52 года Пон Джун Хо – прекрасный повод вспомнить фильмографию южнокорейского режиссёра, первого в истории корейского кино обладателя «Оскара» как за лучший фильм, так и за режиссуру. Классовая напряжённость, жонглирование жанрами и юмористические пассажи – главное орудие постановщика, ставшего самым модным корейским режиссёром текущего десятилетия.
Погоня девочки за гигантской свиньей, похищенной международной корпорацией, – злободневный заквас постановщика, проехавшего катком по медийной реальности, мясоедству и экоактивизму во всей его противоречивости. В «Окче» слишком много тем, каждая из которых достойна отдельного воплощения, однако Пон Джун Хо попытался упаковать их в один продукт, изрядно уплотнив ряды и ограничив свои художественные средства. В странноватой истории о злой мегакорпорации и добром животном от автора «Воспоминания об убийстве» и «Вторжения динозавра» остались лишь юмористическая интонация и антиглобалистский месседж. Другое дело, что форма воплощения явно не соответствует содержанию, а экранные образы «Окчи» доведены до какой-то инфантильной прямоты – художник Пон Джун Хо многое потерял, ограничив себя детской аудиторией.
Неожиданно выглядят Тильда Суинтон и Джейк Джилленхол в своих антагонистических образах, но даже отвращение к злодеям не даёт такой реакции, как сцена на скотобойне – подлинный кошмар, уравненный постановщиком с историческим ужасом концлагерей. И в этом, наверное, есть какая-то проблема, когда из двухчасовой свистопляски с разнообразием погонь запоминается лишь одна сцена – почти документальное свидетельство об участи милых питомцев. Раз уж Пон Джун Хо прогадал с художественной убедительностью, то хотя бы не спасовал с этической.
Первый опыт постановщика за пределами Кореи – антиутопический триллер о классовой борьбе, которая развернулась внутри несущегося по магистрали поезда. Пон Джун Хо, успев к тому моменту стать известным южнокорейским режиссёром, без всяких стеснений взялся за материал – сочетание научно- фантастического боевика, кровавого хоррора и марксистской философии. Постановщик выкручивает революционную ситуацию до максимума, одинаково ставя под сомнение как тоталитарный порядок, так и смерти подобную творческую страсть к разрушению через переворот.
Но «Сквозь снег» убедителен не столько политической моделью, сколько стилем и воплощением – как кореец тасует жанры, буквально меняя их от вагона к вагону, как обходится с боевой хореографией, предлагая зрителю всё новые и новые выверты в жестокости: самозабвенное насилие в кадре по большей части и придаёт этому фильму такой горький, но незабываемый привкус. Об остальном, при всём уважении к зрителю, позаботятся адепты правых и левых мыслей, превратив фильм в топливо для горячих политических дискуссий.
Дебют южнокорейского постановщика, в котором рассказывается о злоключениях раздражённого профессора. Герой намеревается покончить с соседской собакой, мешающей ему наслаждаться тишиной. Несмотря на камерность, в своей первой картине Пон Джун Хо переплавил несколько жанров – от социальной сатиры до камерного детектива: здесь есть типичное для многих фильмов постановщика расследование (девушка ищет похитителя собак), а также классовая проблема, где собаки и отношение к ним маркируют человеческие иерархии: собаки как элитного аксессуара и, с другой стороны, как пищи для обездоленных.
Зритель, конечно, чувствует, что Пон Джун Хо ещё не пользуется возможностями языка кино по полной – экспрессивность и тонкая игра жанров отточатся уже в следующей работе. Однако из этой лаконичной истории режиссёр выжимает максимум, гарантируя зрителю напряжение и увлекательные юморески. «Лающие собаки никогда не кусают» сориентировали постановщика как комедиографа-постмодерниста – ниспровергателя конвенций и социального диагноста; многозначительную поступь «Паразитов» можно почувствовать ещё за два десятка лет до международного триумфа.
Возвращение к проблематике «Воспоминания об убийстве»: неприветливые улицы, бессилие правоохранительных органов и разудалые кровавые эскапады – «Мать» не только продолжает эстетические открытия режиссёра, но и во многом их расширяет. Сентиментальная история о пожилой матери, пытающейся вытащить невиновного сына из тюрьмы, – ещё один жанровый гибрид от Пон Джун Хо, исследующего слепую материнскую любовь – силу, в которой исступление берёт верх над любой формой порядка.
Мастер здесь не только упомянутый режиссёр – сшиватель жанров и стилей, но и гвоздь программы – Ким Хе-джа в противоречивом облике страстной матери, где зыбкая грань отделяет справедливую искательницу истины в духе мисс Марпл от жаждущего крови чудовища. Пон Джун Хо остаётся верен себе – и в этот раз даже зрителю, предложив ему не столько метадетектив, сколько линейную, в каких-то местах даже строгую историю, которая будет играть по знакомым правилам вплоть до финальных титров.
Пон Джун Хо уделывает японский жанр «кайдзю». Картина о появлении морского чудовища на реке Ханган и семейной охоте на тварь – многослойный рассказ, в котором полно реализуется и повестка экологического хоррора (существо выходит на сушу после безответственных действий горожан и сброса в реку формальдегида), и критика государственных стратегий в экстремальных для общества условиях. Во «Вторжении динозавра» корейский постановщик полностью освободил руки – бичующий нигилизм автора позволяет метнуть молнии во всех: от американского влияния на юге Кореи до дисфункциональной семьи, чьи надломы отражаются на хрупкой социальной инфраструктуре.
Во многом эта залихватская интонация перейдёт в «Паразитов», равно как и незаменимый Сон Кан-хо, которому достался образ отца-простофили, вынужденного сражаться с морской тварью. И вообще удивительно здесь то, с каким мастерством Пон Джун Хо удерживает баланс, не скатываясь в графический монструозный трэш или, напротив, в назидательную драму о семейных ценностях. Авторская фантазия, совершенно бесцеремонная и доверху набитая абсурдизмом, уживается с трагическим чувством происходящего: от уютных бытовых сценок до кровавого террора с речным монстром.
Постмодернистский детектив, где есть убийства, но нет убийцы. Второй фильм впоследствии титулованного Пон Джун Хо заявил о постановщике как о виртуозе-деконструкторе, который сшил в одном фильме несколько злободневных историй. Тут и будничные процедуры корейских копов, включающие варварские практики дознания и ложные обвинения, здесь и загадочный сексуальный маньяк – объект неустанных и безуспешных поисков полиции, чьи методы на пару шагов отстают от действий убийцы. «Воспоминания об убийстве» – кулинарный шедевр, где автор разбавил элементы западноевропейского детектива южнокорейским драматизмом и юмористическим отстранением.
Это фильм, в котором причесанные и элегантные следователи заменены импульсивными сельчанами, расследование – неразберихой и фарсом, а поимка убийцы – тотальной неудачей. В жесте Пон Джун Хо, превратившего детектив в смешную историю о бессилии властей, чувствуется новаторский огонь – он порвал с конвенциями жанра за пару лет до финчеровского «Зодиака». В общем-то, неудивительно, почему эта лента до сих пор считается «номером один» среди южнокорейских детективов – за свежесть и отвагу авторской интенции. Пон Джун Хо и сносит условности детективного жанра, и бичует коррумпированную систему правопорядка, балансируя между депрессивным социальным портретом и смехотворной карикатурой.
Фильм-триумфатор, которым Пон Джун Хо выбил себе статус самого амбициозного корейского режиссёра. История о бедной семье, ловко обосновавшейся в доме у богатых интеллигентов, – жанровый и стилевой гибрид, который из комедии превращается в драму, а из неё – в кровавую трагедию. Разговор о классовых универсалиях – до невозможности близкая для Пон Джун Хо проблема, предмет постоянных изысканий автора, из фильма в фильм дискутирующего о противоречивости капитализма (не стоит забывать, что постановщик был членом левой рабочей партии). Вместо правых и виноватых – микроскопический анализ характеров, где каждый член общества берёт на себя функцию паразита: как бедняки, пользующиеся благами имущих, так и сытые богачи, не способные прожить и дня без обслуживающего персонала, – лента рисует взаимное паразитарное существование, лежащее в основе капиталистической логики.
Режиссёр изо всех сил удерживается от своей авторской (по сути, моральной) позиции, оставляя зрелище на зрительский суд – этот жест самоустранения во многом и сделал «Паразитов» культурным и кинематографическим феноменом, сначала объектом киноведческих споров, затем признанным триумфатором. Это знамение о силе корейского кино – универсализме его проблем и стилей, которое радушно приняли в Европе, а следом и в США, наградив первым в истории корейского кино «Оскаром» за лучший фильм.