Против течения: Шерлок

5. Самый цельный сезон.

Одним из отечественных специалистов метко подмечено: анализ и критика телесериалов радикально отличаются от осмысления полнометражных фильмов. Действительно, сериалы имеют собственную уникальную структуру повествования, акценты в шоу могут меняться на протяжении не только эпизода, но и сезона или даже всего периода выхода на экраны. Больше того, в отличие от фильмов, телепроекты могут делать «работу над ошибками» в период межсезонья – менять главных героев, устраивать персонажам новые испытания, даже прыгать от жанра к жанру. Судить обо всем шоу по одному сезону или, пуще того, по пилотной серии равносильно оценке фильма по трейлеру или постеру. Такая большая конструкция, как сериал, растянувшийся на восемь лет, лучше видится на расстоянии – так вот, по окончании четвертого сезона можно определено сказать, что именно заключительные три серии сложились у авторов «Шерлока» в полноценное цельное драматическое повествование. До сих пор приключения Холмса и Ватсона были откровенно разовыми попытками схватиться то за одно, то за другое. Каждая последующая серия связывалась с предыдущей исключительно единым набором персонажей, которые даже сыграны были по-разному в разные годы. Даже сами Гэттис и Моффат в какой-то момент посчитали правильным не пытаться притворяться сериалом, а выпустить отдельный фильм – «Безобразную невесту». К счастью, сконцентрировавшись на финальном сезоне, им удалось выдать лучшую свою работу – действительно связное повествование, разбитое на три части, но образующее единое целое, с четко расставленными задачами, целями и приоритетами. Именно таким должно было быть шоу с самого начала, продуманным от первого кадра до последнего, а не слепленным из разрозненных кусков, словно сборник книг Конан Дойла, собранный из различных изданий с разным переводом. Никому ведь не приходит в голову пересматривать отдельные серии «Прослушки», «Клана Сопрано» или «Во все тяжкие» – это цельные произведения, в которых от сюжета просто так не отмахнешься, нужно проникнуться настроением, двигаться в ритме героев и понимать каждое совершаемое ими действие, проистекающее из предыдущих ситуаций. «Шерлок» только сейчас стал таким – настоящим сериалом, а не набором фильмов с одноименными персонажами.

4. Самый семейный сезон.

Воспитанный на фильмах Масленникова отечественный зритель никогда особенно не задумывался о личной жизни героев Конан Дойла, а между тем два мужика, живущие в одной съемной квартире и проводящие вместе все свое время, – это, хмм… как-то не совсем традиционно. Современный британский «Шерлок», при всех нетрадиционных актерских составляющих, получился вполне семейным, причем таким он стал именно в последний год. В трех сериях четвертого сезона не только Джон Ватсон стал отцом (а затем, увы, вдовцом), но и Холмс обрел семью. Настоящую семью. Не вечно высокомерно фыркающего старшего брата, а воспоминания о детстве, о счастливом прошлом в фамильном доме. Трагедия последнего эпизода сблизила Шерлока не только с сестрой, но и с родителями, которые раскрылись с иной стороны. Холмс перестал быть ходячим истуканом, его три финальные серии очеловечили. Да, многие считают, что Шерлок должен быть одиночкой, должен страдать, ведь именно в состоянии стресса, напряжения, угрозы ему думается лучше всего. Но попробуйте быть снисходительными к гению, ему тоже нужна тихая гавань. Ему нужен надежный друг, нужна миссис Хадсон, как надежный тыл, нужна любящая женщина и семья, странная, но живая. В четвертом сезоне этот пазл окончательно сложился, и финальный калейдоскоп кадров «Жили они долго и счастливо» не должен вас смущать – да, так и должно быть. На Бейкер-стрит, 221б воцарилась гармония, пусть и несколько омраченная взрывом гранаты на верхнем этаже. Главное, что в душе спокойствие обрели и авторы, и герои, и зрители. Семья и надежные отношения творят настоящие чудеса. И да, «телефонная измена» Джона – тоже хорошая иллюстрация семейной направленности сезона. Что же поделать, жизнь такая, полная соблазнов, ошибок и примирений через раскаяния.

3. Самый трагический сезон.

В предыдущие годы «Шерлок» не казался особенно драматическим сериалом – да, Холмс и Ватсон разгадывали весьма мрачные тайны, регулярно сталкиваясь с убийствами и насилием, но столь запредельного градуса трагизма шоу достигло только сейчас. Судите сами, за три серии четвертого сезона Шерлок и Джон находились на грани жизни и смерти, друзья и недруги стреляли в Ватсона, Холмса и Мэри, на мушке находился Майкрофт, у миссис Хадсон в доме взорвалась бомба. Добавьте к этому выясненные обстоятельства гибели брата Шерлока, слезы Молли и не складывающуюся личную жизнь Лестрейда, и вы получите сезон, полный слез и страданий. Наиболее прозорливые зрители еще накануне выхода новых серий в эфир подозревали самое худшее – в конце концов Мэри по канону не могла остаться в живых, ведь ее «убил» еще сам Конан Дойл; кое-кто был даже готов к тому, что выстрел, произведенный в последнем кадре второго эпизода нового сезона, окажется фатальным для Ватсона, но от этого авторы нас оградили. Зато продемонстрировали жестокие и бессмысленные смерти управляющего Шерринфордом и его супруги, показали кости утонувшего маленького мальчика и гибель соратников Мэри по оперативной группе. Многовато для развлекательного посленовогоднего шоу, не правда ли? Однако все эти пули, взрывы, дротики с транквилизатором – ничто по сравнению с той драмой, которая выпала на долю Джона Ватсона. Мартин Фриман великолепно сыграл горе. Скупые мужские чувства, не удержанные и выпущенные напоказ, выплеск гнева в адрес Шерлока, осознание невосполнимой утраты и переформатирование жизни – не то чтобы эти три серии тянули на «Золотой глобус» или «Эмми», но смотреть на Ватсона в моменты его скорби и борьбы с унынием было настоящим удовольствием (если так можно назвать восхищение удачно исполненной ролью в данном случае). Четвертый сезон истории Холмса и Ватсона заставил зрительские сердца трепетать не только от удовольствия и в предвкушении тайн и загадок, но и от того, что герои стали зрителю по-настоящему близки. Что называется, в горе и в радости.

2. Самый зрительский сезон.

Заговорив в самом начале своего столбика о том, что авторы намеренно прогибаются под зрительские «хотелки», я намеренно не стал давать этому явлению оценку. Да, это загоняет того же «Шерлока» в определенные рамки и заставляет создателей идти на определенные уступки, но при должном подходе желания зрителя можно трансформировать в выгодные сюжетные ходы – и четвертый сезон сериала о Холмсе это наглядно демонстрирует. Вы хотели Мориарти? Его есть у нас – он эффектно появляется под песню Queen, но только во флешбэке. Девочки с ума сходили по паре Шерлок+Молли? Получите взаимное признание в любви, но под нажимом и в трагических обстоятельствах. Ждали, когда же Ватсон взбесится от выходок Холмса? Вот вам разбитое в кровь лицо, но в обмен на жизнь Мэри. И это только самая верхушка тортика, испеченного Моффатом и Гэтиссом для поклонников шоу, знатоков массовой культуры, предыдущих работ авторов и всего, что связано с Холмсом. Обратите внимание на секундные отсылки к описанным в книгах делам Шерлока, которые заскучавший детектив щелкает как орешки (в их число, кстати, вошла даже неканоническая история о Канареечнике), оцените замену Наполеона на Маргарет Тэтчер, поищите детали, соединяющие «Шерлока» с «Доктором Кто», «Великим мышиным сыщиком» и древнегреческими мифами. Словно пытаясь успеть нафаршировать шоу всеми подготовленными загадками, «пасхалками» и цитатами перед очевидным прощанием, создатели «Шерлока» каждую серию превратили в полную сюрпризов подарочную коробку, потрошить которую фанатам можно будет еще долго. От имени Лестрейда и до дня рождения титульного персонажа, от подсудимой медузы и до «дела орангутанга», от стрел в адрес Джимми Сэвила и до поклонов внелитературным талантам сэра Артура Конан Дойла – препарировать четвертый сезон «Шерлока» можно будет долго. Так неужели подобный презент преданным зрителям можно называть провальным? Авторы в кои-то веки сделали ровно то, что хотели зрители, – драму, смерти, наркотики, ссоры и примирения, тайны и раскаяние за обман; стоит ли винить за не оправдавшиеся надежды кого-то, кроме самих себя?

1. Самый последний сезон.

Нет, у меня нет никакой инсайдерской информации. Нет, обидевшийся Стивен Моффат не успел ничего мне рассказать, прервав свой визит в Москву. Но четкое ощущение прощания с героями есть. И не только у меня. Четвертый сезон сделан по всем правилам сюжетных финалов, «Шерлок-4» – кульминация и развязка, доброе расставание в тот момент, когда мы все еще не устали друг от друга до смерти. Разумеется, расставаться с привычными героями сложно, удивительно, но всего за 13 эпизодов мы так крепко срослись с персонажами сериала, будто посмотрели сто серий их приключений. Спасибо всем создателям «Шерлока», они сделали финальное путешествие в Шерринфорд незабываемым, готов поспорить, что сестру Майкрофта и Шерлока поклонники будут вспоминать чаще и дольше Ирэн Адлер или Чарльза Магнуссена. Вспомните концовки других впечатляющих телевизионных шоу – «Во все тяжкие», «Декстера» или «Остаться в живых», – далеко не всегда мы были довольны тем, как все разрешилось. К «Шерлоку» же претензии не предъявишь – Моффат и Гэтисс завершили сезон и, очевидно, весь сериал блестящей концовкой (хорошо, финальный кадр неуклюже выбегающих Камбербэтча и Фримана напоминает дешевый трейлер фильма, снятого с прицелом на видеопрокат). При этом я ничуть не удивлюсь, если года через два-три Холмс и Ватсон вернутся с очередным «Специальным выпуском», но финишная черта уже проведена, и экранный Холмс ее пересек. У всех нас остается возможность переключиться на «Элементарно», давно забывшее о первоисточнике, ждать возвращения ричиевского «кинокомикса» или пересматривать до дыр Масленникова – а Холмсу-Камбербэтчу лучше оставаться легендой. Как и все великие вещи, «Шерлок», особенно его последние три серии, не поддается моментальному осмыслению, но пройдет совсем немного времени, и поклонники будут ценить четвертый сезон не меньше первого. В конце концов это особенные эмоции, которые все мы переживали вместе на протяжении восьми лет, а претензии – это лишь неприятие скорого, но неизбежного расставания. Элементарно, Ватсон!