Китайский апгрейд

Корреспонденты EMPIRE стоят на улице Детройта, штат Мичиган. Рядом с нами Майкл Бэй пристально вглядывается в видоискатель миллиондолларовой камеры (серьезно, это очень дорогая штука). Он рассматривает пожилую китаянку, которая, кажется, решила станцевать «робота». С чувством ритма у нее неплохо, но Бэя ее танец хоть и развлекает, но не устраивает. «Почему она танцует? – спрашивает он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Ее город разрушают огромные машины! Все вокруг взрывается! С неба только что упал поезд! Почему она танцует?».

Неунывающую старушку привезли из дома престарелых. Она – одна из множества китайских статистов, которые снимаются в кульминационной битве очередного фильма Бэя. Трудно придумать более подходящий город для бэевского побоища. Местные власти без помощи голливудских подрывников довели Детройт до такого плачевного состояния, что в июле этого года бывшая столица американского автопрома объявила банкротство. Однако в новом блокбастере город играет не себя. Останки Детройта загримированы под останки Гонконга.

Идет 46-й день 102-дневных съемок, один из семи, которые группа проведет на этой точке (всего в фильме 120 локаций). Повсюду хаос и разрушения. Дорогу усеивают взрывы, а с неба сыплются и разбиваются об асфальт подвешенные на тросах машины. Посреди всего этого и чуть в стороне от китайской старушки, которая танцует, хотя должна паниковать, на грузовичке проносится Марк Уолберг. Он улепетывает от металлического врага, которого нарисуют во время пост-продакшена. Вероятно, он будет выглядеть как трансформер. Вместе с Уолбергом в машине теснятся его коллеги – Стэнли Туччи, София Майлс, Джек Рейнор и Никола Пелц. Уцепившись за что придется, они изо всех сил пытаются не сблевать. Бэй, которому так понравились «партизанские» съемки «Кровью и потом», что он решил больше никогда не отдаляться от действия, руководит съемками буквально с расстояния вытянутой руки. Если бы страховщики Paramount Pictures увидели, что режиссер стоит почти что на пути виляющей по улице машины, они бы скончались от группового сердечного приступа.

«Майкл всегда хочет быть в центре событий, – шепчет нам координатор трюков Майк Гунтер. – Он из тех, кто готов убиться ради наилучшего кадра, и моя задача – этого не допустить. Я не хочу потерять работу из-за гибели режиссера!».

Пока группа готовится к новому дублю, Бэй отряхивается и подбегает к китайской старушке. «Пожалуйста, поменьше танцев, – говорит он ей с обезоруживающей улыбкой. – И побольше паники». Женщина глядит на него отсутствующим взглядом. Похоже, она плохо понимает по-английски. Отчаявшись, Бэй начинает яростно жестикулировать. Он показывает на дорогу. «Роботы! – кричит он. – Роботы наступают! Бум! А-а-а!». Старушка смотрит на него как на психа, затем кивает. 

«Ладно, – смеется режиссер. – Давайте попробуем еще раз».

Во время нашего визита Бэй никак не мог решить, какой подзаголовок будет у четвертой серии его грандиозной эпопеи (теперь мы знаем, что фильм будет называться «Эпоха истребления»). Режиссера можно было понять. На бумаге картина была четвертой серией, но на деле она снималась как начало нового цикла. Со времени трех предыдущих фильмов прошло четыре года, и хотя человечество не забыло о случившемся (об этом напоминают висящие в городе плакаты «Не забыть!»), жизнь вновь вошла в прежнюю колею. После разгрома десептиконов автоботы во главе с Оптимусом Праймом оставили людей в покое и исчезли с лица Земли. Но когда над планетой нависает новая угроза, обновленный Оптимус возвращается для защиты человечества.

Бэй собрал для работы над фильмом большинство своих прежних закадровых подчиненных, но при этом полностью обновил актерскую труппу. Ветеранов цикла видно за километр. Усталые, но веселые, они с готовностью шутят о картине и о тиранской репутации своего режиссера. Чувствуется, что у них было несколько лет для придумывания приколов. Спросите их, смягчился ли Бэй, и они ответят: «Да, теперь он не как Чингис-Хан, а как Наполеон». Поинтересуйтесь, почему они снова и снова возвращаются под начало Бэя, и они скажут: «По приговору суда». А если вы захотите узнать, как режиссер принимает решения во время еженедельных производственных собраний, их прочувствованный ответ будет таким: «Помните, что Дороти Паркер как-то написала в рецензии? “Эту книгу нельзя просто отложить в сторону. Ее нужно отшвырнуть подальше”. Он точно так же относится к делу».

Марк Уолберг, ранее снимавшийся в «Кровью и потом», в литературные метафоры не вдается. Он выражается проще: «Майкла окружают классные специалисты, но он сам ведет паровоз. В прошлом я не раз соглашался работать над фильмами, когда не особенно верил в сценарии, но хотел поработать с режиссерами вроде Джонатана Демми («Правда о Чарли») и Тима Бертона («Планета обезьян»). Теперь я понял, что так делать нельзя. Коллеги коллегами, но если я играю главную роль, я должен верить в проект, а не только в его создателей».

Уолберг беседует с EMPIRE, сидя на разбитом такси, на которое наступил какой-то гигантский монстр. Он дает интервью вместо того, чтобы готовиться к следующей сцене («К чему мне готовиться? Мне нужно лишь вывалиться из машины»). Актера не пугают съемки на фоне зеленого экрана – его пушистый друг отучил Уолберга их бояться. «”Тед” подготовил меня к этой картине, – рассказывает звезда. – Благодаря ему я научился играть с тем, чего нет. Конечно, это были очень нелепые съемки, и я сильно стеснялся, когда мне приказывали 12 часов подряд кидаться на мебель и изображать драку с плюшевым мишкой. Но теперь я ко всему готов».

В отличие от спокойного как удав актера, его детройтские поклонницы вне себя от счастья. «Мы снимали его сцену, – рассказывает София Майлс, еще один новичок цикла. – На крыше соседнего здания стояли несколько возбужденных девушек. Они кричали ему: «Марки Марк! Марки Марк!». Мешали нам работать над очень серьезным эпизодом. Одна из них даже показала грудь».

Приглашение британской актрисы, которая играет женщину-геолога, работающую на персонажа Стенли Туччи по имени Джошуа, – еще один признак не только обновления, но и улучшения «Трансформеров». «Я не думала, что у меня есть хоть один шанс попасть в картину, – признается Майлс. – Все в Лос-Анджелесе хотели получить роль в фильме. И я думала, что они возьмут кого-нибудь из топ-модельного агентства. Мне 33 года. И я считаю себя…». Она умолкает. «Я хочу сказать, мы со Стенли… Нас даже в гриме не спутаешь с Меган Фокс и Шайей Лабафом». 

Помимо Уолберга, Майлс, Туччи (он сейчас в своем трейлере смотрит кулинарные шоу, «потому что я без них жить не могу») и Келси Греммера (сегодня его на съемках нет), новичками ленты стали Никола Пелц и Джек Рейнор. Первая, печально известная по «Повелителю стихий» М. Найта Шьямалана, играет дочь персонажа Уолберга, вдовца-изобретателя Кейда. Сюжет фильма начинается с того, что мужчина находит зарытого под землей трансформера. «Это потрясающие съемки, – восхищается Пелц. – Я много плохого слышала о Майкле, но люди слишком часто судят книжку по обложке. Кричит ли он? Да, он громко командует. Но у меня шесть братьев, мне к крику не привыкать!».

Рейнор, ранее снимавшийся в модных ирланских независимых драмах вроде «Что сделал Ричард», изображает бойфренда героини Пелц, раллийного гонщика, о котором отец девушки в начале фильма ничего не знает. Как видите, на сей раз в центре сюжета не «мальчишка и его машина», а целая семья. И судя по тем фрагментам, которые нам показали во время визита, персонажи сценария Эрена Крюгера ругаются так же бойко и обаятельно, как герои первой трилогии «Звездных войн». 

Новых звезд «Трансформеры» привлекли не только всемирной славой и блокбастерными гонорарами. Майкс, которая в детстве предпочитала сериалу о трансформерах мультики о веселых зверушках, утверждает, что это ее первый фильм, которым она искренне заинтересовалась. Уолберг выбил для своих детей, страстных поклонников «Трансформеров», эпизодические роли. «Что до меня, – рассказывает Рейнор, – то через две недели после того, как я получил роль, я вернулся в дом, где я вырос, вместе с моими приятелями Грэмом и Дейвом. Мы выпили пива, залезли на чердак и раскопали мои старые игрушки. Мы нашли огромную коробку трансформеров: танки, самолеты и все такое. Я просто офигел».  

Когда съемки подходят к концу, Бэй уезжает с площадки на своем личном багги. «Я уверен в нашей картине, – говорит он. – Я обожаю моих актеров. Это фильм с большим размахом и с большой душой». Доехав до парковки, он перебирается из багги в автомобиль. Режиссер снимает свою знаменитую кепку с логотипом его частного реактивного самолета G450 и получает от водителя бутылку ледяного «Хайникена». Он ее заслужил.

Когда он уезжает – наверно, думать о том, что он будет взрывать завтра, – Майлс улыбается. «Вряд ли он когда-нибудь остановится, – говорит она. – Я на днях спросила его, будет ли он снимать следующую серию, и он ответил: “Ну, мы сейчас живем в мире режиссерского кино. А режиссеры живут в мире киносериалов. Вон, Питер Джексон все еще снимает Средиземье…”».

«НА РЕЖИССЕРА ТРАНСФОРМЕРОВ НАПАЛИ ТРИАДЫ!» – кричит заголовок на первой странице южнокитайской газеты South China Morning Post, открывая захватывающую историю о гангстерах, вымогательстве и, хм, кондиционерах (которыми, как утверждается, угрожающе размахивали). Добро пожаловать в Гонконг, где съемочная группа начинает второй день работы (90-й из 102-х) в пахучей городской бухте – после того, как первый день прошел отнюдь не как по маслу.

Один из самых густонаселенных городов мира, Гонконг вмещает более семи миллионов жителей, сгрудившихся на 1100 квадратных километрах. И этим утром кажется, что все они стоят в пробке в районе Куорри-Бей на востоке мегаполиса, где Майлс готовится к сегодняшним съемкам. Если вчерашние события и привели к усилию мер безопасности, то на глаз этого не определить. Между съемочной группой и зеваками нет полицейских кордонов, и площадку окружает море китайцев с камерофонами. 

«Не обращайте внимания на весь этот хаос», – советует актриса. Она не видела вчерашнее происшествие, но знает того, кто видел. «Это все он виноват», – смеется Майлс, указывая на Келси Греммера, который сидит позади нас на табуретке и нянчит в руках пластиковую чашку кофе. Греммер, играющий главного немеханического злодея картины Гарольда Эттинджера, сегодня в хорошем расположении духа, хотя ему приходится сновать между Болгарией, Чикаго, Гонконгом и Лондоном, чтобы параллельно сыграть в «Неудержимых 3» и «Трансформерах 4».

«Как только я приехал, я почувствовал, что что-то неладно, – рассказывает актер. – Затем  в паре шагов от меня в землю воткнулся кондиционер, и тот парень в белой футболке угрожающе пошел на меня. Я думал, что придется с ним драться. Он все-таки не напал, но явно собирался. Он чего-то хотел. Кажется, денег.

Потом все утихло. А еще минут через 45 он попытался напасть на Майкла. Была небольшая потасовка, но ничего страшного не случилось. И мы провели очень продуктивный съемочный день. По-моему, пострадал только тот парень с кондиционерами…».

«Вы будете смеяться, но вчерашнее происшествие нам только помогло, – замечает Илт Джонс, один из локейшн-менеджеров фильма. – Сейчас все в мире знают, как Майкл работает, и когда мы сюда приехали, видно было, что местные его побаиваются. Потом мы сняли эпизод в разгар часа пик, и их страх превратился в едва скрываемый ужас! Но после вчерашнего мы сдружились. Совместные испытания сплачивают. Особенно, когда, рискуя жизнью, отбиваешь атаку армии вооруженных гангстеров!».  

Конечно, голливудцы приехали сюда не только для того, чтобы заводить друзей и отмахиваться от кондиционеров. Они снимают в Гонконге и в материковом Китае (куда они скоро поедут), чтобы увеличить и без того значительные прокатные сборы «Трансформеров» в Китае. («Студия настоятельно посоветовала нам снимать здесь», – признает сопродюсер Аллегра Клегг).

В прошлом году Китай стал вторым по величине кинопрокатным рынком после США, и в течение следующих десяти лет он, вероятно, обгонит Америку. К тому же, картины, которые считаются совместными проектами («Эпоха истребления» принадлежит к их числу), приносит голливудским студиям 43% от доходов в местном прокате – вместо обычных 25%. Это огромные деньги, учитывая, что «Трансформеры 3» были одной из самых популярных картин в истории Китая. Поэтому продюсеры четвертой серии не только провели в Китае реалити-шоу, где главным призом были съемки в эпизоде фильма, но и пригласили в картину Ли Бинбин, одну из самых популярных местных звезд (не путать с Фан Бинбин из «Железного Человека 3»). Китайская звезда сыграла, по ее словам, «главу корпорации китайских трансформеров». 

Значит ли это, что со временем все голливудские блокбастеры будут сниматься в Китае? Продюсер Лоренцо ди Бонавентура так не считает. «Трудно сказать, сколько картин последует нашему примеру. Майкл придумал для фильма такой третий акт, что, когда мы посмотрели на карту мира, мы поняли, что Гонконг лучше всего подходит для съемок. Мы приехали сюда по творческим, а не по финансовым причинам».

Бэй заходит во двор и кричит нам: «Эй! Хотите увидеть кое-что крутое?». Оказывается, режиссер, который, как всегда, полон энергии, собирается снимать погоню на крыше Yick Fat Building, очень высокого и, кажется, готового развалиться обшарпанного многоквартирного дома. Пока мы поднимаемся наверх в самом тесном в мире лифте, Бэй признается: «Этой сцены не было в сценарии, но когда мы увидели это здание, мы решили, что должны снять тут погоню». Он заговорщицки наклоняется к нам: «Марк не любит высоту, но я применил обратную психологию…».

Обратная психология сработала. Когда мы поднимаемся на крышу, мы находим там Уолберга, который балансирует на узком карнизе. Скоро звезде предстоит пробежать по крыше, спасаясь от бывшего «морского котика» Савоя (Титус Уэлливер), который работает на персонажа Греммера. Так как съемки на высоте очень рискованны, на актеров и их дублеров надеты страховочные тросы. Тем не менее, Бэй решает успокоить звезду: «Вчера я видел тут старушку, которая поливала цветы…». Уолберг скептически поднимает бровь.

Когда съемки на крыше заканчиваются, мы спускаемся вниз. «Вы видели газету? – спрашивает Бэй. – Отличный способ проснуться – увидеть себя на первой полосе и прочесть, что тебя побил гангстер». Он делает паузу и ехидно добавляет: «На самом деле, это я его побил!».

По словам Бэя, дело было так. Трое мужчин – два брата и их коллега – сочли, что киношники слишком мало заплатили местным лавочникам за доставленные неудобства. Поэтому они решили сорвать съемку и потребовать еще денег.

«Дурацкая история, – рассказывает режиссер. – Один из парней вел себя как псих. Кажется, он был под кайфом. Поэтому я сказал группе держаться от него подальше. Но он все равно пытался на нас напасть. Полицейские говорили с ним, и они даже пытались позвонить его матери, чтобы она его устыдила! Я злился из-за того, что он срывает съемки. Мы прервали их на целый час, но его это не остановило. Он напал на меня и попытался ударить кондиционером, но я увернулся, схватил его за горло и отпихнул…».

Он то ли набирает в грудь воздуха, то ли делает драматичную паузу.

«И это еще не самое странное. Странно то, что у нас работают парни из спецназа, и они вшестером не смогли его удержать. Я даже испугался. Он был маленького роста, но очень сильный. Я никогда такого не видел. Наконец, полиция забрала его и его спутников. Это были полицейские из отдела по борьбе с триадами».

Уолберг, который едет с нами в лифте, вновь поднимает бровь. «Что, так все и было?» – спрашивает он с ноткой сомнения в голосе. Когда вечером Бэй рассказывает о своем подвиге «желтому» сайту TMZ, преступника не могут удержать уже семеро спецназовцев. Режиссер верен себе. Он с каждым разом делает историю масштабнее…

*Этот материал был опубликован в журнале Empire за июнь 2014 года