«Люди хотят честности»: Алексей Чадов о феномене реалити-шоу и сериале «Игра на выживание»

Редакция Film.ru пообщалась с исполнителем одной из главных ролей Алексеем Чадовым, сыгравшим в сериале самого себя.

Не так часто приходится играть самого себя в кино. Расскажите, как вы вживались в образ. Чем Алексей Чадов в сериале отличается от Алексея Чадова в реальной жизни?

Если бы я играл себя, то одного фильма бы не хватило, чтобы раскрыться полностью и представить себя таким, какой я есть, поскольку я парень сложный и тем самым интересный. В сериале не было возможности показать свою личность в полной мере, поэтому это не совсем камео. Это частично Чадов из реальной жизни, но более молодая версия. Вообще для меня как для актера эта документальная тема была очень интересной. Но это скорее было полукамео.

Чем вообще работа над «Игрой на выживание» принципиально отличается от работы над обычным художественным сериалом или фильмом?

Есть один момент, который отличает этот проект от многих других. Это тотальная экстремальная драма: люди попадают в немыслимые для выживания условия. Это не просто отсутствие какого-то комфорта. В «Игре на выживание» все гораздо интереснее и страшнее. Все актеры существовали по-честному. Нам не надо было что-то изображать, потому что наши герои находились в состоянии капитального стресса.

Было интересно наблюдать, как люди ведут себя в такой острой эмоциональной ситуации, постоянно находясь на грани жизни и смерти. Это был достаточно редкий материал, в том числе в плане актерской игры. Все было чрезвычайно: любое появление, любая импровизация.

Я заметила, что жанр мокьюментари стал довольно популярным в последние годы. Особенно в фильмах ужасов. Как вы думаете, с чем связан этот всплеск?

Я могу проанализировать этот момент только гипотетически. Всегда хочется чего-то нового: например, сейчас уже все насмотрелись комедий. Этого материала хватает, ТНТ его в достаточном количестве предоставляет. И в плане юмора там обычно все на уровне. А вот какой-то другой эмоциональный интертеймент не особо представлен в России. Естественно, у зрителя появляется запрос.

Хорошо сыгранное актерское кино, мне кажется, может вызывать отторжение на сегодняшний день. Людям хочется больше натуральности, честности, правды. Лично у меня как у зрителя этот запрос существует уже давно. Я не люблю кино, где актеры мастерски играют, как-то гримасничают. Я хочу видеть актера в нестандартных условиях, хочу испытывать те же эмоции, что переживает мой герой. Переживать все это по-настоящему, как в жизни.

Не является ли возрастающий зрительский запрос к псевдодокументалистике признаком смерти жанрового кино?

Не думаю. Мне кажется, жанровое кино тоже надо делать честным. «По соображениям совести» Мэла Гибсона разве не жанровое кино? Оно просто сделано современным языком, как раз в рамках тех запросов, который существуют в обществе. Сам фильм сделан очень честно и натурально. Это крутое жанровое, почти полудокументальное кино. Ужасное и страшное, которое вызывает ощущение запаха. Мой учитель Алексей Балабанов именно так и снимал. Он все время говорил: «Леш, давай без этой игры». Потому что когда в кадре вылезает профессия, мы сразу начинаем терять зрителя. Я уверен, что жанровое кино никуда не уйдет, если его будут снимать грамотно.

У меня название шоу из сериала ассоциируется с фильмом «Выживший» с Леонардо ДиКаприо. Его герой тоже пытается существовать в экстремальных условиях. У вас есть какие-нибудь свои киноаллюзии с «Игрой на выживание»?

Я к «Выжившему», кстати, очень спокойно отношусь. Он больше на сказку похож, чем на фильм о выживании в экстремальных условиях. Особенно когда герой ДиКаприо после нападения медведя бегает и прыгает по лесу. Я понимаю, что они хотели рейтинг 12+ выдержать для широкой аудитории. Но ведь такого не бывает в жизни. Он бы умер в первый же день от потери крови. Подобный компромисс мне несимпатичен. Это к разговору о жанровом кино. Но при этом «Выживший» снят очень натурально, поэтому он так полюбился аудитории.

С «Игрой на выживание» у меня ассоциируется старый боевик с Жан-Клодом Ван Даммом, там еще охотились на людей. «Трудная мишень» называется. Мне не очень хочется раскрывать карты нашего проекта, но по отсылкам этот фильм первым в голову пришел.

Мне показалось, или в финале пилотной серии был какой-то намек на зомби…

(Смеется.) Знаете, там будет масса всякого. Наличие зомби не говорит о том, что мы вылетаем из жанра. Во время просмотра зритель не будет понимать, что происходит. До самого последнего момента. Не хочется ничего особо рассказывать сейчас, чтобы у всех была возможность получить максимальное удовольствие от просмотра.

А как вы думаете, почему люди так любят смотреть реалити-шоу в России и за рубежом? В нулевых мы всей семьей смотрели «Последний герой». Тот же «Дом-2» до сих пор самое рейтинговое шоу на ТНТ…

Я помню, раньше мы все ходили в гости, но с развитием социальных сетей люди перестали это делать. А работающий телевизор всегда дает ощущение того, что в квартире кто-то есть. Вроде включишь его фоном, и ты уже не одинок. Я думаю, популярность реалити-шоу именно с этим связана. Это такая карусель, которая всегда дома, всегда ждет тебя, греет тебя. Там все существует по-настоящему, там нет артистов, ничего не сыграно. Для многих это возможность получать необходимую дозу эмоций, чтобы радоваться и жить дальше.

Я знаю, что пару лет назад вы также были ведущим реалити-шоу «Союзники». Что вообще можете интересного рассказать об этом опыте?

Да, опыт был достаточно интересный. Вести передачу вообще интересно, особенно если это происходит где-то в экспедиции. У меня когда-то был подобный проект в голове, я его предлагал одному федеральному каналу. Это шоу о путешествиях по России на квадроцикле, такое road-реалити с ведущим и актерами. В «Союзниках» было нечто похожее: тоже экспедиция и тема, в которой есть определенная актуальная для меня мораль. Мне понравился этот опыт. Жаль, что его закрыли. Я бы, наверное, продолжил вести это шоу вместе с Агнией. «Союзники» казались мне очень правильной передачей. В ней было и коммерческое начало, и духовное. Для телевидения подобное сочетание — это настоящая находка.

А сами стать участником какого-нибудь экстремального реалити-шоу никогда не хотели? Испытать себя на прочность, например?

Мне экстрима и так в жизни хватает. У меня сейчас такой период, когда приходится выбирать, на что тратить свое время. Конечно, мне все интересно. Вот было бы у меня хотя бы три жизни, можно было бы и на войну поехать, и в экстриме себя каком-то крутом попробовать. Да и в целом у меня уже было все это в жизни… Те же «Большие гонки», которые давали определенный физический вызов. Сейчас у меня другие проекты. Один из них — мой режиссерский дебют. Это вызов, который я выбрал себе сам. И знаете, это гораздо круче экстрима на острове. Я до сих пор стараюсь особо не размышлять об этом, чтобы в ужас от собственных мыслей не приходить. (Смеется.)

Кстати, о вашем режиссерском дебюте. Почему центровой темой выбрана именно Сирия?

Здесь был целый комплекс причин. Во-первых, за основу главного героя я взял как талисман образ Ивана Ермакова из фильма «Война». И по сюжету он вновь отправляется в зону боевых действий. Тут я выбрал Сирию, потому что каких-то других вариантов не было. Во-вторых, мне самому сирийский конфликт очень интересен. Я уже давно слежу за его развитием. Там одновременно происходит столько событий, что хватит сразу на несколько фильмов. Сирия — небольшая страна, по сути, а вокруг нее сейчас схлестнулись интересы всего мира. Замес очень сложный. Меня поражают события, которые там происходят. В первую очередь как гражданина.

Наверное, сейчас не осталось уже в мире людей, которых бы не коснулась пандемия коронавируса. Как вы думаете, нужны ли нам сейчас такие проекты, как «Игра на выживание»? Не будет ли он лишним стрессом в и без того неспокойное время? Может, лучше снимать что-то светлое и более оптимистичное, чтобы люди посмотрели и отвлеклись от всех этих проблем.

Мы же в большой стране живем, где много всего выпускают. Выбор всегда есть. Хочешь серьезный материал посмотреть — нажми на эту кнопку, хочешь веселого — нажми на другую. Сейчас лето закончится, людям, конечно, захочется какого-то эндорфина. Но я не думаю, что просмотр комедийных шоу сможет сделать человека счастливым или избавить от стресса.