«Дело не в деньгах, а в опыте»: интервью с Майклом Кейном

Майкл Кейн рассказал о фокусниках, картофеле «по-кейнски», Джоне Уэйне и жене Шакире.

Поздравляем вас с наградой «За вклад в киноискусство», которую вам вручили в рамках ShoWest.

Спасибо. Я получил несколько призов такого рода и уже начал от них отказываться, поскольку считается, что после таких наград надо выходить на пенсию. А на пенсию я выходить не желаю. Я только что снялся в двух фильмах – «Есть там кто-нибудь?» и «Гарри Браун», у меня нет пока новых предложений, но мне хочется, чтобы все знали, что я собираюсь продолжать работать. Кроме того, есть другая сторона медали: в рамках подобного рода мероприятий обычно показывают ретроспективную нарезку из фильмов, в которых снялся награжденный. Как правило, отбирают лучшие. Аудитории это интересно, но мне невыносимо сидеть и смотреть на то, как я в течение получаса старею. Начинают с «Альфи», а заканчивают, сами понимаете…

В своем последнем фильме «Есть там кто-нибудь?» вы играете теряющего память фокусника.

Я согласился из-за степени трудности. Читая сценарий, я плакал. Позвонил продюсеру и сразу согласился на роль. Потому что плачу я редко. Почти никогда со мной такого не бывает. Это история о мальчике, родители которого содержат дом для престарелых. Он умеет дружить только со стариками. И вот появляется фокусник, которого играю я, и помогает ему найти контакт со своими сверстниками.

Расскажите, пожалуйста, о вашем десятилетнем партнере по «Есть там кто-нибудь?» Билле Милнере.

Для меня Билл – особенный ребенок. Я никогда не встречал таких актеров. Обычно, исполнителей-детей муштруют в актерских школах, то есть обучают их штампам, от которых они потом пытаются избавиться. Кроме того, обычно за их спиной находятся, что называется, «театральные мамы», которые пытаются с помощью детей реализовать собственные амбиции. А мама Билла – абсолютно нормальный человек. И нашли Билла не в театре, а в любительском драмкружке. Надо вам сказать, что он ни разу не сделал ни одной ошибки ни во время съемок, ни во время репетиций. Я относился к нему как к равному и был абсолютно уверен в нем как в актере.

У вашего странствующего фокусника есть реальный прототип?

Согласившись на эту роль, я по какой-то причине сделал пробор посередине. А когда стал работать с настоящим странствующим фокусником Скоттом Пенроузом, то за- метил, что у него тоже пробор посередине. Я тогда подумал: «О, я еще даже не начал как следует работать над ролью, а уже сделал что-то правильно…» Знаете, почему у всех фокусников одинаковая прическа? Из-за Гудини. Все фокусники в знак уважения подражают ему.

В «Игре навылет» у вас есть сцена с фокусами, которую вы играете с Лоуренсом Оливье.

Мы снимали эту очень трудную сцену, а Лэрри – ведущий актер Old Vic и The National Theatre – на площадке всегда был абсолютным боссом. У театральных премьеров – постоянная потребность находиться в свете прожекторов, в красном плаще, в то время как остальные одеты в черное и находятся слегка в тени. Так вот, после этой изнурительной сцены он подошел ко мне и сказал: «Я думал, что работаю со слугой, но вижу, что работаю с партнером…» Это был самый большой комплимент в моей жизни. Мое артистическое кредо – слова Станиславского из «Моей жизни в искусстве»: «Трудно на репетициях, легко на сцене». Поэтому мне ни разу не дали «Оскар» за главную роль. Причина: «Вам слишком легко играется». Они не знают, что, если я произношу какую-то фразу на экране, то я проговорил ее уже тысячу раз дома…

Энтони Хопкинс на вопрос о подготовке к роли как- то ответил: «Выучи текст и приходи на площадку, вот и все».

Я всегда руководствовался словами Станиславского: «Репетиция – это работа, а работа – отдых». Именно так я и поступаю. Много репетирую и до такой степени прорабатываю свои сцены, что персонаж становится моим вторым «я», и никаких метаний на площадке уже не происходит. К тому же важно понимать специфику актерской игры в кино: как держаться в кадре, как реагировать на реплики партнера, слушать… Нам всегда внушали, что актерство – это театр. Но, несмотря на кажущееся сходство актерской игры в кино и на сцене, – это абсолютно разные вещи. Разные вселенные. В кино важна правда, абсолютная реалистичность.

А как относитесь к актерскому правилу «никогда не играй с животными»?

О, животные… С ними главное быть собранным и ничего не перепутать, потому что животные сами все время путаются. И как только зверь, наконец, сделает все правильно, вам говорят: «Снято!», и берут именно этот дубль, даже если ты был там просто ужасен! Вот почему с ними надо быть начеку. Вечно выбирают дубль, где животные сыграли, как надо.

Вы как-то признались, что в некоторых фильмах снимались исключительно ради денег.

Я всегда брался за все, что мне предлагали. Потому что мне интересен всякий опыт. Дело не в деньгах, а в опыте. Я хотел стать хорошим актером, самым лучшим, добиться своего максимума. Я помню многих артистов, которые говорили, что будут ждать до тех пор, пока какой-нибудь большой режиссер – Дэвид Линн или Феллини – не предложит им роль. А когда Феллини действительно предлагал такому актеру сниматься, он просто не мог ничего сыграть, потому что уже много лет сидел без работы. Очутившись перед камерой, такой человек просто примерзал к полу. А мне легко в кадре, я чувствую себя как рыба в воде, потому что привык к камере. Ведь много лет я снимался, и снимался, и снимался… Я сам себя поставил в условия, в которых работали актеры, связанные контрактом с большой студией, хоть никакого контракта у меня и не было.

Но последняя картина для вас, кажется, не просто еще одна работа. Чем вас заинтересовала тема «лишних стариков»?

Лет десять назад снять такой фильм было бы просто невозможно. Кому интересно смотреть на теряющего память старика? Но фильм уже в прокате, и люди на него идут, значит им это небезразлично. Помню, еще не дочитав сценария, я позвонил продюсеру фильма, которого знаю с пеленок, и сказал, что хочу сниматься. Мне кажется, что это кино о необходимости взаимопомощи. Старик и мальчик в этом фильме спасают друг друга. Старик помогает мальчику найти контакт со сверстниками, а мальчик – помогает старику умереть с миром. В примитивных обществах люди живут одной семьей, и молодые всегда помогают старым… И мне кажется, нужно понемногу возрождать эти традиции.

Ваша жена на премьере фильма плакала.

Да, она была очень расстроена. А моя дочь, которая тогда была беременна, вовсе отказалась смотреть фильм, в котором я умираю. Наверное, я неплохо сыграл, если моя жена так расстроилась, она же знает, что я – живой.

У вас с ней ведь удивительная история знакомства, да?

Тот период моей жизни, когда я познакомился с Шакирой, я зажигал в диско-барах с моим закадычным дружком, который, в отличие от меня, был перманентно безработным актером. И вот однажды мы решили никуда не ходить и посидеть спокойно дома. Включили телевизор. И вдруг появляется реклама кофе «Максвелл» со сказочно красивой девушкой. Реклама была сделана в бразильском духе, и мой друг сразу сделал вывод, что эта девушка живет в Бразилии… поэтому надо туда завтра же поехать и там ее найти. За этот вояж должен буду платить я, разумеется. Приняв это гениальное решение, мы пошли в ресторан, чтобы его там отметить. В ресторане мы случайно повстречались со знакомым пресс-агентом. Он спросил, почему мы не на дискотеке. Мы объяснили ему, что завтра надо рано вставать, потому что с утра мы едем в Бразилию разыскивать девушку моей мечты. Агент поинтересовался, кто моя избранница. Мы рассказали ему о ролике. «Зачем же тебе ехать в Бразилию! В этом ролике снялась модель Шакира Бакш, я ее знаю и дам тебе ее телефон!» Я очень обрадовался и попросил его сначала спросить разрешение у Шакиры на то, чтобы позвонить ей. Звонил я ей десять раз, и десять раз она отказывалась от свидания.

Почему?

Почему? Потому что у меня была плохая репутация… Так вот, на одиннадцатый раз я подумал, что, если она не согла-сится, то я ее оставлю в покое. Не судьба… Но она согласилась, и мы женаты уже 36 лет!

Поженились в Вегасе?

Это было в 1973 году. Мы быстро поженились и улетели на медовый месяц в Лос-Анджелес. В гостинице Beverly Wilshire, в которой для нас был забронирован Indian Suite, поскольку моя жена с индийскими корнями, нас ждал сюрприз. Оказывается, по индийской традиции кровать молодоженов обвешивают колокольчиками, для того чтобы находящиеся неподалеку родственники знали, что на этой кровати не только спят. Так что я первые часы медового месяца провел, снимая эти самые колокольчики.

Как вы относитесь к своему возрасту?

Я его игнорирую. Я перестал считать годы в 38. Считаю себя тридцативосьмилетним. За исключением тех моментов, когда я бегаю. Тогда мне точно не 38. Известность пришла ко мне в 29 лет. К тому времени я уже прожил трудную жизнь. Я уже побывал солдатом. И меня трудно удивить. По сути, я – надеюсь, вы поймете меня правильно, – коммунист. Для меня все равны. И королева, и уборщица. Моя мать была уборщицей. Когда я стал известным, я сразу же купил ей дом. Она никак не могла понять, как это возможно. Однажды она спросила меня, сколько же я получаю за фильм? Я сказал: «Миллион фунтов». Она помолчала и спросила: «А сколько это?» Я ответил: «Это достаточно для того, чтобы тебе никогда больше не пришлось мыть полы». И, кстати, меня все называют по имени – Майкл, а не сэр Майкл!

Вы ведь дружили с Синатрой?

Это он впервые привез меня в Лас-Вегас на своем самолете. Мы жили в легендарной Palms. Синатра приехал для того, чтобы поучаствовать в концерте (из которого потом, если не ошибаюсь, сделали пластинку) с Нельсоном Риддлом. Я был очень дружен с Синатрой. Может, это покажется странным, но Фрэнк считал меня очень смешным. «Доброе утро, Фрэнк!» Он сразу начинал меня имитировать: «Вы слышали! Доброе утро, Фрэнк!» – он считал, что я смешно разговариваю. Еще ему постоянно казалось, что я слишком много снимаюсь. «В скольких фильмах ты сегодня снялся?» – «Всего лишь в одном, всего лишь в одном, Фрэнк!» Я люблю Лас-Вегас, но устаю от него через пять дней. Сразу хочется домой, в Англию, в Суррей. Прогуляться в саду, послушать пение птиц.

Садоводство – хорошая антикризисная мера.

О, я обожаю работать в саду. Когда я прихожу на садоводческие рынки, все продавцы начинают довольно потирать руки. И я очень хорошо готовлю. Спросите моих друзей.

Да, мы наслышаны о знаменитом картофеле «по- кейнски».

Я был во многих ресторанах. Однажды я поставил себе за цель найти рецепт для идеально запеченного картофеля. Знаете, это крайне трудно. Требует много усилий и времени. Так вот, как огородник со стажем, я открою вам секрет: идеально запекается только один вид картофеля. И называется он M-A-R-I-S P-I-P-E-R . Когда я встречаюсь со своими друзьями, они меня спрашивают в шутку: «Как поживает Марис Пайпер?» Я также очень хорошо готовлю брускетту.

А какими были ваши первые впечатления о Голливуде?

Впервые я приехал в Голливуд благодаря Ширли Маклейн для съемок фильма «Гамбит». Она к тому времени была голливудской звездой крупного калибра, и за ней было право выбора партнера. Она посмотрела «Досье Ипкресс» и выбрала меня. Я приехал в Голливуд, меня поселили в очень красивый номер в Beverly Hills Hotel… и забыли обо мне. Я не умел водить машину. Знал только, что Ширли собиралась устроить в честь меня вечеринку, но когда? Понятно было, что после вечеринки все будет классно, но до этого никто даже со мной не заговаривал. И я стал сидеть в лобби гостиницы в надежде увидеть голливудских звезд. И увидел. Однажды на лужайку перед гостиницей спустился вертолет, что, конечно же, запрещено, все цветы на клумбах были смяты… И из вертолета вышел сам Джон Уэйн в огромной ковбойской шляпе. И весь в пыли. Это было в пятницу вечером. Он увидел меня и спросил: «Как тебя зовут?» – «Майкл Кейн» – «Это ты снялся в этом самом фильме… “Альфи”?» И так мы подружились. Это не значит, что я ходил к нему домой каждый день, но примерно каждые полгода мы вместе выпивали, и я рассказывал ему, как я жил эти полгода. Через много лет моя жена очень серьезно заболела. Ее госпитализировали. Я приходил к ней каждый день, и вот однажды услышал за стеной голос Джона! В соседней палате умирал Джон Уэйн. Я провел с ним его последние дни. Мы гуляли с ним по длинному больничному коридору. Он был в пижаме, халате и в большой ковбойской шляпе.

А чем же закончилась история с вечеринкой Маклейн?

Так вот… В конце концов, Ширли устроила вечеринку. Первой пришла Глория Суонсон, потом – Синатра… Затем Ширли пригласила всех на коктейль к Дэнни Кэйю. Мы ели китайскую еду, потому что Денни очень здорово ее готовил. Еще среди гостей были Кэри Грант и принц Филипп, кото- рый и по сей день называет меня Старик Ипкресс.

Совет молодым от «старика Ипкресс»?

Стараться видеть во всем положительное. Например, если вы заболели гриппом, вам не надо идти на ужин с людьми, с которыми не хотелось встречаться. Можно позвонить им и сказать: «Я вышел из строя на три недели!» А грипп пройдет через неделю. Болезнь обеспечила вам двухнедельную индульгенцию от нежелательной компании. И второй совет – хорошие деяния наказуемы. Это говорит вам человек, обремененный жизненным опытом. И, как правило, неблагодарными оказываются те люди, которым вы больше всего помогали в жизни!