Рецензия на фильм «Беспокойная Анна»

Анна (Мануэла Вельес) – беспечное и невинное созданье двадцати неполных лет – живет в пещере на куротной Ибице с добрым хиппи-папой, купается в Средиземном море голая и рисует картины в стиле "пусть всегда будет Солнце", которые продает на местном рынке. Чудо-ангела берет на заметку французская меценатша Жюстин – добрая женщина с глазами змеи (Шарлотта Рэмплинг) – и отправляет юное дарование в частный арт-колледж в Мадриде. Здесь Анну, начавшую падать в обмороки от богемной жизни и переизбытка чувств к гениальному берберу из Сахары, пробуют лечить гипнозом. Перинатальная матрица у девушки оказывается столь сложной и обширной, что бербер сбегает, а режиссер запутывается в лабиринтах женской кармы, где явно надо что-нибудь подправить, чтобы вышел хэппи-энд: все предыдущие реинкарнации Анны неумолимо погибали в возрасте 22 лет.

Непростой и умный режиссер Хулио Медем – изобретатель и единственный представитель жанра "средиземноморский галлюциноз" (испанские таланты помоложе предпочитают просто хоррор) – снял семь лет назад «Люсию и секс» /Lucia y el sexo/ (2001) и ушел в долгосрочный отпуск. Один раз, правда, отвлекшись на документальный эпос про баскских террористов, досматривать который до финала имеет смысл лишь в том случае, если баскский террорист – вы сами. За такой срок с человеком может случаться, что угодно, но с Медемом ничего подобного не произошло. Террористы остались им довольны, режиссер, слава богу, жив-здоров и все такой же визионер и путаник, озадачивающий зрителя нелинейными историями. Медем принадлежит к той редкой породе режиссеров, которые принципиально не хотят сводить концы с концами, получается это у них довольно увлекательно. Поэтому все шло к тому, чтобы зритель озадачился и на «Беспокойной Анне» /Caotica Ana/ (2007) тоже.

Однако, с началом путешествия по перинатальным матрицам, концы с концами у Медема начали совпадать с завидным постоянством и как правило в самых расхожих местах из книжек по сравнительной антропологии. Похоже, семь лет своего тайм-аута режиссер потратил на подробное изучение именно этой отрасли человеческой премудрости. В результате милый ангел Анна провела всю вторую половину фильма в бессознательном состоянии на приеме у Карла Густава Юнга, олицетворяя женскую мировую душу, о которой коллективно радеют то берберские старушки, то индейская женщина-шаман, или добрая Шарлотта Рэмплинг с глазами змея-искусителя. В принципе, список можно было продолжить до древней неолитической женщины Австралии, дайте режиссеру время и бюджет побольше.

Хорошо, что режиссерская душа, как у всякого тонко чувствующего, мыслящего человека, по-прежнему болит. Но выводы у фильма вышли какие-то, что ли, несерьезные. В начале картины на охотничьего ястреба беспечно испражняется пролетающая в небе птичка, оказавшаяся голубем Пикассо. Ястреб эту птичку истребил. В финале же на ястребиный лик американского милитаризма, смахивающий то ли на Дика Чейни, то ли на Доналда Рамсфелда, совершает озорной акт дефекации девушка с Ибицы, олицетворяющая мировую душу и женщин всея Земли. А женщины, как полагает Медем, с момента изгнания из Рая только тем и занимались, что голосовали за разрядку международной напряженности. Лицо американскому орлу может и правильно в говне измазали, но, пожалуй, это не тот случай, когда исполнителям хочется пожать за это руки.

Впрочем, критика "Беспокойной Анны" идет скорее от избытка впечатлений после просмотра и должна практиковаться с осторожностью. Беспокойство, скорее, вызывают следующие факты. Во-первых, крепнущий медемовский феминизм. За всемирную женственность в испанском кино продолжает, вроде бы, отдуваться Педро Альмодовар, а если туда же понесет и Медема, за фаллоцентризм в Испании будет отвечать один Антонио Бандерас, что, в общем, довольно грустно. Во-вторых, Медем, этот режиссер-сюрприз, "Беспокойную Анну" снял как бонус, объясняющий трудные места в "Люсии и сексе", то есть начал потихонечку комментировать собственное творчество.

Наконец, если режиссеру полтинник, а исполнительницы главных ролей у него все больше молодеют, хорошеют и все чаще обнажаются, это, пожалуй, тоже не очень хорошая тенденция. В конечном итоге все придет к тому, что после очередной такой двухчасовой "пати" с нереидами, антиглобализмом и обширными комментариями самого себя под Dead Can Dance хорошенько призадумаешься, стоит ли приходить в следующий раз на такие пляжные тусовки.