Пойди поставь «Сторожа»: рецензия на новый фильм Юрия Быкова

Вечно грустный Сторож (Юрий Быков) живёт в закрытом санатории со своим псом и, кажется, вообще никак не контактирует с внешним миром. Когда его пса зверски убивают неизвестные (пока) люди, он решает от безысходности повеситься на том же суку, где нашёл питомца, но его планы рушит внезапно ворвавшаяся на территорию пьяная Вера (Алла Юганова). Как позже выяснит Сторож, Вера убежала от своего мужа Стаса (Владислав Абашин), вместе с которым они, в свою очередь, тоже от кого-то бежали. Добравшийся чуть позже пешком Стас предлагает Сторожу деньги в обмен на приют: тот соглашается, и стены санатория быстро заполняются супружеской руганью и рыданиями. Каждому из героев есть что скрывать, и каждого за стенами санатория ждёт что-то страшное — вопрос лишь в том, до кого оно доберётся быстрее.

Траектория карьеры Юрия Быкова одновременно хаотична и, к сожалению, абсолютно последовательна: всего за 5 лет он успел из малоизвестного автора стать народным любимчиком и чуть ли не главной надеждой российской зрительской драмы, а затем всё потерять, сняв политически ангажированных «Спящих» и долго потом за это извиняясь (причём, кажется, хуже Быкову сделали именно извинения, потому что кто вообще, блин, смотрел «Спящих»?). Сейчас его кино модно ругать, ехидничать над открытостью и наивностью самого режиссёра — теми же чертами, что когда-то вознесли его в глазах публики, — и тихо посмеиваться над его угрозами уйти из кино, после которых он начал это самое кино снимать как-то особенно активно. В 2019-м Быков выпустил аж две картины, кардинально по-разному рефлексирующие его прошлые неудачи. Агрессивный «Завод» выступал против власть имущих с чуть ли не эйзенштейновским задором и его же одержимостью лозунгами: начавшись как бойкий жанр, он к кульминации уходил куда-то в пространство политических дебатов с НТВ. «Сторож», снятый за куда меньшие деньги, меняет интонацию с императивной (не зря даже привычный быковский глагол «жить» в «Заводе» обрёл форму приказа, «Живи!» — кричал там герой Абашина Шведову) на исповедальную.

В «Стороже» Быков, выпускник актёрского факультета ВГИКа, впервые сам играет главную роль — до этого у себя он появлялся антагонистом в «Майоре» и где-то на втором плане в «Методе» и злополучных «Спящих», — совсем по-быковски наивно намекая на глубоко личную привязку к этой истории. Здесь герой страдает пуще прочих его юродивых «дураков», что из фильма в фильм безответно тянутся к абстрактной вселенской справедливости: кино ещё толком начаться не успевает, а Сторож уже идёт вешаться. Позже в порыве самобичевания Быков заставит его терпеть избиения и издевательства, а в режиссёрском комментарии (фишке, доступной исключительно при просмотре фильма в онлайн-кинотеатре) будет чуть ли не с гордостью рассказывать, сколько различных сцен пыток он пережил, пока не нашёл «ту самую». До определённого момента причина садизма даже не ясна — предысторию героя нам рассказывают ближе к финалу, — и это незнание ещё сильнее связывает его с автором: и когда трое подвыпивших мужчин обливают Сторожа бензином и кричат ему в лицо «Ну ты и мразь!», и когда сам он грустно заявляет, мол, «вокруг дерьмо, люди — дерьмо, и сам я — дерьмо», легко представить, что всё это происходит с самим Быковым. Да и когда предыстория вскрывается, перенести её на личность автора несложно: талантливый хирург (читай — режиссёр), лучший в округе (ну а чего скромничать?), который после фатальной ошибки оказывается изгнан и презираем.

К простодушному «Сторожу» очень легко и удобно докопаться: он, как и сам режиссёр, весь нараспашку, подходи да бей. Хочешь — за монотонную драму о тяжёлой женской доле на Руси (местный «луч света в тёмном царстве» играет Алла Юганова, которой посвящено большинство пресловутых режиссёрских комментариев). Хочешь — за клиповые сцены «страданий», перекочевавшие сюда прямиком из «Завода». Хочешь — за фальшиво звучащие диалоги, которые очень хотят быть просторечными и живыми, но выходит один театр. Хочешь — за оторванный от реальности хронотоп, эдакий балабановский суррогат, в котором до сих пор живут стереотипами 90-х (у героя даже пса зовут Бандит, что как бы намекает). Но в том-то и дело, что «не хочешь»: нет никаких сомнений, что автор не занимается драматургической эксплуатацией, а действительно именно так и видит мир. Как место вечной глухой боли, хит-парад травм и истерик, застрявший вне времени и где-то на периферии пространства. Об этом хорошо свидетельствует, например, им же написанный саундтрек — рыдающие на разрыв аорты пианинные мотивы, совершенно беспомощные в любом чужом фильме, но идеально встраивающиеся в быковский мир.

И гораздо интереснее наблюдать, как он — пока, конечно, интуитивно — нащупывает своё место на бескрайних полях русской кинематографии. В «Стороже» Быков чаще вглядывается в пустоту, эстетствует над любимой русской синевой, скрупулёзно выстраивает статику: красиво обрамляет героев архитектурой угрюмых серых стен, превращает заброшенный санаторий в цитадель хоть и унылого, но порядка, оплот космоса посреди жизненного хаоса. И особенно расцветает, как в «Заводе», в редких условно «жанровых» сценах – коротких моментах погонь, драк и перестрелок. Единственное, что, кажется, мешает сейчас Быкову — сам Быков, точнее, его культурный образ рупора житейской правды, который он вместе с народной любовью так стремится вернуть. «Сторож», конечно, ничего не вернёт, но, возможно, даст понять одну важную вещь: быковской кинематографии этот социально-культурный груз ожиданий совсем не идёт. Ей, как и его героям, было бы куда комфортнее просто жить.