Рецензия на фильм «Секс в большом городе»

На этом бы и закончить фэшн-сагу, что было так логично проделано в конце шестого сезона, выкатившегося под финал с вершин бурлеска, памфлета и лучшего пост-феминистского высказывания эпохи на просторы горького и реалистичного драматизма. Попутал жадный бес – франшизу нужно было отжать досуха, кинуть в толпу пресловутый свадебный букетик.

Букетом Кэрри и отхлещет по холеным мордасам своего жениха, ошалевшего от приготовлений к самой-самой фэшн-свадьбе на свете. В последний момент он решит соскочить. И нужно отдать должное – мистер Биг принимает в данном случае самое политически-своевременное решение, чего почти никто (кроме впоследствии самой униженной Кэрри) не оценил. Он словно интуитивно, будучи успешным финансистом, понял, что в большую моду, гламурных друзей-пидорасов и раздутые проекты больше вкладываться не стоит – вчерашний день, прогоришь.

Вспомним, что сериал "Секс в большом городе" в свое время стал неким градусником, засунутым в … нет, хорошо, подмышку, работающей, прогрессивной, свободной и запутавшейся в своих пожеланиях тетке. "Хочу, стало быть, – гадала тетка, покачивая мускулистой ногой в нежных туфлях, – чтобы была я и лошадь, и бык, и баба и мужик. Чтобы зарабатывала, трахалась, пила и легко относилась ко всему, как настоящий мужчина. А любовь и принца искала – как юная, глупая, невинная девушка". Время на дворе стояло как есть самое потребительское и светское, и балансировать знаменитой нью-йоркской четверке в поисках своего противоречивого "я" удавалось если не с неизменным успехом, то с блеском. Полмира следило за ними, поделившись в свою очередь еще на четыре части – на цинично-милых кэрри, консервативных шарлот, амазонистых самант и практично-ранимых миранд. Героини дали неопытным поклонницам модели нарядов, модели поведения и отпустили грехи, закрепив за коктейлями, походами по магазинам, дорогой обувью и свободным сексом вполне религиозный статус. О божественные Манолос! О равноапостольные и красноподошвенные Лубутьен! Все, кто не знает этой молитвы – вам в Бруклин. Вам не причаститься духу конца девяностых и начала нулевых, когда широкое разбазаривание жизни людей умных, тонких и свободных было уместно в закрытых, но общественных местах – дорогих бутиках, клубах и каких-нибудь шикар-р-ных курортах. Это была честная, самоубийственная демонстрация, в данном случае – демонстрация из четырех фриковатых, широких женщин, которые отвечали за свой базар.

За время, пока создатели сериала судили, рядили и грызлись, решая, как делать полный метр, и кто большая звезда – Кэрри или Саманта, погоды в мире немного изменились. Вопящий шик спустился от богемы к продавщицам и Виктории Бэкхем, устарел, как постарели и любимые лица девочек, которым уже не за тридцать, а за критические сорок, и даже местами за роковые пятьдесят. Фильм же не смог изменить своей некогда полюбившейся публике эстетике и продолжает преданно и настойчиво, как разонравившийся любовник, тыкать в нос гуччи, прадой и шутками про ботокс и секс. Публика нос воротит, не понимая, что же ее на самом деле бесит.

Но сам фильм, меж тем, совсем не плох. Сюжет еще раз прогонит своих четырех лошадок по кругу любовных и человеческих проблем – нужно ли Кэрри простить Бига, Миранде – бедного растяпу Стива, Саманте – идти за своей буйной натурой. Что Шарлота? Она – старомодный человек, добрая мещанка, вне тренда. Ну, наложит разок в штаны, а так у нее по закону жанра все будет хорошо. После расстроившейся свадьбы Кэрри с подругами съездит в Мексику, потом найдет секретаршу и будет искать баланс между разумом и чувством. Миранда будет бороться со своим эго, не зная, что ей делать с изменившим разок мужем (секс в пижаме и раз в полгода – его трудно осудить). Саманта будет сходить с ума от вожделения соседу и скуки совместной жизни. Их линии судьбы останутся неизменны.

У всех все будет хорошо, Кэрри наденет в конце-концов на свою настоящую свадьбу платье без лейбла, тоже потянется к новому, но, как мы видим, судьбу картины и это не спасает. Картина пала жертвой величия сериала, накрепко оставшемся в том времени, которое отчасти и сформировал.

Везде, но, наверное, не у нас – у нас еще донашивают старенькое и люди подобрее будут.

Смеются, утирают слезы и верят в великую силу хорошего кроя.