кашу, потому что купить корм тоже некому). Еще одно солнечное и парадоксально холодное утро, еще один день, когда все не имеет значения. 

Но кое-что все-таки изменилось — на лужайке перед домом появилась таинственная незнакомка, закутанная в черное (Оквуи Окпоквасили). Она неподвижно сидит на старом кованом стуле, словно всегда была частью пейзажа. Камера ловит женщину с разных ракурсов, через стекло, в отражении, сквозь солнечные блики, но не может разгадать ее тайну. Женщина в черном по большей части молчит. Мы не знаем, кто она и какие преследует цели, но, словно планета-сирота в «Меланхолии» Ларса фон Триера, незнакомка с каждым часом становится все ближе к дому. Или, может быть, это просто Рамона больше не может держать ее на расстоянии?

Даниэль Дедуайлер в роли Рамоны на кадре из фильма «Женщина во дворе»

Сценарий Сэма Стефанака представляет собой головоломку. Первую половину хронометража зритель собирает картину прошлого: где Дэвид, что случилось, почему Рамона постоянно срывается на детей и не может разобраться с накопившимися проблемами, что она скрывает и куда пропал пес. Мы отмечаем количество невскрытых писем, гору посуды, отсутствие спичек и некоторых продуктов. В одной из комнат Энни рассказывает плюшевому пингвину сказку о трех поросятах, и Рамона слышит, что в версии дочери сглажены все углы — Энни сознательно меняет сюжет, чтобы не пугать игрушку (важный для фильма момент). Первая часть намеренно вязкая и выматывающая, она создает обманчивое впечатление ясности и предсказуемости развития событий. 

Кадр из фильма «Женщина во дворе»

Когда мозаику почти удается собрать, фильм внезапно теряет линейность и превращается в наваждение. Во второй половине повествование набирает обороты и в духе «мамы!» Даррена Аронофски втягивает зрителя в водоворот символов и метафор. Иссиня-черная тень руки задевает дверной колокольчик и сбивает предметы с полок, Элли в объятьях матери оборачивается декоративной подушкой, безымянная женщина входит в дом и одновременно остается снаружи. Здесь все зыбко: действительность разлетается по экрану, словно битое стекло, уступая место абстракции. Трещины, накапливающиеся в душе Рамоны, со временем превращаются в разломы, а разломы растягиваются, расширяются и однажды становятся непреодолимым барьером между реальным миром и болезнью. «Женщина во дворе» — хоррор-драма не про ужас конкретного образа, а про страх — остаться без сил перед лицом депрессии.

Кадр из фильма «Женщина во дворе»

Испанский режиссер Жауме Кольет-Серра, подаривший нам «Дитя тьмы» и «Дом восковых фигур», последние годы работал над приключенческими триллерами и боевиками («Ручная кладь», «Черный Адам», «Круиз по джунглям»), но с «Женщиной во дворе» он внезапно возвращается к истокам. Новая работа Кольет-Серра — вариация на знакомые мотивы; фильм ужасов, доказывающий, что все самое страшное не сидит на стуле перед домом, не прячется под кроватью и не ожидает за дверью, а находится внутри (тут вспоминается как минимум «Бабадук» Дженнифер Кент, где семейная драма принимает облик монстра, и «В тени» Бабака Анвари, где политический ужас рождает личный страх). 

Большая часть действия происходит днем: небо голубое, солнце в зените. И это парадоксальным образом делает фильм еще страшнее. Оператор Павел Погоржельский (соратник Ари Астера и Мими Кейв) работает с ракурсами и светом так, что тень от женщины в черном кажется неестественно длинной и крупной, проникающей в самые маленькие окна и заползающей в дом сквозь просветы между шторами. Одно особенно завораживающее операторское решение — раскрученный по полу фонарик, вытаскивающий из темноты череду образов. Монтажные переходы и спецэффекты фильма также выстроены оригинально: изображения на фотографиях меняются под светом огня зажигалки, один шаг Рамоны перемещает ее в Зазеркалье, а поворот камеры знаменует смену локации. 

В финале Жауме Кольет-Серра предлагает два пути. Можно смириться с удушающе-мрачной развязкой, а можно выбрать вариант с купюрами — словно вы в сказке Энни о поросятах, которую она переписала ради плюшевого пингвина, чтобы было не так страшно.