В прокат выходит документальный фильм «Бергман» о великом шведском режиссере Ингмаре Бергмане. Картина постарается рассказать историю жизни в первую очередь простого человека – точнее, мужа, отца и любовника
Альфред Хичкок
Режиссеры французской новой волны восхищались Хичкоком – они считали его настоящим автором, чей индивидуальный почерк не размылся под гнетом зловещих голливудских студий. Но то были французы. У Ингмара Бергмана было свое мнение насчет мастера саспенса. Во время обсуждения известных режиссеров рубежа 60-70-х с писателем Джоном Симоном речь зашла о «Психо» Альфреда Хичкока. Бергман полностью согласился с ремаркой Симона о том, что в фильмах американца существует огромная интеллектуальная пустота, однако похвалил его работу с техникой:
«Мне нравится его техника. Что-то такое есть в “Психо”. Это интересный фильм, потому что его пришлось делать очень быстро. У Хичкока было мало денег, и фильм многое говорит о режиссере. Не самые приятные вещи. Он очень инфантилен, и я бы хотел знать больше… хотя нет, я не хочу знать о его поведении с женщинами или, скорее, против них. Но фильм интересный. Я многому учусь у этих американцев, которые знают свою профессию».
Жан-Люк Годар
Два гения могут любить друг друга и искренне восхищаться (как в случае с Тарковским или Куросавой) либо яростно ненавидеть. С Годаром, очевидно, второй случай. Вообще француза не любят многие известные режиссеры – Бергман не стал исключением. Правда, сначала тот относился к Годару скорее прохладно, а вот под конец жизни яростно возненавидел. В 1971 году в интервью тому же Джону Симону Бергман сказал: «В этой профессии я всегда восхищался людьми с безумными идеями, которые могут собрать людей вместе и начать что-то делать. Но его [Жан-Люка Годара – прим. автора] я не могу смотреть. Я могу высидеть минут 20-25 или 30, а потом мне хочется уйти, потому что его фильмы заставляют меня нервничать. Все время у меня возникает чувство, что он хочет мне что-то сказать, но я не могу понять, что именно. А порой появляется чувство, что он пытается меня обмануть». Запомнили? А теперь слова Бергмана в интервью 2002 года: «Я никогда ничего не выносил из его фильмов. Они всегда казались мне сконструированными, псевдоинтеллектуальными и полностью мертвыми. Кинематографично безынтересными и бесконечно скучными. Годар – ***** (очень) скучный. Он делает фильмы для критиков. Один из его фильмов, “Мужское, Женское”, снимали здесь, в Швеции. Это мозгодробительно скучно».
Микеланджело Антониони
Известно, что более ранние картины итальянца изредка всплывают в списках любимых фильмов Бергмана. Это, конечно, «Приключение» и «Ночь», но начиная с «Красной пустыни» мнение Бергмана об Антониони кардинально изменилось. Из интервью 2002 года: «Антониони так и не научился своему делу. Он эстет. Предположим, если ему надо будет снять определенную дорогу для “Красной пустыни”, то он перекрасит дома на чертовой улице. Это подход эстета. Он так заботился об одном дубле, но не понимал, что фильм – это ритмичный поток изображения, жизни, это процесс движения. Для него же фильм – это вот такой дубль, а потом такой, а потом еще один. Конечно, в его фильмах есть великолепные кадры… но я не понимаю, почему его так высоко ценят». Есть и более лаконичная цитата об итальянце: «Феллини, Куросава и Бунюэль двигаются в том же поле, что и Тарковский. Антониони был близок к ним, но выдохся и задохнулся собственной нудностью».
Орсон Уэллс
Автору лучшего фильма всех времен и народов по мнению критиков также досталось от шведа. Кажется, Уэллса Бергман просто ненавидел. Из интервью 2002 года: «Для меня фильмы Уэллса – фальшивка. Они пустые. Они неинтересные. Они мертвые. У меня есть копия “Гражданина Кейна”, любимца критиков, которого постоянно ставят на вершину всевозможных списков, но я думаю, это просто скука. Прежде всего, там никудышная актерская игра. Не верится, что этот фильм так уважают!» Кроме этого, Бергман также не оценил «Великолепных Амберсонов», да и вообще считал Уэллса «бесконечно переоцененным режиссером».
Ингмар Бергман – любой фильм
Довольно иронично узнать, что самую настоящую ненависть Бергман все же испытывал не к какому-нибудь известному американцу, а к себе и своим фильмам. Последние годы жизни Бергман провел практически в одиночестве в своем доме на острове Форё, куда часто съезжались известные режиссеры, как в Мекку. Из-за этого в одном из поздних интервью Бергман признался: он искренне жалеет, что его слава не позволяла единомышленникам открыто и честно критиковать его фильмы. Впрочем, он и сам прекрасно справился с этой задачей: «Я не часто смотрю собственные фильмы. Из-за них мне хочется реветь, и я становлюсь нервным… и несчастным. Это ужасно». По-другому и не могло быть: всю свою жизнь Ингмар Бергман создавал фильмы, роясь в собственных страхах и желаниях, поэтому совсем не удивительно, что возвращение к ним оказывалось таким болезненным.