Рецензия на фильм «Кен Парк»

Ларри Кларка ("Детки", "Садист") считают скандальным режиссером, а весь скандал в том, что он пришел в режиссуру, будучи совершенно взрослым, состоявшимся человеком пятидесяти двух лет от роду. Делает то, что считает нужным, без оглядки на общественное мнение, и вот результат. За то, что "с народом не посоветовался", Кларка винят во всех смертных грехах.

Но он вправду не мальчик, не со вчера зарабатывает на жизнь и славы вкусил, еще будучи фотографом. Ответ на обвинения очевиден: "Не хотите – не смотрите". Потому во избежание новых недоразумений нельзя не предупредить, кому действительно не нужно смотреть самый свежий фильм Ларри Кларка "Кен Парк".

В первую очередь, фильм нельзя категорически смотреть маленьким – причем даже не до шестнадцати, а желательно до появления первого собственного ребенка или хотя бы до брака – то есть пока есть почва для иллюзий. Ведь вообще-то иллюзии – это прекрасно. Во-вторых, "Кен Парк" – не для тех, кто питает иллюзии, не имея для этого никакой почвы, то есть свято верит в какие-нибудь "семейные ценности", понимая под ними ценность полной вседозволенности для себя при непозволительности ничего ни для кого другого в семье. Тот, кто до сих пор и совершенно искренно затевает семейные торжества с участием детей, которых ненавидит с тех пор, как родил, за то что они его переживут, и родителей, которых ненавидит с тех пор, как родился, за то что они еще живы, а счастья нет – он просто не поймет, что такое ему показали. И слава богу, что не поймет, и не надо ему, поздно уже. В-третьих, не нужно смотреть фильм Кларка тем, кто больше не питает иллюзий, но еще скрывает это, то есть свято верит, что если скрыть отсутствие, то присутствие как бы возобновится. Но тогда заодно приходится скрывать и кусочек голого бедра, если он не дай бог показался в разрезе юбки, и волосатую грудь, если на воротнике не дай бог расстегнулась пуговка, не говоря уже о подробностях мастурбации, куннилингуса и группен-секса. То есть "Кен Парк" решительно мимо носа, когда сам факт присутствия в кадре спермы или мочи - свидетельство отсутствия искусства.

Тем не менее, если вы не попадаете ни в одну из названных категорий, это тоже не значит, что фильм вам понравится. У меня он, к примеру, до сих пор вызывает лишь уважение - не любовь. Поначалу вообще раздражал. Раздражало сначала, что уж больно много физического уродства при отсутствии особенного смысла. Бледно-прыщавого тинэйджера с физиономией питекантропа очень подробно и крупно, нежно запускает себе между ног стройная и смазливая мамаша его герлфренд. Я не из тех, кому главное, "чтобы костюмчик сидел", но если нет крайней необходимости демонстрировать возрастные прыщи, их лучше не демонстрировать. И сначала казалось, что Кларк нарочно заливает экран "клубничкой", порно, действующим безотказно, даже если не в его пользу, потому что сказать Кларку нечего. Но еще до финала все-таки стало ясно, что это не совсем так, ему есть, чего говорить, и именно педалирование простейших подробностей физиологии в фильме крайне необходимо. Так что достаточно вглядеться.

Фильм, начавшийся с парнишки на скейтборде, катящего по утреннему и солнечному калифорнийскому городку, закольцован этим парнишкой в действительно неоднозначную, осмысленную и притом максимально документальную картинку жизни определенного сорта людей. Она так безыскусно документальна и нарочно упрощена, потому что люди простые. Представьте ту же картинку в Наро-Фоминске вместо Калифорнии. Тут бы уж и моя нервная система не выдержала массы рвоты, в которой захлебываются все наши простые подзаборные алкоголики, и мочи, которой они поливают головы девчонок, предварительно изнасилованных в, как всегда, неосвещенном подъезде. Калифорния Кларка – это еще цветочки, и парнишка, катящийся на доске, скорее, вводит в смущение. Даже то, что минутой спустя на той же утренней солнечной площади он сядет, улыбнется, достанет пистолет и вышибет себе мозги на виду у всех, тоже смущения не развеивает. Думаешь: так, мол, опять патология трудного детства. Ну, видали уже как в "Детках", так и бог знает где еще, начиная с немого кино ("Девушки в униформе" Леонтины Саган). Но парнишка нужен только для конца, когда все станет ясно, и для простого названия. Это его звали Кеном Парком, это он был из компании таких же средних городских калифорнийских тинэйджеров, о которой и пойдет речь.

Речь идет о четырех (на самом деле больше) вариантах простейшего существования на протяжении нескольких дней. Полнота простейших инстинктов, от справления нужды до смачного плевка в рот любовнику, является сюжетом. Потому и возникли тинэйджеры, что в этот свой возраст они только становятся "определенным сортом". Наблюдая за ними – за Тэйтом, Пичс, Клодом, Шоном, затем и беременной мамой Клода или вдовым папой Пичс - всяк по-своему объяснит, почему они им становятся. Сорт, грубо говоря, оказывается быдлом во всех проявлениях, с разницей лишь в степени инстинктивности, растительной или животной ("О! Он стал животным, он зарезал бабушку с дедушкой"). Но объяснять, "почему", тянет все кино, и чем дальше, тем больше - чтобы только не идентифицировать себя с ними.

Тем не менее, Ларри Кларк неслучайно взял абсолютно среднестатистическую Калифорнию. Ее документальной полнотой он буквально подсовывает "объяснения". Потому что на самом деле если бы часть быдла отличалась особенным богатством, это только замусорило бы кино. Замусорило бы "социализмом" - точно так же, как если бы часть отличалась удачливостью ("О! Он уехал, он уехал"), не хватило бы фильму тогда "социальной психологии". Не хватало еще "культурной автономии" и "языковых игр" - на случай, если бы быдло имело профориентацию, не говоря уж о высшем образовании ("О! Он читает не Библию, а Толкиена, Керуака, Фаулза"). Но Кларк в курсе, что именно быдлом, а не удачно разбогатевшим читателем Фаулза становятся "почему-то", по "причинам", которые вечно валяются под ногами. И тот зритель, который нашел "объяснение", почему он – не Шон, не Клод, не Пичс и не Тэйт, на самом деле рискует.

Вот он состоятелен, профессионален, удачлив, семеен, даже влюблен, а все равно – разве не пописает при случае, прихлебывая пиво из банки с полки над унитазом, в который это же пиво и льется из него? В общем и целом, это просто смешно, и разве такого нельзя никогда? А если можно, то сколько? А связано ли с "чего и сколько" прочтение Фаулза? Тут ли собака вообще зарыта? Все кино провоцируя зрителя отмежевываться от быдла, Кларк в конце концов оставляет один-единственный выход. Действуя методом "от обратного", от "да", от вседозволенности, от ее накопления, когда можно все, все, все, он и проводит доказательство, что "чего-то все-таки нельзя". Если ни в чем себя не ограничивать, то нет и никакого простейшего существования. "Я не буду делать аборт. Ты же теперь благодарен матери, что она не сделала аборт перед твоим рождением?". Парнишка сначала молчит, потом отвечает действенно, за всю полноту картинки. Будучи бедным, закомплексованным, невежественным и невлюбленным, он все равно способен на протест. Он просто так способен, и нет другого ответа.

Но получить ответ зритель может лишь после признания, что сам он такой же, как те дети и родители, бабушки-дедушки, братья и сестры из Калифорнии. Только после признания, что он точно такое же растение, даже если совсем вроде не такое, появляется шанс на существование "просто так". Была в нашем детстве дурацкая повесть Ибрагимбекова "И тогда я сказал "нет". Просто так сказал – детали действительно были дурацкие. Правда, на мой вкус, доказав недостаточность инстинктивного существования и придя к полной беспричинности ограничения вседозволенности, Кларк слишком увлекся воспитательными аспектами. "Кен Парк" в результате – образцовый пример того, как нельзя никогда ни за что вести себя с близкими, воспитывать детей, обращаться со стариками. Но если я уже много лет доказываю себе, что можно, а что нельзя, и не в определенный, а в каждый данный момент, мне все его доказательства – повторение пройденного. Они не удивляют, не позволяют влюбиться в это кино. Но, бесспорно, за уровень доказательств оно достойно уважения.

Текст: Екатерина Тарханова