Рецензия на фильм «Белый олеандр»

Как произведение киноискусства фильм Питера Космински "Белый олеандр" очень плох. Он ни про что, совсем ни про что – подробная экранизация муторно-политкорректного воспитательно-дамского романа Джанет Фитч, изданного "с колес" клубом толстой афроамериканской телеведущей-миллионерши Опры Уинфри. Набор "случаев", протоплазма для передач "Я сама", "Что хочет женщина" или хлеще – что-то "с Оксаной Пушкиной". Журнал "Караван", читай – не смотри. Оторваться на таком деле может каждый, кому не лень. Кому не лень в каждой кляксе выискивать произведение киноискусства.

Девочка Астрид (Элисон Ломэн) после ареста мамы-художницы Ингрид (Мишель Пфайффер), отравившей неверного любовника, проходит с 15 до 18 лет через несколько семей и школу-интернат. В одной многодетной семье в девочку в результате стреляет стареющая вульгарная, сильно пьющая мачеха (Робин Райт), с чьим давним и постоянным бойфрендом Астрид впервые узнала радости секса. В другой, богатой семье без детей Астрид, счастливая и довольная, однажды обнаруживает мачеху (Рене Зеллвегер) отравившейся от разлуки с мужем-хамом, бабником и эгоистом. В третьем случае засветилась одинокая русская эмигрантка (Светлана Ефремова), заставлявшая приемных девочек торговать на местной оптовке своей бывшей одеждой или найденной на помойке. В промежутках мелькают жестокие драки в интернате и первая любовь со своим ровесником.

Но в "Белом олеандре" есть и кое-что, обеспечивающее получение или неполучение удовольствия. Это главная "обманка" восприятия. События как бы рассмотрены глазами девочки Ингрид, только она их связывает, все они на нее спроецированы, ее гнут и ломают. "Брошенная на произвол судьбы девочка в тяжелых испытаниях стремится приспособиться к постоянно меняющейся среде, меняя свои привычки и пристрастия, прежде чем научится прощать, научится выживанию"… Сам фильм, сам Космински, подробно снявший роман, как бы даже не знает, что сделал на самом деле. Однако от идентификации с этой "положительной героиней" лучше все же отделаться, хотя она прослежена весьма и весьма неровно, и психологическую "обманку" трудно сразу заметить..

На самом деле фильм снял, что девочка-то – дрянь. Ей не пять и не восемь лет, а с пятнадцати до восемнадцати. Джульетта Капулетти успела уже умереть от любви, выпив яду. А тут как-то всегда во всем виноваты все, кроме Астрид (но она видела, как мама готовится к убийству). Как-то ни разу ни одному человеку, даже любимому, Астрид не помогла (но она видела, что Зеллвегер не в себе). Главное же – как-то ей все на свете дозволено. Поклялась мачехе всем святым: "Он для меня, как отец", - и тут же спокойненько переступила. На следующий же день со знанием дела, специально, всерьез и надолго соблазняет того "отца". И она же потом как бы "жертва", хотя еще вопрос, куда делись та мачеха с тем "отцом".

И вот если отделаться от истории девочки, а смотреть на разрозненные заметки о несчастьях женщин, все меняется. Как феминистское социологическое исследование или психологический тест в "отстраняющей" режиссуре мужика Питера Космински "Белый олеандр" очень даже проходит. Порождает массу личных ассоциаций на самые животрепещущие темы. Кто тебя больше всех воспитал, семья-школа-прочитанные книжки-двор-милиция-какое-то событие-случайное знакомство? Что из тебя выросло, из такого розового-розового поросеночка, откуда взялось кабанище поганое, озорное, облое, ненасытное и лаяй? Как быть с мужиками – мстить, ругаться, пресмыкаться перед тем, кого выберешь, или не выбирать, а брать, что дают? То есть размер и форма ассоциаций зависят от фактов вашей личной биографии, но почва для них присутствует, именно благодаря крайней неровности картины.

Тут кому что покажется больше, поскольку, на мой вкус, отменно и безупречно, на минимальной, но стопроцентно использованной территории играют как раз "приемные" Робин Райт, Зеллвегер и Ефремова. Лучше всех Зеллвегер, но числом тонкостей, психологических и социальных, каждая способна породить весьма живую реакцию. Пфайффер "из взрослых" на экране больше всех, но у нее что-то лучше, что-то хуже, что-то она совсем не может сыграть (порыв последней откровенности). Может быть, правда, тут также сработала скороговорка романа-первоисточника, поскольку все "взрослые" изображают одно и то же, но аж четырехкратно. Четыре разных типа женской реакции на предательство мужика, а у Пфайффер еще и материнская нагрузка.

Но, выдавая по сути идеологию средних американок – какой надо быть подлой, чтобы в результате стать средней – "Белый олеандр" в любом случае выгодно отличается от других мелодрам и тем паче телесериалов неожиданными заходами в тонкости личной жизни, возникшими благодаря нескольким кинозвездам, сыгравшим свои выходы в охотку. Можно даже рискнуть и сказать, что Пфайффер, Райт и Зеллвегер бывали преданы мужиками, потому-то и стали звездами.

Текст: Екатерина Тарханова