Наш супергерой -- это Дядя Степа

Девятый павильон Мосфильма был весь затянут дымом. На крышу дома, построенную, как полагается, из досок и дутого пластика, выбегал кашляющий артист Золотухин в галстуке и белом халате. Он, очевидно, спасался от пожара (отсюда и дым), но на крыше, несмотря на толпу операторов, помрежей и заготовителей снега, спасения не было. Но прилетит «Черная Молния» – ГАЗ-21 с нанокатализатором внутри, построенный в 1960-х летательный аппарат, случайно попавший в руки обычному московскому студенту Диме. И Дима после этого уже не Дима, а наш ответ Бэтмену, а еще точнее – тот самый парень, которого «Ищут пожарные, ищет милиция, ищут фотографы нашей столицы».

Все это «Черная молния» (2009) Александра Войтинского и Дмитрия Киселева, первый русский фильм про супергероя (в пресс-релизе деликатно написано «Таинственного защитника горожан»), масштабный проект, запущенный уже во время кризиса, фильм с кучей очень сложных спецэффектов.

Никто, видимо, никогда не признается, кто был автором идеи, кто придумал синопсис. Главное, о чем говорит Войтинский: «Черная молния» – кино с моралью. В условиях, когда моральные императивы, что христианские, что коммунистические, остались в прошлом, в условиях, когда кинематографисты стараются показать ту же кашу, что и в жизни происходит, когда нет в сущности ни добра, ни зла, Войтинский и Киселев, друзья и старинные партнеры Тимура Бекмамбетова, рассказывают простую историю с всего двумя полюсами. Она, кроме того, создана таким образом, чтобы получить любой детский рейтинг: обнаженки и секса не будет, а если человека ударят, допустим, ножом, то ни капли крови не покажут. Войтинский советовал вести семилетних детей, обещая рассказать им, «Что такое хорошо и что такое плохо» так, чтобы они не заскучали.

Ну и самим тоже идти. Это ведь не то, чтобы фильм Бекмамбетова, он тут продюсер и, вмешиваясь в художественное руководство, вынужден помнить о бюджете, цене съемочного дня ну и вообще цене своего вмешательства. Но дух Бекмамбетовский витает на съемочной площадке, и поэтому кино будет невероятно объектным – машина настоящая (их таких уже восемь штук на кладбище отправили), крыша настоящая, люди настоящие, машина летает по-настоящему. На площадке – на тросах, на самом деле – при помощи нанокатализатора, создана советской наукой, а не волшебством.

Все это делает Дмитрий Киселев, сорежиссер картины.

Существует секта тайных поклонников Дмитрия Киселева. Он был всегда режиссером второго юнита, или режиссером монтажа, или помрежем у Тимура Бекмамбетова начиная еще практически с «Банка Империал». Если присмотреться к «Дозорам», мы поймем, что больше всего нам нравится среда: пупсы на паучьих ножках, квартиры, мясной цех, маленькие и очень страшные штучки, которые сделал второй режиссер. В «Особо опасен» /Wanted/ (2008) это бой на крыше поезда и офисные дела, которые тоже понятно кто сделал. И эта секта с нетерпением ждала, когда же наконец Киселев сделает полностью самостоятельный проект, а он вместо этого пошел на своеобразный компромисс: кино без Бекмамбетова в качестве худрука, но все равно под присмотром и в партнерстве с Войтинским. Последний снимает драматургию, диалоги, любовь, отцов и детей и прочее. Киселев отвечает за взрывы, драки, полеты и пожары. Для съемок воздушного боя машину поставят на специальный гидравлический прибор, который будет ее болтать со страшной силой, менять наклон он 60 до 210 градусов за две секунды, чтобы актера болтало по-настоящему, чтобы ему не нужно было играть перегрузки, а он был и так зеленым. «Не знаю, как наш Гриша это выдержит».

Наш Гриша – это исполнитель главной роли Григорий Добрыгин, студент третьего курса ВГИКа, которого товарищи дразнят: «Попал Гриша на пир во время чумы», во время жестокой безработицы получил главную роль.

Гриша рассматривает историю своего персонажа, как историю борьбы с эгоизмом. Дима – студент из бедной семьи, который учится на мажорском факультете МГУ, и пытается придумать, как бы ему раздобыть бабла, модную тачку, уважение товарищей и любовь Екатерины Вилковой. Нужно пройти через массу неприятностей и одну трагедию, чтобы стать борцом абсолютного добра, о котором говорил Войтинский. Гриша упоминает традиции комиксов и супергеройского кино, с чуть заметным сожалением в голосе говорит, что у него не будет в этом фильме латексного костюма, потому что его супергеройская сила – это не умение летать, и не костюм, а просто воля, желание помогать ближнему. Войтинский относит свою супергеройскую традицию к совестким образцам, к Дяде Степе и тому парню, которого ищут пожарные, а Добрыгин вслед за Бекмамбетовым апеллирует к русским богатырям, у которых не было сверхспособностей, а была только воля к победе и к добру.

Пока, несмотря на кризис, съемки идут по расписанию и без сюрпризов. Мы были на 31-м съемочном дне из предполагаемых 43-х. Наверняка все получится – с бюджетом, рекламой, пиар-шумихой, «Молния» выйдет на экраны и пройдет с успехом. А оценит ли публика заботу о собственном нравственном облике – это мы узнаем только после выхода фильма.