Многими изданиями фильм Йоргоса Лантимоса «Бедные-несчастные» называется одной из главных картин уходящего года. Уже победив на Венецианском кинофестивале и завоевав сердца зрителей и критиков по всему миру, она наверняка покажет себя на грядущем «Оскаре». Мы же собрали 6 картин, которые постановщик в разные годы называл любимыми или повлиявшими на него.
«Ультиматум Борна» – третья картина из серии о потерявшем память экс-сотруднике ЦРУ в исполнении Мэтта Дэймона. Квинтэссенция всех жанровых чаяний режиссёра Пола Гринграсса задумывалась как последний фильм о Борне, финал трилогии, но спустя почти 10 лет, в 2016-м, вышел ещё один фильм серии. В 2010 году Йоргос Лантимос о будущем воссоединении знать не мог, да и у самого греческого постановщика в активе были только «Кинетта» и «Клык». Но вот что он сказал изданию Rumpus 13 лет назад:
«Прекрасный фильм, шедевр в своём жанре. В «Ультиматуме Борна» максимум экшена при минимуме пространных диалогов. Всё сделано на высочайшем уровне. Пол Гринграсс очень хороший режиссёр».
Криминальный триллер братьев Сэфди – история о погрязшем в долгах владельце ювелирной лавки в Нью-Йорке. Говард слишком любил делать ставки и в какой-то момент начал играть уже не на свои деньги. В интервью Variety Йоргос Лантимос сравнил картину с работами Роберта Олтмэна, но «под кислотой»:
«Баланс натуралистичного и абстрактного выдержан безупречно, я даже немного завидую. Актёрский состав великолепен, одинаково хороши как ветераны вроде Сэндлера, так и не снимавшиеся ранее любители, идеальный ансамбль. Все как влитые, будто были рождены для своих ролей, всё работает на инстинктах, выше всяческих похвал».
«Эли» – картина о том, что бывает, когда случайно ввязываешься в войну наркокартелей. Влюблённость 12-летней девочки в полицейского открывает двери потоку насилия, неумолимо разрушающему самую обыкновенную семью в мексиканской глубинке. Амат Эскаланте за работу над фильмом был признан лучшим режиссёром Каннского кинофестиваля 2013 года. Йоргос Лантимос одновременно и восхитился работой коллеги, и противопоставил её собственному «Лобстеру». «Эли», по словам греческого постановщика, пример настоящей жестокости без капли юмора, способной заткнуть рты любой, даже самой циничной аудитории.
«Одержимую», как и все последующие фильмы в списке, Йоргос Лантимос упоминал в качестве источника вдохновения для собственной «Фаворитки» 2018 года.
Культовый фильм Анджея Жулавского – история супружеской пары, внезапно осознавшей, что парой их больше можно и не называть. В попытках разобраться, как же так вышло, муж и жена всё глубже и глубже погружаются в пучину кровавого безумия. Игру Изабель Аджани в «Одержимой» можно смело называть одним из величайших перформансов в истории кино, а сцена в метро была скопирована самыми разными авторами уже бесчисленное количество раз. Например, в клипе Massive Attack.
«Амадей» – ещё один классический фильм родом из 1980-х. «Фаворитка» Лантимоса при всей аутентичности замысла, разумеется, не могла не пересечься с, пожалуй, самым признанным фильмом в истории – 8 премий «Оскар» – об интригах в императорском дворце. Сальери, придворный композитор Иосифа II, не смог вынести соперничества с более талантливым Моцартом и пытается того погубить. Впрочем, с уничтожением собственного здоровья и репутации Вольфганг Амадей с помощью алкоголя справляется и сам, а Сальери остаётся только наблюдать за крушением гения. Наверняка Рэйчел Вайс и Эмма Стоун при работе над образами Сары и Эбигейл из «Фаворитки» взяли что-то и от Моцарта, и от Сальери.
«Шёпоты и крики» Ингмара Бергмана – история сестёр Агнес, Карин и Марии, одна из которых, Агнесс, умирает от рака. Треугольник сестринской любви понемногу выворачивается в треугольник ненависти, настолько глухой и глубокой, что и разговаривать становится невозможно. Со временем оказывается, что кто-то за легкомысленностью скрывает равнодушие, у кого-то разбито сердце, а кто-то до старости держит обиду на давно умершую мать. Все по-своему несчастны, ничего с этим сделать нельзя. Отношения королевы Анны, Эбигейл и Сары в «Фаворитке» тоже сложно назвать здоровыми, но к бергмановскому уровню патологичности они подходят лишь к самому финишу картины.