Интервью с Кристианом Бэйлом

Вы выглядите как дублер капитана Джека Воробья. С чего бы вдруг?

Безработица. Когда закончились съемки «Бойца», я побрил голову наголо, чтобы не было этих залысин и все ровно отросло. Вот так я выгляжу, когда не работаю.

Роль у вас была мало располагающая к тщеславию.

Да уж, тщеславием там совершенно не пахло, правда? Я с большим удовольствием над ней работал, потому что мог общаться с парнем, которого играл. Ему нравилось, что я его играю, так что мы отлично проводили время. Мы прошлись по всем местам, где он зависал в Лоуэлле, штат Массачусетс, – не только барам, но и наркопритонам. Во многих из этих мест мы снимали. Потом он приехал в Лос-Анджелес, и мы просто тусовались вместе и тренировались три или четыре недели подряд. И так постепенно, как лягушка, которая не замечает, что ее варят заживо, я превратился в Дики. Было круто.

Дики был наркоманом, который разрушил свою жизнь и чуть не утянул на дно своего брата. Что вас в нем привлекло?

Таких персонажей один на миллион, и было здорово немного пожить в его шкуре. Он многогранная личность, мнения о нем расходятся. Когда о нем читаешь, то возникает негативное впечатление, но стоит с ним познакомиться, и сразу: «Боже, я хочу выпить с этим парнем еще по рюмке». Удивительно было видеть человека с таким огромным потенциалом, который умудрялся не замечать его, весь его промотал, опустился на самое дно и ниже, а потом вернулся, хохоча до упаду.

Каково было играть реального человека, который даже присутствовал с вами на площадке?

С ним мне работать понравилось, а кто-то другой, может быть, и мешал бы. Но он, честное слово, он ходит по улицам Лоуэлла как мэр. Если бы он захотел, наши съемки прошли бы куда менее гладко.

Фильм сняли всего за 33 дня. Вам по душе такой плотный график?

Мне нравится работать на такой скорости. У нас больше времени ушло на подготовку, чем собственно на съемки, и материал набирался быстро, как снежный ком. Многое происходило по инерции – Дики никогда не останавливается, всегда движется вперед, даже когда этого делать не стоит. Мне показалось правильным, что это отражалось в самом процессе съемок.

Как они прошли? Вы с режиссером Дэвидом О. Расселом известны своей… как бы это сказать… пылкостью на площадке.

Кажется, у многих были странные опасения, что смесь из меня, Дэвида и Марка Уолберга получится довольно гремучей, но все прошло как нельзя лучше. Эти люди были бы разочарованы, увидев, как гладко мы сработались. Ни одного неприличного слова на площадке. Да, мы общались неформально, но это было рабочее общение. Если ты сумел преодолеть натянутость в общении с режиссером, то уже не беспокоишься о том, что заденешь его чувства или не согласишься с ним. В конце концов, последнее слово всегда за режиссером – таковы правила игры. Но ты все равно будешь скандалить и спорить. И это замечательно, иначе представляете, какая на съемках была бы скучища? Дэвид, надо сказать, один из нелепейших людей, что мне встречались, и при этом один из умнейших и на редкость серьезный к тому же. А это отличная комбинация, особенно с такой публикой.

Как вам понравилось работать с Марком?

Весьма. Мне показалось, что для него этот фильм важнее, чем все то, что он делал раньше. Очевидно, что в этой истории для него было много личного: они с Микки земляки и были знакомы между собой. Он все время тренировался, соорудил у себя дома боксерский ринг, чтобы готовиться к съемкам. Мы приходили туда и занимались. Парень много отдал этому фильму.

Судя по вашей игре, вы тоже много отдали. У вас репутация актера, который не выходит из образа на всем протяжении съемок, это правда?

Да, говорят, будто я все время нахожусь в образе. Сам я никогда такого не заявлял. Я просто делаю то, что кажется правильным. Иногда я стараюсь все время говорить с акцентом персонажа, потому что у меня не получается быстро менять голоса. Люди видят это и говорят: «О, он в образе». Но я совершенно не уверен, что это на самом деле так. У меня нет актерского образования, я не адепт Метода или чего-то такого, я просто делаю то, что кажется правильным.

Вас не напрягало снова быть «тем парнем, который сбрасывает вес»?

Честно говоря, довольно смешно слушать людей, которые считают это каким-то сраным трюком – в этом столько высокомерия. Господи, они действительно, что ли, не понимают, как тяжело это дается? Они как будто говорят: «Ой, для него это легко, потому что он уже много раз так делал». Это не легко, это не забавно – это ужасно. Я бы никогда не пошел на это, но мне понравилась роль, а мой персонаж – боксер полусреднего веса и любитель крэка. Не знаю, как вы, а я никогда не видел ни тех, ни других хотя бы с граммом жира. Так что тут ничего другого просто не остается. Мне говорили, что кто-то еще написал про мою «фирменную потерю веса». Я этому парню нассал бы в ботинки с большим удовольствием.

Судя по фильму, вы бы скорее предпочли вытащить его на ринг. Вы приобрели какие-то боксерские навыки?

Против любителей типа меня – да, но когда оказываешься на ринге с профессионалами вроде Микки или Дики, быстро понимаешь свои пределы. Я начинал с того, что просто лупил их – по крайней мере, их перчатки – в течение трех минут, и уставал просто смертельно, ощущение было такое, что у меня сейчас будет сердечный приступ. А потом они же еще и бьют в ответ, и тут ты понимаешь: «Мне не место на этом ринге. Что я здесь забыл? Надо срочно валить отсюда». Никогда я больше не буду смотреть бой с комментариями типа «Мочи его! Что ты там, заснул?» и думать «Какого хрена они выглядят такими вялыми?» Уровень подготовки, уровень навыка, наконец, состязание умов, которое происходит на ринге, – все это восхитительно.

Было очень много разговоров про «Оскар»… Вам еще есть до него какое-то дело?

Есть – и это замечательно. Я же человек: мне нравится, когда фильм привлекает внимание. Он уже привлек гораздо больше, чем я ожидал. Людям действительно нравится.

Что для вас важнее на этом этапе: признание коллег или кассовые сборы?

(Долгая, долгая пауза) М-м-м-м… э-э-э… На самом деле ни то, ни другое – важнее сам опыт работы над фильмом. Это единственная вещь, которую я вообще могу контролировать, да и то не полностью. Вся суть именно в процессе создания; в сценарии у тебя один фильм, на съемках другой, а монтажную комнату покидает третий – и над ним ты как актер абсолютно не властен. С этим просто нужно смириться. Получится ли он хорошим? Это не в твоих руках, так что не нужно беспокоиться о том, что делают после тебя. Иначе потом будешь до конца своей жизни расстраиваться и переживать, что фильм вышел не таким, как ты его себе представлял, или что никто не хочет его смотреть и не считает его хорошим. Главное, что ты над ним работал и тебе это понравилось. Конечно, здорово, когда он нравится еще и зрителям. Как я уже сказал, я человек – я люблю, когда зрителю по душе моя работа и много людей ее смотрит. Но это не в моей власти, поэтому кайф нужно получать от самого процесса создания. Именно от него.

У вас были и коммерчески успешные, и провальные фильмы. Что вы чувствовали, когда «Темный рыцарь» стал феноменом?

Вы знаете, я был поражен. То, что этот фильм стал настоящим культурным феноменом, просто удивительно. Может быть, кто-то и способен такое предвидеть, но для меня это всегда сюрприз. Во время съемок я никогда не размышляю над тем, что люди скажут про фильм, я просто думаю: «Постараемся сработать как можно лучше».

Как вы думаете, почему столько людей нашли в нем что-то для себя?

Понятия не имею. Серьезно, когда дело касается моих фильмов, я за деревьями леса не вижу. Кроме того, мне не очень-то и хочется над этим задумываться. Мы же не садились и не планировали ничего такого заранее. Просто так случилось. Думаю, если сесть и спланировать что-то вроде «Давайте сделаем фильм, который будет близок многим людям и станет культурным феноменом на ближайшее десятилетие», выйдет лажа. Тут всегда есть элемент такого: «Это случилось… мы не уверены, как именно, но оно произошло». Конечно, кто-то вроде Криса Нолана – игрок совершенно иного класса, нежели человек вроде меня. Не знаю, думал ли он об этом, но я – точно нет. Я вообще никогда о таком не думаю.

Чувствуете ли вы какое-то давление, приступая к съемкам «Возвращения Темного рыцаря»?

Вообще никакого. Я знаю только, что это с большой вероятностью будет последняя часть.

Это решено?

Ну, я не сказал бы, что решено окончательно. Если Крис скажет: «Слушай, у меня есть еще одна история, и мне она кажется интересной», то да, отлично, я готов сниматься. Просто мне всегда казалось, что будет три части, но я могу и ошибаться. В общем, не знаю, может быть, со мной что-то не так, но давления я никакого не ощущаю.

Вам нравится перспектива возвращения к ранее сыгранному персонажу?

Да. Очень нравится. Опять же, можно не беспокоиться за свою трудоустроенность! (Смеется) Получился отличный фильм, который также стал хорошим, коммерчески успешным боевиком. Я пытался добиться этого на каких-то своих прошлых проектах и все задавался вопросом: «Почему эти фильмы не могут быть лучше? Почему, если там есть несколько взрывов и спецэффекты, то уже не может быть классного сюжета?» Мне кажется, Крис замечательно справился с ответом на этот вопрос.

Каково было работать с Крисом на проекте поменьше – «Престиже»?

Мне понравилось. Мы все хорошо знали друг друга, и было удобно работать с маленькой съемочной группой. Это как катер, который может быстро менять курс, если мы решили: «Что-то не работает, давайте лучше сделаем вот так». А «Бэтмен» – это как здоровенный грузовой корабль: когда нужно поменять курс, это затрагивает сотни людей, стоящих за тобой.

Можете выдать какие-нибудь подробности, что там будет?

Если я вам скажу, через это окно влетит пуля и убьет меня. Кроме того, мне как-то даже нравится вся эта атмосфера таинственности, которую Крис разводит вокруг своих фильмов, – я с удовольствием ему подыгрываю. Но вы бы удивились, узнав, как мало я на самом деле знаю. Я беседовал с Крисом, и он обещал посвятить меня в детали, как только решит, что время пришло, – он знает, сколько времени мне нужно дать.

Пока вы работали вместе, он рассказал вам, о чем будет «Начало»?

(Смеется) Я не спрашивал! Когда люди интересуются у меня насчет моих собственных фильмов, я всегда думаю: «Не важно, как считаю я, важно, как считаете вы. Правильное или неправильное, это ваше собственное восприятие фильма, вот и все». Правда, я таки задал ему один вопрос… но не скажу, какой. Вышло, что поддразниваю. Извините.

В третьем «Бэтмене» к вам присоединится Том Харди – ждете этого?

Да. Похоже, этот парень выкладывается на площадке по полной. То есть, он действительно старается. Я не встречал его лично, но видел в «Начале» и в «Бронсоне». Судя по всему, он из тех, кто с удовольствием идет на крайности. Думаю, у него многое впереди…

Кстати, думали ли вы, ребенком снимаясь в «Империи Солнца», что вас ждет блестящая карьера?

Нет. Даже представить не мог. Помню только, что мы мотались по Испании, помню самолеты, шанхайские толпы, уток, которым перерезали горло прямо на улице… Помню, что я все время был сам по себе, далеко от родителей, и поэтому отрывался и валял дурака, путешествуя по разным странам. Было замечательно. Но нет, я не рассматривал это как занятие, с которым пойду по жизни.

Осознавали ли вы, что работаете с «самим Стивеном Спилбергом»?

Нет. Мне тогда на это было плевать. Счастье в неведении – в этом есть положительные стороны, даже когда становишься старше. Иногда, когда не знаешь лишнего, можешь избежать ненужных сравнений и заниженной самооценки. Конечно, я знал, что он режиссер, но имело ли это для меня какое-то значение? Нет.

Поддерживаете с ним отношения?

Да, вот на той неделе получил от него сообщение. Мы уже пару лет не виделись, но обмениваемся посланиями через общих друзей.

Что за сообщение?

Ха! Ну, знаете, милая дружеская весточка…

Каково это – быть знаменитым подростком?

Мне не понравилось. Это было вообще не мое. Наверное, комуто легко справляться со славой, но меня она ужасно раздражала и смущала. И, конечно, ужасно надоедало, что каждый считал своим долгом сказать «Уж тебе-то это совсем не к лицу», когда меня поймали за кражу в магазине. Почему именно мне это, спрашивается, не к лицу? Я не был каким-то особенным. Так что я бы вполне обошелся без этой стороны медали. Мне понравилось путешествовать, я получил много интересного опыта, но если кто-то из моей семьи – племянницы или дочь – захочет начать в этом возрасте, я готов поверить в них и поддержать их, но сочту своим долгом сказать: «Только ни в коем случае не начинай профессиональную карьеру».

Почему? Индустрия в целом была к вам довольно благосклонна.

Да, но только после долгой и упорной работы. Послушайте, я не хочу жаловаться – если бы дела шли хуже, мне пришлось бы оставить занятие, которое мне по-настоящему нравится, – но я действительно был слишком молод. В этом возрасте нужно быть безымянным, нужно ввязываться во всякие неприятности, чтобы при этом никто не знал, кто ты такой. Когда все тебя знают, это все портит: «Блин, из-за этого только меня-то и поймают».

Как вы думаете, что позволило вам избежать печального опыта а-ля Ривер Феникс?

То, что я не хотел иметь с этим ничего общего. Я держался подальше – я даже сказал: «Мне вообще разонравилось это занятие». Потом подвернулась пара предложений, которые показались мне интересными. Но я не желал быть в первых рядах и в эпицентре событий. Это было не для меня. И все еще остается не для меня. Знаю, из уст актера звучит смешно, но я не люблю быть в центре внимания. Я вполне доволен, оставаясь в стороне.

Странный выбор работы, в таком случае…

Вовсе нет.

Это потому, что вы всегда можете спрятаться за персонажа?

Ну, не то чтобы спрятаться, скорее, общаться посредством другого персонажа. Я не прячусь – просто другие люди мне интереснее, чем я сам. Про себя я все знаю, а вот про других хочу узнать побольше.

Правда ли, что на съемках «Генриха V» Кеннет Брана отговорил вас заканчивать карьеру в молодом возрасте?

Нет… Тогда было много факторов, и у меня появились различные обязательства, которые приходят, когда начинаешь зарабатывать деньги. Все было немного сложнее.

Уже тогда на вас лежала финансовая ответственность?

Да – и уйти было не так-то просто. Я не нуждался в деньгах, но… знаете… в итоге они оказались кстати.

С тех пор стало понятно, что актерство для вас – не только источник дохода. На каждого «Бэтмена» у вас приходится пропитанная потом и измазанная в грязи роль типа «Спасительного рассвета». Каково было сниматься у знаменитого психа Вернера Херцога?

Вернер – псих в лучшем смысле этого слова: без него мир был бы ужасно скучным. Он – Джекилл и Хайд, и я надеюсь, что мы с ним еще поработаем. Я как-то понял, что не могу представить себе съемки у Вернера в более или менее цивилизованной обстановке: джунгли оказались идеальным местом, и я отлично провел время в его компании.

Съемки действительно оказались таким хаосом, как рассказывают?

С нами работали люди, которым грозило десять лет тюрьмы, члены съемочной группы постоянно увольнялись, а нам самим приходилось искать мопеды, чтобы добираться до съемочной площадки. Вернер так и не прочитал сценарий и каждый день импровизировал. Он запрыгивал в фургон и пытался скрыться от всех, чтобы снимать только со мной, Стивом Заном и оператором. Мы постоянно веселились и разыгрывали друг друга.

Херцог говорит, что вы «лучший из своего поколения».А кем из своих современников восхищаетесь вы?

Я восхищаюсь любым, кто может встать перед камерой и строить из себя полного идиота. Серьезно. Мало кто на такое способен. Многие могут показывать пальцем, критиковать и говорить, что, дескать, плохо сыграно – а ты вот пойди и сам попробуй. Теми, кто такое может, я действительно восхищаюсь. Граница между полным унижением и ох…ной игрой довольно тонка.

Приносит ли вам работа с режиссерами вроде Вернера Херцога большее удовлетворение, чем структурированные крупнобюджетные проекты вроде четвертого «Терминатора»?

Да. Во-первых, на маленьких проектах в съемочном графике есть элемент хаоса, и это мне нравится; остается место случаю. Проблема с крупными фильмами в том, что огромные ресурсы подавляют изобретательность, съемки становятся чересчур регламентированными и вылизанными. Когда у тебя полно документов, расписывающих, что ты должен делать день ото дня, теряется эта искорка, и уже нельзя сказать: «Почему бы нам просто не разобраться с этим на месте? Почему мы должны отчитываться о малейшем изменении в планах?» Может быть, поэтому экшн-фильмам редко удается то, что удается Крису, который умеет как-то совмещать эти крайности.

В этом была проблема «Терминатора»?

Для меня еще слишком рано делать какой-то анализ. В конце концов, мы же просто снимаем фильмы – не хочется переходить на личности. Не знаю… я еще недостаточно дистанцировался от него.

Вы бы согласились на еще одного «Терминатора»?

Эм… я… Они мне очень нравятся, правда. Но… я бы согласился только в том случае, если каждый элемент был на своем месте, и только в случае полного взаимопонимания. Иначе – нет.

Понравился ли вам фильм, который получился в итоге?

Эм… еще слишком рано. Это… э-э… для меня это равноценно разбалтыванию интимных подробностей.

Вы упоминали о своих ролях в боевиках, которые, как вам кажется, не выстрелили. Одним из них был, например, фильм «Власть огня». Хитом он не стал, но наверняка это был хороший опыт в плане подготовки к вашим нынешним блокбастерам?

В какой-то степени – да, наверняка. Но я так мало анализирую и копаюсь в себе, что не могу с уверенностью этого сказать. Но, бесспорно, я понял многое из того, что потом вложил в «Бэтмена» – в основном, глядя на происходящее и понимая, что именно идет не так. Но Крис уже это предусмотрел: он бы ни за что не приступил к работе над фильмом, где что-то может пойти не так. Если вырисовывается какая-то проблема, он сначала с ней разберется, а потом продолжит работу. К сожалению, многие предпочитают мириться с подобными вещами, не понимая, что если маховик запущен, потом придется делать массу лишней работы. Такими вещами пренебрегают, а проблемы в итоге остаются нерешенными. Если, конечно, снимает не Крис или Майкл Манн – они работают круглые сутки без сна и отдают фильму все. Когда же работаешь с людьми, которые предпочитают хорошо высыпаться, проблемы так и будут накапливаться. Особенно на таких монструозных проектах.

Вы всегда хотели сниматься в таких «монстрах»?

Мне всегда хотелось попробовать – я уже объяснял, почему: с этими фильмами всегда кажется, что сюжет в них подкачал, и те части, от которых зритель на самом деле получает удовольствие, можно уместить минут в двадцать. Почему нельзя написать хорошую историю, частью которой были бы спецэффекты? Мне всегда хочется попробовать как можно больше. Теперь, кажется, я лучше понимаю, что мне нравится. Я не учился актерскому мастерству, не учился сниматься в таких фильмах, поэтому мне всегда казалось, что я могу научиться чему-то новому прямо в процессе. Так что я пробую разные фильмы и разные стили игры. Такой роскоши, как выбор, который есть у меня сегодня, завтра может не быть.

В разнообразии стилей и жанров вам не откажешь: как вам опыт съемок в вестерне «Поезд на Юму»?

О-о, хотел бы я, чтобы таких фильмов снимали побольше. Это был замечательный опыт, и мы так хорошо сработались с Расселом Кроу. Самое забавное, что Джеймс Мэнголд (режиссер – EMPIRE) меньше всего любил сцены со стрельбой.

Разве это не один из важнейших элементов вестерна?

В том-то и дело! Я сказал то же самое. Но для него все сводилось к той сцене в отеле; она ему особенно нравилась. Однако появился я и начал втирать что-то вроде: «В этом пистолете столько-то патронов, поэтому мне придется забрать ружье у него…», а Джим посмотрел на меня и сказал: «Б…ь, Кристиан, разбирайся в этом как-нибудь сам, пожалуйста, мне это совершенно не интересно».

За какую еще роль вам было бы интересно взяться?

Юный лорд Фаунтлерой.

Да неужели. Еще варианты?

Ха! Какое, однако, неудовольствие я наблюдаю. Ладно, я подумаю и сообщу вам позже…