Канны-2024: рецензия на фильм «Лимонов, баллада об Эдичке» — новую ленту Кирилла Серебренникова

Харьков, Москва, Нью-Йорк, Париж, Москва — между этими городами метался в поисках общего признания одиозный поэт Эдуард, Эдичка Лимонов (Бен Уишоу). Хотя Эдичка родился семье кагэбэшника, он не сотрудничал с властью и зарабатывал чем придется: впахивал на заводе, прислуживал дворецким, строил дома и так далее. Вся его жизнь была посвящена тому, чтобы стать известным во всем мире писателем и при этом остаться верным себе художником-бунтарем, не превращая свой образ в востребованный маркетинговый продукт.

Бен Уишоу в роли Эдуарда Лимонова на кадре из фильма «Лимонов, баллада об Эдичке»

Интерпретировать кино через призму биографии режиссера и проводить параллели — значит давать самые простые ответы на сложные вопросы. Между судьбами Эдуарда Лимонова и режиссера байопика о нем Кирилла Серебренникова можно найти много общего: беженство, общественное признание провокационного творчества и конфликты с властями. Если же исходить из логики сравнения, то надо указать и на множество различий, начиная с политической обстановки двух стран и заканчивая характерами обоих артистов: пока один десятилетиями искал издателя и огромную часть времени провел в андерграунде, другого годами ласкала столичная и зарубежная элита. Поэтому лучше обратиться к тому, какой портрет артиста рисует Кирилл Серебренников, в чьем портфолио есть фильмы, музыкальные клипы, театральные работы и даже кураторство выставки. 

В драме «Лимонов, баллада об Эдичке» большая часть хронометража посвящена попыткам автора опубликоваться по своим правилам и объяснить философию жизни. Из раза в раз он утверждает, что всегда был и останется представителем рабочего класса, но в картине Кирилла Серебренникова ключевому элементу биографии уделяется лишь пара сцен. В более чем двухчасовой картине показано 30 лет из творческого пути писателя, поэтому каждый эпизод насыщен действием, и характер героя раскрывается эпатажными сценами (после отказа девушки он режет вены и мажет стены кровью), парой сумасбродных жестов и самоуверенными декламациями. Частые заявления мужчины о его маргинальном положении и контркультурном образе жизни не подкрепляются ни сюжетными фрагментами, ни визуальным решением. В одной из сцен Лимонова сравнивают с битниками, только писатели Джек Керуак, Аллен Гинзберг, Уильям Берроуз и другие представители движения выживали на последние деньги в Париже, голодали и продавали свои произведения в обмен на грязную комнатушку в дешевом отеле. Герои Серебренникова же плавно лавируют по идеально освещенным павильонам, где нет ни следа живого присутствия человека, а главному герою будто и не знакомы тяготы нищенского существования.

Бен Уишоу в роли Эдуарда Лимонова на кадре из фильма «Лимонов, баллада об Эдичке»

Использованные в «Лимонове, балладе об Эдичке» фирменные приемы режиссера (плакаты, надписи, анимационные и клиповые вставки) перешли по наследству из фильма о Викторе Цое «Лето», только между двумя байопиками есть большая интонационная разница. Музыкальные номера и мультипликация передавали фантазийное ощущение мира питерскими рокерами, они сочетались с постоянной иронией по отношению к происходящему. В новой картине Кирилл Серебренников редко позволяет себе посмеяться над героем. Щуплый исполнитель главной роли Бен Уишоу, которому удалось передать без пародирования русский акцент, может разглагольствовать о своей гордости и верности принципам, но судьба раз за разом дает ему оплеуху и заставляет вытирать блевотину за богачами и слушать указы кабинетных управленцев. 

В режиссерской интерпретации Эдуард Лимонов выглядит человеком с манией величия, чье провокативное поведение исходило из презрения ко всему окружающему миру, который его, конечно же, не понимал. Образ самодовольного и непонятного «гения» — та самая романтизация и бульварность, которую так ненавидел сам Лимонов и презирает Кирилл Серебренников. Рассуждения героя о потакании общественному вкусу можно переложить и на работу Серебренникова, который отказался от экспериментов с формой и прошел по уже известному пути. Кажется, что режиссер понимает, что пошел на творческие уступки, а потому в финале вводит монолог о вынужденной игре художника по чужим правилам, не упоминая, что его стремление к скандальной славе — это позерство.