Поражение и победа

Чтобы понять, что случилось в Дюнкерке, нужно вспомнить, как начиналась Вторая мировая война. Она разгорелась 1 сентября 1939 года, когда нацистская Германия напала на Польшу. Ранее Польша отказалась вступить в военный союз с СССР, поскольку она полагалась на своих союзников из Франции и Великобритании. Те в самом деле 3 сентября объявили Гитлеру войну, а уже 7 сентября французские войска перешли германскую границу. Но польская оборона так быстро развалилась, что союзники Польши цинично сочли, что не стоит дальше активно воевать за страну, которая к 17 сентября фактически перестала существовать.

Как мы теперь знаем, это была роковая ошибка Франции. Чтобы осуществить блицкриг, Германия сосредоточила большие силы на Восточном фронте и значительную их часть потеряла (30% танков и бронемашин, более 30% военных самолетов). Мощный удар в тыл на Западном фронте мог бы похоронить нацизм с куда меньшими жертвами, чем те, которые были принесены в дальнейшем. Но после Первой мировой войны, которая надломила французский национальный дух, Франция не рвалась в бой, и вместо эффективной кампании получилась печально известная «Странная война», которую в Британии еще более жестко называют «Фальшивой» или «Позерской».

Как говорят в футболе, «если не забиваешь ты, забивают тебе». Пока Франция валяла дурака у границы (немецкие контратаки выбили французов назад во Францию) и отчаянно сигнализировала, что не хочет воевать, если немцы тоже этого не хотят, Гитлер готовил свое наступление. Причем не только на Францию, но еще и на Бельгию, Нидерланды и Люксембург, которые пытались сохранить нейтралитет. Позднее фюрер решил, что Дания и Норвегия ему тоже пригодятся.

В итоге Странная война завершилась 10 мая 1940 года, когда немцы начали блицкриг против Франции. Они обошли французские укрепрайоны на линии Мажино через территорию Бельгии, и после недели боев стало ясно, что дела Франции очень и очень плохи. Правда, вслед за этим последовал контрудар, который нанесли войска генерала де Голля (будущего лидера Сопротивления и президента Франции), но это был локальный и короткий успех, значение которого быстро сошло на нет. Других побед в той кампании у французов не было, и 22 июня Франция была вынуждена капитулировать.

А что же Британия? Британия была морской империей с мощным флотом и авиацией. Ее сухопутная армия была сравнительно невелика, и значительная ее часть дислоцировалась в колониях. Поэтому для войны на европейском материке Британия могла выделить лишь 400 тысяч пехотинцев и соразмерное количество военной техники. Предполагалось, что французская армия (тогдашняя численность – около 2 миллионов человек) будет основной силой союзников, а британцы ее поддержат и станут провербиальной соломинкой, которая сломает хребет немецкому верблюду.

Важно понимать, что Британские экспедиционные войска не были «формальной отпиской» островного правительства. Наоборот, это были лучшие силы, которые в то время были в распоряжении империи, и послать большую армию без проведения панической мобилизации и прочих экстремальных мер Британия не могла физически. Сказывалось многолетнее следование военным доктринам, которые предписывали делать ставку на ВВС и ВМС и финансировать сухопутные силы по остаточному принципу.

Когда Франция не выдержала немецкого удара, британцы закономерно не смогли ее спасти, и их положение стало столь же угрожающим. Если бы Британские экспедиционные силы были окружены, разгромлены и взяты в плен, то Британия потеряла бы такую большую часть своей армии, что фактически стала бы небоеспособной на суше. Иными словами, если бы после захвата Франции и разгрома экспедиционных войск гитлеровцы смогли пробиться через морскую и воздушную оборону Британии и высадить существенные силы на английский берег, то Британия бы быстро сдалась. Это не оценка современных ученых – так думали британские политики и британские военные того времени. Судьба экспедиционного корпуса стала судьбой империи.

Тогда-то и случилось то, что потом порой называли «чудом Дюнкерка». С 26 мая по 4 июня британцы под огнем противника смогли переправить из Дюнкерка (гавань на севере Франции) в Англию почти 340 тысяч человек. В этой операции использовались сотни судов – как большие военные корабли, так и гражданские суда всех видов, от рыбацких шхун до аристократических яхт. Все, кто мог, внес свою лепту в общее дело.

Немцы считали Дюнкерк своим триумфом, потому что они вытеснили из Франции британские войска и понесли очень скромные потери. Французы, в свою очередь, были очень недовольны тем, что британцы сбежали и бросили их один на один с нацистами. Британцы, однако, увидели в Дюнкерке формальное поражение и фактическую большую победу.

Да, британцы сбежали от немцев, а не разгромили их. Но они сохранили свои самые боеспособные части и опытных солдат и офицеров. И эти солдаты могли не бесславно погибнуть в чужой стране, а отдать жизнь на родной земле, защищая британские берега от немецкого нашествия. Высшие чиновники и генералы боялись, что эвакуируют лишь несколько десятков тысяч солдат, и результаты Дюнкерка многократно превзошли их ожидания. 4 июня Уинстон Черчилль произнес в парламенте страстную речь со знаменитыми словами «Мы будем драться на пляжах» и призвал защищать Британию до последней капли крови. Это был страшный, но куда более воодушевляющий призыв, чем прежние призывы сражаться за чужаков на континенте, и Британия, которая в то время была погружена в тяжелую депрессию, воспрянула духом. Благо, что Дюнкерк стал наглядным примером единства нации, богачей и бедняков.

Что было дальше, мы все знаем. Гитлер не смог быстро выиграть воздушную битву за Британию и не решился провести операцию «Морской лев» (предполагавшееся форсирование Ла-Манша). Вместо этого он ввел в действие план Барбаросса, так как полагал, что разгромить «советских недочеловеков» для него важнее и проще, чем справиться с британцами. Британия же отсиделась на островах и позднее стала плацдармом для открытия Западного фронта. Который определенно помог в войне с нацизмом. Как и другие военные операции, которые проводили британцы.

Из вышесказанного видно, что Дюнкерк сыграл огромную роль в том, как война повернулась для СССР, и потому нам стоит знать, как там развивались события. А раз «Дюнкерк» – это первый полноценный блокбастер о той эвакуации, то картину стоит увидеть всем, кто в России интересуется Второй мировой и Великой Отечественной войнами. Хотя бы для того, чтобы понять, как Дюнкерк видят из Лондона, где родился Кристофер Нолан.

Другое дело, что непросто ответить на вопрос, было ли «чудо Дюнкерка» для СССР благом или злом. С одной стороны, Дюнкерк продолжил дорогу для плана «Барбаросса». Если бы Гитлер выбрал операцию «Морской лев», то у Советского Союза было бы больше времени для подготовки к войне и открылась бы возможность для превентивного удара в немецкий тыл, что могло бы привести к быстрой победе. Или, по крайней мере, к победе с куда меньшими жертвами.

С другой стороны, если бы разглагольствования Черчилля о войне за каждый пляж и каждый холм оказались бы липой (а мы знаем, что даже сам премьер-министр сомневался в своих словах) и Британия сдалась бы немцам быстро и бескровно, то СССР потерял бы значимого союзника, а Германия получила бы британскую промышленность и британских солдат для своей армии. Напомним, что больше французов сражалось за Гитлера, чем против него, и что завоевывать Советский Союз явился настоящий интернационал вояк со всей Европы. Прямо скажем, лучше британские солдаты в Лондоне, чем под Москвой или в Сталинграде! При этом англичане «унтерменшами» не числились, а нацизм и расизм в Британии процветали, и многие наверняка добровольно пошли бы на войну, если бы им пообещали участие в расправах и славянских рабынь.

В общем, спорить о Дюнкерке можно долго, но его значимость очевидна. Хотя понятно, почему эта история не «залюблена» британскими режиссерами. Все-таки это было бегство, а про отступления снимать неприятно. Даже если это отступление, которое сохранило независимость страны.