Обзор: «Красота по-американски»

"Красота" начинается мастурбацией главного героя Лестера (Кевин Спейси) и кончается его насильственной смертью. В промежутке – супружеские разборки, подростковые любовные драмы, стычки отцов и детей и прочие типовые коллизии "мыльной оперы" (из которой, как признается, сценарист Алан Болл, картина и выросла).
Тема фильма, сказано в пресс-релизе, – гримасы провинциальной жизни. Впрочем, хотя действие не выходит за пределы трех соседних домиков заштатного городка, структура его примерно такова же, как в "Магнолии" (другой оскаровской фаворитке) и в прошлогоднем "Счастье", герои которых проживают в Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Эти счастливцы точно так же любят и ненавидят родителей, страдают от одиночества и фрустраций, переживают возрастные кризисы, балуются наркотиками, вуайеризмом или телефонным сексом.
Похожи и художественные приемы, и образные решения. В "Магнолии" в самый драматический момент с неба вдруг начинают сыпаться лягушки. В "Красоте" главный герой мысленно обрушивает на прекрасную Анджелу – школьную подругу дочери и объект своего вожделения – миллион алых роз, осыпая ее нагое тело лепестками. Даже названия нынче в моде биологические. American Beauty – один из сортов розы. А Магнолия – одновременно цветистое сюжетное древо и название улицы, где живут герои.
Вместе с тем фильм Мендеса (англичанина, бродвейского триумфатора и дебютанта в экранной режиссуре) не похож на современное американское кино, испорченное политкорректностью. Мужчины здесь, хотя и задрочены жизнью, не утратили мужских желаний. Женщины – те, что еще не успели превратиться в карикатуру – могут себе позволить быть романтичными и даже, о ужас, глупыми. Зацикленными на своих формах, как Мерилин Монро. Жалкому кредо стареющей риэлтерши "Надо сохранять успешный имидж в любых обстоятельствах" Анджела противопоставляет более простодушное: "Если тебя каждый мужик хочет, значит есть неплохие шансы стать манекенщицей".
Анджела – американская красавица, которая, в отличие от красавицы русской, есть не столько экспортный товар, сколько предмет внутреннего потребления. Ширпотреб – это и есть красота по-американски, так что оба перевода правильны. Но не будем уподобляться русскому режиссеру, который заявил, гуляя по Нью-Йорку: "В этой стране никогда не было культуры". Ибо фильм Мендеса вырос из культурной мифологии своей страны – романов Апдайка и рассказов Чивера, фильмов Роберта Олтмена, а также, разумеется, Вуди Аллена. Хотя последний вроде бы объяснил нам все, что мы хотели знать о сексе, но боялись спросить, выяснилось, что объяснил он не совсем все.
Кевин Спейси (названнный журналом "Эмпайр" актером номер один девяностых годов) во многом работает под Аллена, но его персонаж и лиричнее, и трагичнее. При этом он столь же блистательно комедийно препарирован и куда менее зарефлексирован и эгоцентричен. Словом, вопреки тому, что думает дочь Лестера, ее папа вовсе не такой монстр. Пережив кризис среднего возраста, он научается вновь видеть красоту и становится похож на человека ровно в тот момент, когда счетчик его жизни отбивает последние удары.
Лестер погибает от рук American Psycho – психопата, патриота, фашиста и гомофоба. Отставной полковник Фиттс так боится, что его сын последует примеру образцовой парочки соседских геев, что не замечает некоторых противоречий в собственном сексуальном поведении. В конце концов одно из многочисленных ружей, висящих в его доме, стреляет, хотя выстрелить с тем же успехом мог бы и пистолет жены Лестера, и даже самоубийство героя не нарушило бы логики фильма.
Молодой Фиттс – сын полковника – несет в картину еще одну тему, тоже апробированную в американском кино: секс, ложь и видео. Парень снимает приглянувшуюся ему девушку, а попутно в кадр попадает кое-что иное. Рики Фиттс из всех персонажей фильма единственный, кто видит красоту даже в унесенном ветром прозрачном пакетике. И не случайно он становится героем "короткого фильма о любви", оттеняющего главный фильм – об убийстве.
Когда беззастенчиво украдено столько из культурного арсенала, когда стреляют все ружья, совершенно ясно, что будут поражены все цели, включая оскаровских академиков. Акселератов порадует изначальное впечатление, что их предки – козлы и придурки. А старшее поколение умилится реакции Лестера на цену нелегального курева: "Как все изменилось с 73-го года!"
Фильм Мендеса говорит о том, что, несмотря на прогрессирующую свободу нравов, ничто по существу не изменилось в мире по крайней мере со времен Чехова. Что жизнь-по прежнему состоит из банальностей, даже если их по-научному обозвать стереотипами или клише. А если в Америке и нет культуры, то есть там замечательная простота выражения мыслей и чувств, от которой более изощренные европейцы отвыкли. Могут сказать: но снял-то "Красоту" англичанин. Ответим: но снял-то недаром – американскую.