Рецензия на фильм «В ожидании чуда»

Наше новое кино изучает рецептуру успеха. Конечно, пока мы, как китайцы в бою, берем массой: уже снимается две с лишним сотни лент, премьеры летят как попкорн из автомата. А когда большая масса – она заполняет все близлежащие пространства. Кроме того, на тысячу рулонов экспонированной пленки обязательно найдется пяток приличных.

Пространство не только отвоевываем, но и осваиваем, учитывая вражеские уроки. К примеру, режиссер Руслан Бальтцер после провального по профессии фильма-лозунга «Даже не думай!» (2003) даже задумался о некоторых принципах киностроительства. И в молодежном боевике «Дерзкие дни» (2007) провел опыт гибридизации «Килл Билла» с "Неуловимыми мстителями", подмешав кое-что из «Ямакаси» /Yamakasi/ (2001), где точно так же носятся по крышам подростки, и совсем чуть-чуть из приколов типа "Наша Раша", внеся сатирическую струйку в виде ялтинского мэра перед выборами (Виктор Сухоруков).

В результате фильм вышел на второе место по сборам, уступив только голливудско-петербургской романтической комедии «В ожидании чуда» (2007).

Технологии изготовления "Дерзких дней" занятны. Было ясно, что наши актерские факультеты не готовят прыгунов по крышам, ребятки с юности пухлые и неповоротливые. Было решено утереть им нос любителями. Объявили кастинг, набрали с улиц и нос утерли так, как даже не ожидалось. Уличные оказались мускулисты и очень прыгучи, главный трейсер Игнат у Андрея Дементьева ходит по стенам практически как гонконгский актер по лианам – без тени напряжения. Нашим прославленным каскадерам такое тоже не снилось – акробатические упражнения в "Дерзких" вызывают цирковой восторг и даже станиславские возгласы "Не верю!!!". В общем, у нас появились актерские резервы для динамичного кино, не только теоретически освоившего термины "фристайл" и "паркур".

На этом фоне сильно проигрывают те, кого у нас в последнее время зовут звездами. Гоша Куценко в роли главного ялтинского бандиозо работает на штампах и угрозы не представляет, потому что больше похож на утомленного "чесом" тюзовского Волка, очень серого. На штампах выезжает и Сухоруков, играя не столько мэра перед выборами, сколько суперзвезду в "камео". Это кино берет не умом и талантом, а исключительно распирающей все его поры молодостью и потому непосредственностью. Которая, впрочем, пройдет уже ко второму такому фильму – это случай скорее исключительный, чем перспективный.

Теперь о содержании. Здесь самая мощная прививка Голливуда с его «Бешеными псами» /Reservoir Dogs/ (1992) и Такеши Китано с его разочаровавшимися в законе одинокими мстителями. Кадры типа "стенка на стенку" даже по композиции сняты с мировых стандартов. Ход мысли: мы живем в мире, где закон не работает, правозащита не защищает, мэры – профессиональные хапуги, мильтоны стали ментами, надо брать инициативу на себя. Экстремистские молодежные группировки в фильме стали единой надежей нашей. Они восстановят справедливость, загонят бандиози в ловушку, чтобы подъехавшие менты их взяли, не замарав рук. Заодно разрисуют своей эмблематикой клятый штатовский флаг, после чего разобьются на парочки и станут целоваться в диафрагму. Очень обаятельно, хотя к реальным экстремистам с лимонками отношения не имеет. "Страшно далеки они от народа", но ближе вроде и не надо – это кино адресовано даже не университетским очкарикам, а тем людям, что питаются адреналином и целуются на последней парте, упуская единственный шанс узнать, где находится Гибралтар.

Еще интереснее технологический опыт комедийной мелодрамы "В ожидании чуда". Это первый решительный бой, который Голливуд дал нам на нашей территории, первый фильм, снятый кинокомпанией Sony Pictures на русском языке специально для бурно растущего российского кинорынка – по тем голливудским (читай – общечеловеческим) трафаретам, которые, согласно исследованиям, наиболее у нас эффективны. Созданная для этих целей компания Monumental Pictures уже разработала программу таких лент, которые в усиливающейся конкуренции со стороны российского кино должны выстоять и победить.

Первый блин оказался более чем успешным: отвоевав максимальное число экранов, этот российский по виду фильм занял высшую строчку рейтинга и в первую же неделю окупил почти полбюджета. Все его создатели и исполнители – наши, действие происходит в Петербурге, причем снятом так, каким мы этот город еще не видели – не "Петра творение" и не "державное течение", а живой, теплый и с человеческим лицом. В основе – безошибочный сюжет про очередную Золушку, которая хочет принца, но еще больше хочет пирожных и поэтому не очень в форме. Картину по своему сценарию сделал явно способный дебютант Евгений Бедарев, ориентируясь на опыт коммерческого ТВ с его туповатыми остротами и непременным гламуром, без которого, считается, в кино никто не пойдет. Скромного бюджета, отведенного Sony для ее первого русского опыта, хватило даже на то, чтобы на пятисекундные эпизоды пригласить звезд уровня Марии Ароновой и Льва Дурова. Пришел даже кутюрье-престидижитатор Зверев, очень похоже изобразив пародию на самого себя. Действие происходит, конечно, в рекламном агентстве, куда толстая Золушка вписывается плохо, но тем приятней будет ее неизбежная трансформация в топ-модель. Есть небольшая, но колоритная функция у Татьяны Васильевой, со всеми своими фирменными интонациями сыгравшей стриженую хозяйку агентства. Есть неожиданное явление Нины Руслановой с метлой и на мотороллере. В короткой роли принца – Антон Макарский, который уже не столько актер, сколько бренд гламурной жизни. И немного шизы в виде Фея мужеского пола с прической а ля дьявольские рожки, придуманного Золушкой и потому настырного (Владимир Крылов). Ведущая идея фильма вполне конструктивного голливудского типа: помочь Золушке может только она сама, если в себя поверит. Золушку зовут Майя, и играет ее одаренная Екатерина Копанова, ориентируясь, по-моему, на опыт Ирины Муравьевой.

Это кино, не имеющее отношение ни к какой жизни – ни нашей, ни голливудской. Оно делается чисто кулинарным способом, когда в кастрюлю валят все, что может заманить в зал молодого зрителя и погрузить его в марево неопределенных, но сладких мечтаний.

Такое кино даже обладает половыми признаками: "Дерзкие дни" – явно для мальчиков, "В ожидании чуда" – несомненно для девочек. В этом смысле можно считать актуальным появление картины Дмитрия Месхиева «Семь кабинок» (2007): мэтр нашей режиссуры решил сгулять от «Своих» (2004) к "чужим" – в подростковом тарантинистом прикиде, вооружившись туалетными принадлежностями в виде унитазов и недоделанного кафеля. Действие протекает в женском туалете на ремонте, где дамы обсуждают свои проблемы со всей туалетной откровенностью – получилось отвязное коммерческое кино, для блезиру притворившееся cinema verite. Но эта картина, вышедшая в большим шумом и задуманная как бесспорно хитовая, по сборам не дотянулась даже до золушкиной талии.

Так что наша взращенная Голливудом публика, можно считать, еще не вполне безнадежна.