Рецензия на фильм «Фрида»

Девчонка, вместе с мальчишками подсматривающая за художником, соблазняющим своих моделей, а затем с одним из мальчишек повторяющая все соблазны в каморке под лестницей, то есть получившая свободное воспитание от любящих родителей, вдруг буквально поломалась. После катастрофы в 18 лет она была парализована, потом встала усилием воли, но вся на штифтах до конца своих дней. И вот девчонка посмела не работать на лекарства от рассвета до заката, а наоборот, от заката до рассвета заниматься любовью с тем самым художником, которого соблазнила уже своими картинами. Кстати, по фильму в итоге выходит, что Фрида Кало была одаренней Диего Риверы. К сожалению, поклявшись-побожившись и будучи на 20 лет старше любимой жены, Ривера (Альфред Молина) спокойно продолжил свой безудержный разврат. Но она опять не начала работать на лекарства, а стала делать, что хочет, при условии, что муж не пострадает. Она стала бисексуальной алкоголичкой и наркоманкой, пила, курила, работала, покорила Париж, покорила модельершу Скьяпарелли и эмигранта Троцкого (Джеффри Раш). В это время ей по кусочкам отпиливали ногу и периодически добавляли штифтов в позвоночник и тазобедренный пояс, но она все равно карабкалась на пирамиды ацтеков. Ривера продолжал хамить, страсть ее к нему не уменьшалась, в отличие от банковского счета, но Фрида все равно никогда в жизни не унижалась и не подлизывалась. Умерла тоже, как хотела.

Несмотря на то, что фильм не скрывает никаких маловысокоморальных фактов биографии Фриды, от реальности он далек. И не с катастрофы все началось, а с полиомиелита в детстве, и папа был эпилептик, и мелодрама с Риверой была не такая возвышенная. Любовников было больше, отношения были ниже. В реальности все всегда ниже и неприятней, но фильм не скрывает также, зачем завысил интонацию. Чтобы очистить идею свободы личности, которая при любых реальных отступлениях была, тем не менее, реализована в случае Кало. Ведь легенд про нее все равно хватило, Фрида и в жизни заботилась о приведении множества мелочей к единому стилю – платья, слова, картины, протезы. Мало того, фильм экранизирует легенды столь изобретательно, последовательно и многообразно, что нельзя не признать его правоту хотя бы с киношной точки зрения.

Джули Тэймор – оперный режиссер и новичок в кино, а это значит, что, с одной стороны, она уже много умеет, а с другой, ничего не боится. Оперные эффекты - либо по эмоциям, либо по красоте, либо по неожиданности – видно во всех эпизодах. Например, если встреча – то продуманная от высокого Риверы на высоком балконе до маленькой девочки с маленькой картиной, стоящей во дворе. Если лесбийская связь – то в ритме незабываемого танго в дымном ночном богемном салоне при роскошных платьях и длинных сигаретах. Но если внутри себя эпизоды патетичны и вообще все это уже было, то между собою они на равных, ни один не выделяется. Поэтому в целом не возникает впечатления стилизации, повторения – наоборот, возникает впечатление хроники, документа, причем вовсе не исторического. Так документируют нечто под названием "сила духа", и если на минуту понадобился Сикейрос, его сыграет Бандерас, а если на другую понадобился Рокфеллер, сыграет Эдвард Нортон. Им не стыдно вложиться в личность, и кинематограф как бы склоняется перед тем, что Фрида была художница. Все киношные спецэффекты кинуты только на оживание картин. Визит с Риверой в декорации Нью-Йорка игрушечный для юмора, с оживанием свадьбы или портрета перед зеркалом иллюзия равенства вымысла и реальности уже практически полная.

Ноги у "Фриды" растут из известных мест Голливуда – от тысячекратных постановок "Мата Хари" до сравнительно недавних "Модернистов". Прелесть нынешнего проекта – в откровенности "пышного природы увяданья". Как раз сейчас стало ясно, что миновал не только век романтизированных биографий. Не только нечего больше романтизировать, но даже биографии как таковые могут больше не складываться, ни к чему это. Сэлма Хайек успела воспользоваться случаем, и постановка пышна ровно настолько, насколько "натура уходит" Для этого в дело пошли пять лет подготовки, регулярное бритье Сэлмой переносицы и верхней губы, чтобы сходились брови и, как у Фриды, отрастали усы (это подвиг для женщины), плюс капля мистики. Реальные платья Фриды пришлись Хайек точно впору.

Текст: Екатерина Тарханова