Первый обряд

Комната самая обычная. Банальная. Скучные обои. Полки из IKEA. На стене косо висит распятие. «Вот в этом пустом месте только что произошел обряд экзорцизма, – говорит режиссер Микаэль Хофстрем. – Одна его непримечательность уже нагоняет жути. Это не какое-то священное, религиозное место. Это просто странное место». Если дьявол в деталях, то «Обряд» одержим. Одноименная книга Мэтта Балио – это серьезный взгляд на практику, к которой даже внутри католической церкви отношение противоречивое. Написанный параллельно с книгой сценарий Майкла Петрони призван не только осветить вопросы веры, но и, конечно, напугать вас до чертиков.

«Он основан на реальной истории, – говорит Энтони Хопкинс. – Журналистской истории: Балио ездил в Рим вместе со святым отцом, когда папа Иоанн Павел II созвал отовсюду священников для проведения обряда экзорцизма – полагая, что Дьявол жив…»

Хопкинс играет отца Лукаса, собирательный образ настоящих экзорцистов, а Колин О’Донохью исполняет роль отца Ковака, священника-скептика, цель которого – определить, существует ли экзорцизм на самом деле (он отправляется в путь примерно с той же целью, что и церковник из книги, отец Гэри Томас). Спор в фильме о том же, о чем и в реальном мире: где истина? Продюсера Бо Флина, выпустившего основанный на реальной истории фильм «Шесть демонов Эмили Роуз», этот вопрос завораживает. У него нет ответов, но есть любопытство, и налицо тяга к сверхъестественному: когда мы встречаемся с ним в Риме, у него на лице щетина, а в Будапеште уже борода; согласно суеверию, бриться до окончания съемок – дурная примета.

«Так как это реальная история, возникает вопрос: “Это сверхъестественное или научное?” – говорит он. – Там есть сцена, где Колин спрашивает персонажа Хопкинса после обряда экзорцизма: “И это все?”, – и тот отвечает: “А чего ты ждал? Крутящихся голов и горохового супа?” В этом и суть – мы хотим показать путь священника; что это значит – быть изгоняющим дьявола. Во что бы вы ни верили, смотреть на экзорцизм сложно: ты видишь человека в адской агонии. Веришь ты в это или нет, но человек убежден, что он одержим, и испытывает невыносимую боль. Это тяжело».

Судя по реплике о «гороховом супе», все чувствуют нависшую рогатую тень другого фильма Warner Bros. о демонах, от которого, по идее, должен отталкиваться «Обряд». Флинн это признает: «С “Изгоняющим дьявола” приходится считаться всем фильмам данного жанра. Это как “Челюсти”: как снимать фильм про акул или океан?»

«Он заложил кодекс правил, – говорит Хофстрем, посмеиваясь. – Это шедевр: очень тревожный фильм. Мы хотели снять нечто другое, но тоже тревожное и наводящее на размышления».

Режиссер, которого Хопкинс называет «одним из лучших, с кем мне приходилось работать», выглядит очень молодо для своих 50 лет; у него ухоженная борода и задумчивый голос. На площадке он одет так, словно отправляется в пеший поход. Как крутой учитель географии. Он швед. В США он пробовал себя в разных жанрах: от элегантного, но пустого триллера «Цена измены» до вышедшей в прокат с запозданием драмы «Шанхай». Однако «1408» продемонстрировал твердую руку – а также чуткое сердце – режиссера ужастиков, в то время как его лучшим фильмом остается снятая на родном языке история о школьных издевательствах “Ondskan”. Как переводится? «Зло». Эта тема давно интересует его, как и тот факт, что религия позволяет проецировать зло как нечто существующее отдельно от нас.

«Если вы веруете, то, может быть, отчасти из-за того, что вера позволяет переложить ответственность за свои действия на нечто внешнее, – говорит он. – Для многих, впрочем, это способ глубже заглянуть в свои пороки и, наоборот, признать свою ответственность». На холме Авентине в Риме воздух насыщен запахом жасмина. На улице пусто, за исключением редких вооруженных охранников у какого-нибудь из посольств, а у подножия холма расположен Ватикан. Балио и Петрони обсуждают свои впечатления от обрядов экзорцизма – обыденность ожидания в приемной священника, как будто у врача, и то, что для многих за долгие годы это превратилось уже в рутинный процесс.

«Было интересно побывать в этом мире, – говорит Балио. – Я как-то зашел в кабинет к экзорцисту, и там на стуле была лужица святой воды. Он мне сказал: “Извините!”, и вытер ее, чтобы я мог сесть. На этом стуле только что сидел кто-то, над кем он читал молитву».

Он считает, что многие случаи одержимости объясняются психиатрическими диагнозами, «но порой встречается нечто далеко за гранью этой области. Это признали скептики, это признали ученые: речь о телекинезе, о чтении мыслей».

«Я подходил к этому со скептическим настроем, – говорит Петрони, – но впоследствии перестал исключать возможность странных феноменов».

Их исследование, в ходе которого они изучили множество книг и стали свидетелями обрядов экзорцизма, должно придать «Обряду» убедительности. Рутгера Хауэра, исполняющего небольшую, но важную роль отца священника Ковака, привлекла именно неоднозначность сценария.

«Для крупной студии решиться поставить такую историю довольно нелегко, – говорит он, беседуя с нами в своем трейлере на площадке. – Она страшная, но не про рога и копыта. Дьявол ведь и в нас самих. Да, нам это много раз говорили, но Дьявол огромен. Это серьезный мудак!»

О’Донохью определенно ощутил влияние на свой разум этого воняющего серой чудака на другую букву.

«Я пару ночей провел без сна, – говорит тридцатилетний актер, выросший в Ирландии, где “Изгоняющий дьявола” долгое время был запрещен к показу. – Когда играешь в таком фильме и участвуешь почти в каждой сцене, твой разум постоянно работает. Иногда от этого сложно избавиться – и потом просыпаешься среди ночи от того, что во сне из стены твоей спальни выходит демон…»

Он беседовал со своим прототипом в реальном мире, отцом Томасом, и спрашивал у него, было ли ему страшно.

«Он сказал: “Не нужно никогда бояться Дьявола или демонов, если ты веришь в Господа, потому что если веришь, что Господь всемогущ, – то он сильнее демонов. Не нужно бояться”. И он спит спокойно».

Как и Хопкинс, который не посещал обряды экзорцизма и не желает обсуждать свои религиозные убеждения. Он четко дает понять, что он думает об «Обряде» и о том, почему фильм действует на зрителя. Мы в Венгрии, в открытом поле. Сейчас июнь, и на каменном ангеле лежат искусственные хлопья снега. В фильме это – зимний Иллинойс. На самом же деле так жарко и влажно, что бумаги буквально мокнут. Хопкинс готов к съемкам сцен, насыщенных духовными баталиями. Он вспоминает те фильмы, которые когда-то испугали его, от «Дьяволиц» до «Невиновных». Но «Обряд»… это нечто другое. Он поднимает глаза и пристально смотрит на нас: «Он пугает, потому что он настоящий».