Поколение Пи

Квартира Фрэнка Д’Амико – весьма роскошное место. Прямо за входной дверью располагается стильный белый вестибюль, набитый образчиками современного искусства, среди которых особо выделяется стенд со скульптурой Марка Куинна «Я» – копии головы скульптора, выполненной из четырех литров его собственной крови. Стены вокруг увешаны оригиналами работ Дэмиена Херста; еще несколько его картин можно отыскать, проследовав дальше по коридору, отделанному панелями темного дерева и заставленного книгами; плюс к этому вы обнаружите круглый кожаный диванчик, гигантский плазменный телевизор и захватывающие виды нью-йоркского Верхнего Вестсайда.

Однако с минуты на минуту начнется дикий кавардак, который разрушит эту элегантную сцену. Вот-вот до Фрэнка донесутся звуки насилия, каких он не слышал за все годы своей карьеры безжалостного босса наркомафии, отрубающего пальцы подчиненным и поджаривающего информаторов в микроволновках. Пока вопли и выстрелы рикошетом разлетаются по его апартаментам, он, схватив пушку, прячется за столом, отчаянно озираясь по сторонам в поисках своего 120-килограммового телохранителя. Но помочь ему будет некому. Вот что случается, когда ты переходишь дорогу лучшим из лучших. Вот что бывает с теми, кто встает на пути Минди Макриди – методичного киллера с умом ниндзя, навыками ветерана-десантника, матерным лексиконом чернорабочего и телом одиннадцатилетней девчушки.

Когда корреспонденты EMPIRE попадают в квартиру Д’Амико, возведенную в павильоне Elstree Studios неподалеку от Лондона, многое из перечисленного при ближайшем рассмотрении выглядит несколько иначе. Бюст Куинна и работы Херста оказались великолепными подделками, а вместо завораживающих видов НьюЙорка висел зеленый экран. Что же до Минди Макриди по прозвищу Убивашка, сыгранной героиней «500 дней лета» Хлоей Морец, – то она оказалась очаровательной малышкой, отрабатывавшей приемы кунг-фу под руководством постановщика боев Чжана Пена в помещении этажом ниже. Но было здесь и кое-что настоящее.

Когда в ноябре 2008 года мы навещали съемочную площадку Мэттью Вона, еще никто не знал, что за кино он будет снимать после «Звездной пыли». Этот проект завернули все голливудские продюсеры – не столько из-за жесткости и сквернословия, сколько из-за того, что самый жестокий и грубый персонаж в нем выглядел как Ханна Монтана, вставшая очень сильно не с той ноги.

«Все студии сказали “нет”», – вспоминает Мэттью Вон. Что само по себе странно, поскольку чуть ли не все, к чему режиссер прикасался до этого, приносило уверенную прибыль: что продюсерская работа в «Картах, деньгах…» и «Большом куше», что режиссерская – в «Звездной пыли» и «Слоеном торте».

«Все отказывались, – повторяет Вон. – Моментально. Прочтут сценарий и сразу: “Вы что, шутите?” Я им говорю: “Дети будут в восторге!”, а они: “Не-е-е…”. Куча всяких “не”. Что, в принципе, было неплохо – многие даже откровенного “нет” в ответ не получают. Они получают “гм, ну мы подумаем” и пару лет бесплодных ожиданий. Так что со мной они вели себя благородно – в том плане, что это было четкое “Вы с ума сошли? Нет!” (смеется) Но это-то меня и вдохновляло. Боже, думаю, как здорово! Продюсерам не нравится? Тогда это должно быть нечто действительно потрясающее!»

Фильм, от которого отвернулся весь Голливуд, называется «Пипец», и, пока Мэттью Вон снимает последние метры своей картины, продюсеры, прежде воротившие от нее нос, уже поменяли гнев на милость. За время пути к съемочному павильону сценарий, как и задумывалось, успел стать популярным комиксом. «Пипец», придуманный Марком Милларом («Особо опасен», «Новые мстители»), впервые был предложен Вону еще в ночь премьеры «Звездной пыли» в Лондоне. Миллар, друживший с популярным британским ведущим ток-шоу Джонатаном Россом, знал, что его супруга Джейн Голдман – розоволосая пышногрудая соавторша «Звездной пыли» – дружит с режиссером.

По словам Джейн, Марк тогда попросил ее кое-что передать Мэттью, так что к тому моменту, когда они наконец встретились на премьере «Звездной пыли», им уже было о чем побеседовать. Марк рассказал Мэттью о своем замысле, тому все жутко понравилось, в результате вышел «Пипец». К Рождеству Вон и Голдман вновь объединились для воплощения в жизнь идей Миллара, пока сам Марк продолжал работать над комиксом.

«Марк позволил нам самим писать сценарий, пока он еще доделывал комикс, и это было невероятно круто с его стороны», – восторженно рассказывает Голдман. «Он сказал – не убивайте тех, кого я хочу видеть у себя в финале, а так – делайте, что хотите. А еще он отличный писатель. Его идеи абсолютно, потрясающе прекрасны, потому-то это и было так захватывающе!» А эта идея, по словам Голдман, была особенно хороша. «Один из лучших его замыслов, – продолжала она. – Как он сам говорил, это одна из тех идей, когда ты думаешь: “Разве этого прежде никто не делал? Неужели действительно никто такого раньше не делал? С ума сойти!” Одна из тех великолепных концепций, которые сами по себе уже содержат готовое повествование. Потому-то он так и носился с ней, и мы с Мэттью носились тоже».

Так что же такое из себя представляет эта история, с которой все так носятся? В двух словах, «Пипец» – это история про супергероев, на которой должны закончиться все истории про супергероев. Здесь нет радиоактивных пауков, пещер Бэтмена и беглецов с плане ты Криптон; никого, кроме нью-йоркского пацана, который любит комиксы про супергероев так сильно, что хочет стать героем одного из них. Обычный школьник Дэйв Лизевски, сыгранный восходящей звездой Аароном Джонсоном («Парень из Ливерпуля»), никак не мог сообразить, почему никто до сих пор не попробовал повторить в реальности все эти штучки из комиксов. Воспользовавшись барахлом, купленным в интернете – зеленым гидрокостюмом и парой огромных резиновых перчаток, – Лизевски перевоплощается в супергероя по имени Пипец, отважного борца с преступностью, вооруженного парой дубинок и скрывающего лицо под маской.

По мнению Дэйва, подвиги его героя обязаны снискать ему любовь и уважение всего города. Но план оказывается слишком удачным. Хотя Лизевски слабо подходит на роль супергероя – он не может даже поколотить хулиганов, отнимающих у него деньги на завтраки, – Пипец быстро превращается в легенду YouTube, а далее миф уверенно одерживает верх над реальностью. Также Лизевски не знает, что в Нью-Йорке другая, куда более способная команда супергероев (Папаня и Убивашка) успела здорово осложнить жизнь вышеупомянутому Фрэнку Д’Амико (Марк Стронг), который решил, что именно Пипец повинен в его неприятностях.

Тем временем его сын Крис (Кристофер Минц-Пласс) – изголодавшийся по отцовскому вниманию и одобрению ботан – разрабатывает коварный план: если он сам превратится в супергероя, скрывшись под угрюмой личиной «Кровавого Угара», то сможет избавить отца от неприятности по имени Пипец. Звучит довольно запутано и громоздко, но на деле это не так. Чем хорош «Пипец», так это чистым адреналиновым весельем, льющимся на зрителя, пока повествование скачет от персонажа к персонажу и от хитросплетения к хитросплетению.

«Фильм построен на том, чтобы брать всем знакомые вещи и переворачивать их с ног на голову, – говорит Вон, – при этом сохраняя все то, что людям нравится в фильмах по комиксам».

Фильм про супергероев с упором на повседневную реальность? «В этой картине нет ничего такого, что, теоретически, не могло бы произойти в реальной жизни, – продолжает он. – Если взять такую девочку и на протяжении шести лет каждый день безжалостно ее тренировать, есть вероятность, что она сможет повторить все трюки своего кинопрототипа. Вероятность небольшая, но она все же есть. То же и с костюмами. Детали костюма Дэйва Лизевски действительно можно купить в интернете. Все снаряжение Папани подобрано из экипировки французского спецназа. А машина Кровавого Угара – на самом деле Ford Mustang. Разумеется, заряженный по самую крышу, но все же это Ford Mustang.

В этом фильме все так или иначе могло бы существовать в реальности – мы только добавили немного киноблеска». Годом позже, в декабре 2009 Мэттью Вон нашел время оторваться от монтажа, чтобы поделиться с нами своими успехами. К этому времени фильмом уже всерьез заинтересовались два крупных прокатчика: Lionsgate выпустит картину в США, а Universal – на прочих территориях. Вон утверждает, что никогда и не сомневался в коммерческом успехе, причем именно изначальная упертость студий послужила причиной такой уверенности.

«Я знал – все, что им не нравилось в сценарии, сработает, – настаивает Вон. – Например, они говорили: “Мы никогда не станем снимать кино с одиннадцатилетней девочкой [вытворяющей такие вещи]. Выкинь ее из сценария, тогда подумаем”. А сейчас смотрят, что получилось, и требуют: “Давай побольше Убивашки! Она потрясающая!” По-моему, кинобизнес и заключается в искусстве брать на себя риски. Мы не банкиры и не адвокаты. Если режиссер не одержим своим фильмом – какой смысл его снимать?»

Хотя он, безусловно, прав насчет головокружительной и неистовой энергии фильма, Вону еще предстоит столкнуться с мнением критики. Голдман, сама будучи матерью, объясняет, что шокирующие сцены Хлои Морец – всего лишь будни профессиональной актрисы. «Хлоя четко осознает грань между вымыслом и реальностью. Она часто говорила: “Я бы такого делать не стала, но для Минди это вполне нормально”». А насилие?

«Не больше, чем в фильмах Тарантино, – считает Голдман. – Мы не стремились ставить какие-то эпатажные рекорды. Просто нам довелось описывать персонажей, среди которых оказалась очень юная девочка. Что меня озадачивает, так это вопросы про “несовершеннолетнее насилие”. А что, есть такой возраст, в котором нормально отрезать людям ноги? (смеется) Если стукнуло восемнадцать, то можно?»

Мэттью Вон более спокоен насчет потенциального возмущения таблоидов.

«Господи, это же кино, – вздыхает он. – Причем даже с ярко прописанной моралью, представьте себе. Вот что забавнее всего – фильм поднимает вопрос: “Почему больше никто никому не помогает?” Я не хочу показаться каким-то христианским фанатиком, но вся эта история с добрым самаритянином сейчас актуальна как никогда. Если на моих глазах будут кого-нибудь грабить, помогу ли я жертве? Честно говоря, не знаю. Вполне возможно, нет. Но вот пацан, который в такой ситуации думает: “Бл., надо вмешаться!”»

Если «Пипец» будет встречен массовым бойкотом борцов за нравственность, его ждут трудные времена. Но куда более вероятно, что молодая, неугомонная, всего насмотревшаяся аудитория сочтет фильм забавным, захватывающим и покоряющим сердца – и тогда на этом история не закончится.

«Если мы возьмемся за сиквел, мне в нем будет чем заняться, – улыбается Вон. – Есть у меня пара совсем безумных идеек». Это обещание? Будет «Пипец 2»? «Если с первой частью выгорит, я знаю, о чем снимать вторую». После всей этой бравады и самоуверенных речей звучит как-то чересчур скромно. «Ну, слушайте, – пожимает плечами Вон. – Я не хочу искушать судьбу!»