Последнее лето детства: рецензия на сериал «Пищеблок»

Наступает лето, а значит, пора отправляться в лагерь. Пионер Валерка (Пётр Натаров), щуплый робкий аутсайдер, впрочем, этому событию не очень-то и рад. Недавно у него умер брат, который работал здесь вожатым, а ещё парень никак не может влиться в коллектив. Но есть и другая причина: однажды ночью герой видит, как Лёва, его сосед по корпусу, пьёт кровь у других ребят. И не он один — весь лагерь заполонён вампирами. Света упыри не боятся, в гробах не спят, но почему-то не снимают пионерский галстук по утрам и вообще отличаются выдающейся партийной покладистостью. Вместе с вожатым Игорем, который, как и Валерка, чувствует себя чужаком, они устраивают охоту на вурдалаков. Правда, им ещё предстоит выяснить, кто враг, а кто друг. Хоть из последних у них только боязливый врач-алкоголик (само собой, Тимофей Трибунцев) и жуткая повариха, дорожить нужно каждым новым союзником.

Кадр из сериала «Пищеблок»

«Пищеблок» — не первый случай, когда миф о Советском Союзе пытаются рассмотреть в ключе современности, но, пожалуй, один из заметнейших в мейнстримной жанровой литературе. И что важнее — литературе подростковой, не обделённой всеми атрибутами тинейджерской истории взросления: от первой любви до разочарования во взрослом мире. Был там, конечно, ещё и политико-социальный контекст, критика системы как таковой, потерявшей изначальный смысл под весом значков, галстуков и знамён, хотя первоочерёдным всегда оставался этот coming-of- age. Идеальный, в общем-то, кандидат для очередной экранизации, причём даже не полнометражной, а многосерийной — уж слишком тяжело было бы уместить все подростковые конфликты в рамки двухчасового фильма.

По одну сторону баррикад коллеги по жанру: «Спутник» (герой-космонавт становится диссидентом), «Кольская сверхглубокая» (проблема личного и коллективного на примере эпидемии убийственного грибка). По другую — ностальгические истории в духе «Мир! Дружба! Жвачка!», которым чужда демонизация эпохи и скорее даже интересна её романтизация. «Пищеблок» выходит чуть ли не в лучший момент, когда жанр с его критикой СССР и подростковая ностальгическая драма могут синтезироваться, превратив в историю, нет, не совсем в аналог «Очень странных дел» (от этого сравнения Подгаевский открещивается, хотя методы у него и у братьев Даффер очень даже похожи), а скорее в радужную эпитафию ушедшему детству. Собрана она тоже из отсылок, но не киношных: то на фоне заиграет Боуи, то на экране появится знаменитый Олимпийский мишка (действие происходит летом 1980). Делать реверанс в сторону «Любви и голубей» или «Спортлото» в сериале о вампирах, согласитесь, не комильфо, а устоявшегося жанрового кино тогда и не было, поэтому довольствуемся стильными пионерскими костюмами и другими символами эпохи.

Кадр из сериала «Пищеблок»

В отличие от «Спутника» или «Кольской», «Пищеблок» (по первым трём сериям), в общем-то, и не пытается разоблачать советские нравы. Его фокус прежде всего на ребёнке, на хиленьком и одиноком пареньке Лёве, которому не повезло раньше других познакомиться с обратной стороной взрослого мира и общества. Или на уже разочаровавшемся в современном укладе жизни вожатом Игоре с неопрятными волосами и жиденькими усиками. Словом, в идейном смысле «Пищеблок» куда ближе к задорному подростковому хоррору Роберта Родригеса «Факультет». Там пришельцы нападали на колледж и прикарманивали себе тела взрослых и студентов. Им, впрочем, противостояли главные андердоги учебного заведения: неформалы, зубрилы и просто безобидные нормисы. Инопланетное вторжение становится метафорой онормаливания, взрослого конформизма, а единственный способ выявить «чужого» — попробовать наркотик, который антагонисты не переносят на дух. В СССР секса и запрещенных веществ, понятное дело, не было (хотя вот первое в одном из начальных эпизодов «Пищеблок» разоблачает), поэтому искать упырей придётся по поведению — кто приличнее, ответственнее и добродушнее (а ещё кто носит днями напролёт пионерскую форму), тот, думается, и вампир.

Это всё, бесспорно, мило, стильно, опять же ностальгично и во многом злободневно. «Пищеблок» — и книга, и сериал — не столько про прошлое, сколько про вечно актуальное безвременье. За одной системой следует другая, за пионерскими флажками — футболки Молодёжной гвардии Единой России (тут даже комментировать ничего не надо, преемственность поколений налицо), и вопрос остаётся исключительно в средствах и целях. По первым трём эпизодам «Пищеблок» очень последовательно экранизирует роман Иванова и, что действительно в кои-то веки смущает, оказывается красивой иллюстрацией к оригиналу. Обычно «книга лучше» выступает железным (и дурацким) аргументом в любом споре, но здесь, кажется, как раз тот случай, когда адаптации было бы неплохо «повздорить» с первоисточником. Что тут оригинального, помимо эффектных жанровых тропов и слепящего кислотного освещения в вечерних уличных сценах, — большой вопрос. С другой стороны, а нужна ли эта пресловутая оригинальность, когда всё уже придумано и переосмыслено? Тут даже Тимофей Трибунцев в очередной роли алкоголика выглядит скорее не как неосознанный повтор, а как умелый шуточный рефрен для тех, кто в теме, — чего уж говорить о пионерах, вампирах и знамёнах.