Горе творца: рецензия на психологическую драму «Вдохновение»

В условном отрезке времени в депрессивной лачуге на одного, стоящей на берегу мелеющего озера, живет старик-художник (Вячеслав Кормильцев). Время вокруг течет незримо: в суматошные ночи мужчина пьянствует и психует от каждого шороха, а днями мучается похмельем и прокрастинирует. Единственная живая душа, наблюдающая за мытарствами живописца, большая лохматая собака, кроме скудной еды получает игривые упреки в неспособности подать молоток или помочь по хозяйству. Раз в несколько дней к художнику наведывается почтальон (Виктор Михайлов), сочувствующе ухмыляется из-под шикарных усов и оставляет картину. Герой восхищается работой, ломает голову над личностью отправителя, а спустя время сбывает картину зловещему мужчине (Михаил Евланов) за медяки, еду и алкоголь. Цикл повторяется вновь и вновь, знаменуя собой, очевидно, творческое выгорание и другие насущные проблемы креативного класса.

Кадр из фильма «Вдохновение»

«Вдохновение» — полнометражный дебют Константина Еронина, созданный в нестареющем жанре сверхоммажа. Весь фильм буквально представляет собой список референсов: постер картины перекликается с видеоигрой Limbo, а внутри — отсылки к Бергману, Форду, Тарру и, конечно, Тарковскому. При этом глобально «Вдохновение» выглядит так, будто режиссеру ужасно понравился «Маяк» Роберта Эггерса, но слово в слово списывать профессиональная гордость не позволила. Поэтому вместо инфернального Протея местный заместитель Уиллема Дефо трансформируется в обычного черта, а моряцкий картуз эрзаца Паттинсона обретает неподражаемые очертания фуражки почтальона. Пьянство от безысходности превращается в банальный декадентский алкоголизм, бездна глубокого психологизма — в высохшее озеро целительных советов из соцсетей. 

Кадр из фильма «Вдохновение»

Лобовые метафоры неприятных психологических состояний подкрепляются во «Вдохновении» академичной выхолощенной картинкой. Операторский дуэт Никиты Горелкина и Егора Панковского, впрочем, выдает слаженную работу по претворению режиссерского замысла в жизнь, а некоторые кадры настолько выверены и прекрасны, что хочется немедленно сделать их символами сразу нескольких дождливых осенних месяцев. Но за художественным совершенством линий не обнаруживается ничего, и в итоге вместо триллера о поглощающей художника депрессии получается рекламный ролик Paco Rabanne. 

Кадр из фильма «Вдохновение»

Притчевость картины Константина Еронина, то, что губит всю концепцию, — вторая проблема «Вдохновения», гордо шагающая рука об руку со вторичностью. Завершает этот парад (и это совершенно не странно) речь. Когда черно-белая медитативная картинка, поддерживаемая изрядно надоевшим скрипичным скрежетом, потихоньку начинает засасывать в себя зрителей, персонажи внезапно решают заговорить, и морок моментально рассеивается. И если театральные интонации Вячеслава Кормильцева еще можно принять за художественный ход, то после появления незнакомца неуютная клаустрофобная дрожь сменяется сотрясениями от смеха. Персонаж Михаила Евланова — буквально антипод балабановского Круглого из «Брата» — говорит в основном цитатами из Аполлона Майкова и Максимилиана Волошина и вместо дьявольской безысходности несет в кадр вайбы школьного утренника в бандитском Петербурге. 

В итоге в угоду визуальной выразительности «Вдохновение» вчистую проигрывает самому себе на поле смыслов. Форма здесь властвует безраздельно, не давая содержанию ни шанса, но оказывается сугубо вторичной, а голос режиссера не слышен за гамом референсов. Впрочем, имеет ли смысл корить дебютанта за попытку подражания кумирам? Еронин только встал на путь поиска собственного стиля, а участие в фестивале — неплохой стимул для продолжения изысканий. Главное, не слишком увлекаться дорогой, чтобы не пропустить остановку.