Рецензия на фильм «Эрик ЛаРу» – режиссерский дебют актера Майкла Шеннона

Дженис ЛаРу (Джуди Грир) – мать Эрика, трудного ребенка, убившего трех подростков в школе. Она живет в новой травматичной реальности уже целый год, а инцидент все напоминает о себе: дома, на работе в розничном магазине и просто на улице, когда женщина пересекается с настороженными соседями и незнакомцами. Брак тоже трещит по швам – Рон (Александр Скарсгард) не может найти понимание с Дженис: они по-разному смотрят на вопросы вины, искупления и даже являются прихожанами разных церквей. В какой-то момент Дженис решается на встречу с тремя скорбящими матерями, пытаясь понять, что она чувствует, и найти силы двигаться дальше.

Джуди Грир в роли Дженис ЛаРу на кадре из фильма «Эрик ЛаРу»

Майкл Шеннон, звезда «Подпольной империи» и «Дороги перемен», начал режиссерский путь с фильма простого по исполнению, но сложного по содержанию. Тема – одна из наиболее деликатных и щекотливых – массовая стрельба в школах, разрушающая жизни как детей, так и родителей. Современное кино чаще интересует не механика развертывания кровавых событий, а последствия — выжженная пустыня из скорби и прострации, где каждому необходимо проговорить свое горе, дать волю чувствам, а кому-то даже оправдаться. Свой голос и право на него получают в том числе родители убийц («Что-то не так с Кевином», «Исповедь»), чья доля столь же незавидна, что и у их проблемных детей. 

Продолжается ли жизнь после трагедии — пожалуй, ключевой вопрос «Эрика ЛаРу». Сам инцидент выведен за скобки, мы не видим Эрика до самого конца, а о произошедшем узнаем со слов матери и людей, с которыми контактирует Дженис: мужа, пастора, матерей убитых мальчиков. У героини словно атрофировались чувства — у окружающих, впрочем, тоже: Дженис постоянно дают понять, что она изгой и повинна в произошедшем. Ее муж, кажется, наоборот, увидел луч света в Боге и нашёл самоутешение: Иисус ведь любит и снимет бремя.

Александр Скарсгард в роли Рона на кадре из фильма «Эрик ЛаРу»

«Эрик ЛаРу» почти полностью отдан на откуп Джуди Грир и ее актерскому таланту. Гробовое молчание, ступор и стеклянный взгляд — новый портрет от актрисы, более известной по блокбастерам или романтическим комедиям. Герой Скарсгарда – немного неловкий и красноречивый, он ищет способ исцелить жену при помощи евангельского пастора Билла и его послания. Отрешенная и почти превращенная в живого мертвеца героиня Грир сталкивается с язвительными шутками, нелестными комментариями и упреками в адрес сына даже от случайных посетителей магазина, что создает определенное социальное напряжение.

«Эрика ЛаРу» можно считать семейной драмой о конфликте супругов, которых разлучила трагедия. Как поступить: притвориться, что ничего не происходит, и жить дальше, найдя спасение в лоне церкви, или постоянно проживать горе? На этот вопрос у «Эрика ЛаРу» нет однозначного ответа – фильм сознательно погружает в поле непреодолимых моральных дилемм. 

Местами драма Шеннона заигрывает с полудокументальным стилем – в ней нет патетики, высоких эмоций, лишь сухая констатация положений и фактов. Тем любопытнее, что режиссер нашел отправную точку не в новостных сводках (это было бы неудивительно – в США ситуация со стрельбой уже давно похожа на эпидемию), а в пьесе американского драматурга Бретта Невё. «Эрика ЛаРу» он написал еще в 2002 году для чикагского театра «Красная орхидея», основателем и участником которого был сам Шеннон, – потребовалось много времени, чтобы все звезды сошлись.

Все ли получилось у Шеннона в режиссуре? Здесь, пожалуй, зрители и критики разделятся и дадут разносторонние ответы. После взрывного сериала «Переходный возраст», где поставлена сходная природа проблем — травля, агрессия, семейные конфликты, — «Эрик ЛаРу» может показаться незатейливым инди-фильмом, а главное – холодным и незаконченным в своей двусмысленности. Ленте вроде бы не хватает заключительной мысли, но, если так посудить, никакого итога у подобной трагедии нет: не все слова могут быть озвучены, чувства выражены, а бальзамы, предложенные психологией и религией, быть эффективными. Шеннон не дает утешения ни зрителю, ни героине — в этом смысле его дебют проходит проверку режиссёрской честностью.