Штурмуя небеса

«Я не хочу снимать реалистичные драмы и боевики, – признался недавно Нил Бломкамп в интервью. – Для меня кино – это путешествие в иной мир, это столкновение с причудливым и необычным. Прошлое и будущее. Может быть, когда-нибудь я сниму военно-историческую картину. Я люблю историю. Что угодно, но только не фильм о повседневной жизни. Если герои сидят за столом и разговаривают, для меня это не кино».

В 1970-х режиссер с такими взглядами в Голливуде бы не прижился. Да и в 1990-х хитами были не только «Матрица» с «Титаником», но и «Молчание ягнят» с «Умницей Уиллом Хантингом». В наши дни, однако, Голливуд сосредоточился на двух типах лент – сверхдешевых экспериментах, которые иногда оказываются хитами вроде «Пилы» и «Паранормального явления», и сверхдорогих блокбастерах, успех которых обеспечивают головокружительные эффекты, безостановочный драйв и грандиозные рекламные кампании. Творцам, не умеющим или не желающим мыслить масштабно, в таком мире делать нечего. И наоборот, если у режиссера есть талант и глобальное видение, то его вытащат в Америку из любого захолустья. Будь то Россия в случае Тимура Бекмамбетова или Канада и ЮАР в случае Нила Бломкампа.

Читая фамилию режиссера, легко распознать бура – потомка голландских колонистов, которые в середине XVII века начали заселять южную оконечность Африки. Если основанный в том же столетии Новый Амстердам лишь несколько десятков лет продержался до захвата англичанами и переименования в Новый Йорк (он же Нью-Йорк), то буры сопротивлялись британцам вплоть до конца XIX века, когда империя всей своей мощью обрушилась на земли, богатые золотом и алмазами.

Казалось бы, людей, столь прочно держащихся за свою землю, нельзя было с нее согнать даже динамитом. И действительно, буры остались в Южной Африке и тогда, когда британцы согнали их в концлагеря и заставили петь «Правь, Британия…», и тогда, когда пришедшие к власти ультрарасисты создали режим апартеида и превратили ЮАР в международного изгоя. Но когда прежде неулыбчивый Нельсон Мандела, мрачный даже на свадебных фотографиях, улыбнулся избирателям с президентских портретов, буры вместе с англичанами наперегонки побежали из страны.

Вместе с другими от расовой гармонии смылась и семья Бломкампа. В 1997 году Нилу исполнилось 18 лет, и в то время он был готов в одиночку уехать в Северную Америку, чтобы получить наилучшее кинообразование. Однако Нил уехал не один. Вместе с ним в Канаду перебрались его родители и младшие брат и сестры. Бломкампам, типичным представителям южноафриканского среднего класса, было страшно жить в стране, где безопасность не гарантировала даже вооруженная до зубов частная охрана.

Перебравшись из бурлящего Йоханнесбурга (он же Йобург) в спокойный Ванкувер, Нил поступил в местную киношколу. Многие иммигранты в его положении постарались бы забыть неласковую родину и влюбиться в страну-«мачеху». Но у Бломкампа все было наоборот. «Чем дольше я жил в Канаде, тем сильнее меня интересовал Йоханнесбург, – рассказывал он. – Не только как моя родина, но и как социополитическое явление. Для меня родной город олицетворяет будущее. В будущем весь мир будет таким, как сейчас Йоханнесбург».

Что режиссер имел в виду? Впервые он показал это в 2006 году в 5-минутной короткометражке «Выжить в Йобурге», которую режиссер снял в Африке вместе со своими школьными друзьями Шарлто Коупли и Саймоном Хансеном (в отличие от Бломкампов, Коупли и Хансен остались на родине). В «Выжить» рассказывалось об инопланетянах, которые прибыли в ЮАР как беженцы и вскоре повернули привезенное с собой оружие против людей, выделивших им гетто в самом бедном районе Йобурга. В картине активно использовались реальные интервью с городскими жителями, в которых люди жаловались на беженцев из Зимбабве.

Главная тема «Выжить» была очевидна – двойственное отношение белых африканских интеллигентов к их черным соседям. С одной стороны, Бломкамп и его друзья жалели тех, кто оказался по другую сторону социального разлома и кто пережил десятилетия и даже столетия унижения. С другой стороны, они понимали, что нищие соседи вряд ли их пожалеют, если прорвутся через заборы с колючей проволокой.

В разгар апартеида власти ЮАР мешали неграм учить английский язык и осваивать европейскую культуру, чтобы африканским племенам было сложнее объединиться против «бледнолицых». В результате, когда власть расистов рухнула, оказалось, что у многих белых и черных нет той культурной близости, которая некогда помогла двум расам худо-бедно ужиться в США. Инопланетяне в «Выжить» почти не были фантастической метафорой. Белые в ЮАР действительно видели в неграх загадочных пришельцев из иного мира. И Бломкамп подозревал, что со временем весь мир превратится в гигантский Йобург. То есть станет полем битвы между имущими и неимущими, которые будут столь сильно отличаться друг от друга, что не увидят в противниках людей.

Когда Бломкамп выпустил «Выжить в Йобурге», за его плечами было несколько лет работы над компьютерными эффектами и рекламными роликами. Продолжив осваивать профессию, постановщик в 2007 году снял три короткометражных фильма по мотивам видеоигрового цикла Halo. Бломкамп работал над циклом «Halo: Высадка» вместе с создателями Halo из компании Bungee и новозеландской студией Питера Джексона Weta. После «Высадки» режиссер «Властелина Колец» намеревался спродюсировать полнометражную экранизацию Halo. Однако этот план провалился, и Бломкамп предложил развить идеи «Выжить в Йобурге» в полноценной кинокартине.

Так родился «Район № 9» – фантастический триллер, в котором блокбастерные перестрелки, трюки и эффекты соседствовали с грустными рассуждениями Бломкампа о настоящем Африки и будущем человечества. Поклонники фантастики были в экстазе, а голливудские продюсеры – в шоке. Как годы спустя описывал свой метод Бломкамп: «Я выжал все возможное из каждого цента бюджета и из каждого члена группы, чтобы картина казалась в несколько раз дороже своей реальной цены». И это была чистая правда. 30-миллионная лента смотрелась как 100-миллионный эпик. И заработала она почти как 100-миллионный эпик. 210 миллионов долларов, несмотря на отсутствие известных лиц на экране и в титрах (за вычетом продюсера Джексона). Четыре номинации на «Оскар» окончательно утвердили за фильмом звание «дебют года».

После этого триумфа Бломкамп оказался в уникальной ситуации. В наши дни, когда даже знаменитые режиссеры порой не могут найти скромную сумму на оригинальный проект (Майкл Бэй годами искал 25 миллионов долларов, чтобы снять «Кровью и потом: Анаболики»), канадо-африканский новичок мог сам придумать новую картину, а затем спокойно продать ее студии, которая предложит наилучшие условия.

Конечно, это не значило, что голливудцы были готовы вложиться в любую идею Бломкампа. Но, как уже говорилось, режиссер сам не собирался снимать романтическую комедию, разговорную драму или полицейский боевик. Его влекла эпическая фантастика, и именно этого от Бломкампа, затаив дыхание, ждали студийные боссы с широко раскрытыми кошельками.

Кому многое дано, с того многое спросится, и режиссер не спешил, тщательно обдумывая свой следующий ход. «Район» вышел в августе 2009 года, а новый фильм был объявлен лишь в январе 2011-го, когда стало известно, что студия Sony выиграла неформальный аукцион, предложив вложить 100 миллионов долларов в картину под названием «Элизиум» (то бишь «Елисейские поля» или «Райские кущи»). В этом аукционе участвовали все голливудские гиганты, но Sony сильнее конкурентов хотела новый потенциальный фантастический хит. К тому же ее продюсеры уже знали, как работать с Бломкампом, так как Sony прокатывала «Район».

Фичуретка о создании фильма "Элизиум - рай не на Земле"

Художник по первой кинопрофессии, Бломкамп начал работу над «Элизиумом» не с идеи, а с образа – с висевшего у него на стене изображения «Стэнфордского тора». «Стэнфордский тор» – это разработанный в середине 1970-х в Стэнфордском университете проект космической станции в форме огромного бублика. Такая станция сможет вращаться не только вокруг Земли, но и вокруг своей оси, создавая внутри комфортную искусственную гравитацию. Стэнфордцы предполагали, что в их торе будут жить сотни тысяч космонавтов, и Бломкамп решил, что богачи будущего покинут грязную и забитую бедняками Землю, чтобы поселиться на станции, каждый миллиметр которой спроектирован и выстроен для удобства миллионеров. Кому нужны заборы и сторожевые вышки, если от «швали» можно отгородиться вакуумом?

Дальнейшее планирование «Элизиума» было делом техники. Бломкампу нужно было лишь сравнить жизнь богачей в США с жизнью бедняков в ЮАР, а затем представить, что случится с этими образами жизни за следующие 150 лет (действие «Элизиума» развивается в 2154 году), если пропасть между ними продолжит углубляться.

Обдумывая разные аспекты двух цивилизаций, режиссер решил, что самый разительный контраст будет в медицинском обслуживании. Если бедняки на Земле смогут рассчитывать лишь на самую дешевую врачебную помощь (зачем лечить тех, кого девать некуда?), то богачам космическая станция предложит суперсканеры, обнаруживающие и вылечивающие любые заболевания. Естественно, для бедняков эти сканеры станут вожделенной добычей. А где вожделение, там сюжетная завязка.

Танцуя от этой печки, Бломкамп легко придумал главного героя «Элизиума» – простого рабочего с уголовным прошлым (у кого в гетто нет полицейского досье?) Макса де Косту. Зайдя по приказу начальства в смертельно опасную производственную зону, Макс заболевает формой рака, которая должна убить его в течение пяти дней. На Земле его болезнь не лечат, и спасти Макса могут лишь суперсканеры Элизиума. Но как попасть на космическую станцию, которую охраняет вся военная мощь будущего человечества? Билет на Элизиум Максу не по карману, а пробиваться туда силой решится не каждый самоубийца.

К счастью для сюжета, Макс – самоубийца решительный. И у него есть тайное оружие – преступные связи. С помощью друзей Макс забирается в голову к прилетевшему на Землю боссу своих боссов и скачивает оттуда сведения, необходимые для проникновения на станцию. К несчастью, вкупе с этими данными герой получает куда более тайные и опасные знания, которые могут поставить под угрозу само существование Элизиума. Так что министр обороны станции посылает на охоту за Максом своих самых свирепых роботов и самых эффективных сотрудников. Или наоборот. В будущем разница между людьми и машинами постепенно стирается.

Последнее для Бломкампа не просто фантастический штамп, слиянием машины и человека режиссер интересовался с детства. Трнасгуманизм, выход за пределы почти не изменившегося со времен кроманьонцев человеческого тела и сознания был одной из тем «Района № 9», где главный герой под влиянием инопланетной жидкости превращался в пришельца. В «Элизиуме», однако, инопланетян нет. Зато там полно киборгов и человекоподобных роботов, и с людскими сознаниями в мире будущего работать почти так же просто, как сейчас с флешками и жесткими дисками. Остается только гадать, почему жители Элизиума не ушли с головой в Матрицу, а продолжают держаться за свои тела. Возможно, потому, что они так много вкладывают в поддержание идеальной формы, что тела превратились в их главную собственность. А богачи от собственности не отказываются!

В «Районе № 9» Бломкамп обошелся без звездных актеров. 100 миллионов «Элизиума», однако, требовали громких имен, которые бы привлекли внимание зрителей, не следящих за новинками фантастики. Поэтому роль Макса режиссер отдал Мэтту Деймону, бывшему и, возможно, будущему Джейсону Борну, а также другу Оушена и падшему ангелу из «Догмы». Оборону же «Элизиума» возглавила агент Кларис Старлинг из «Молчания ягнят». То есть двукратная оскароносица Джоди Фостер, которая прежде не играла злодейских ролей, но близко к ним подобралась в драме 1976 года «Девочка из переулка» и в триллере 2006 года «Не пойман – не вор».

«Я думал, что мне придется работать с ними совсем не так, как я прежде работал с актерами, – признавался Бломкамп. – Но нет. Работать с ними было легко и очень приятно… Они такие опытные и такие талантливые, что мгновенно все схватывали. Так что моя работа после их приглашения упростилась. Они не давили на меня, а облегчили давление, которое я испытывал прежде».

Подписав контракты с титулованными голливудцами, Бломкамп не забыл своего лучшего друга из ЮАР. Продюсер «Выжить в Йобурге» и главный герой «Района № 9» Шарлто Коупли сыграл в «Элизиуме» ведущего агента тайной полиции и главного охотника на Макса. Своей фамилией «Крюгер» этот злодей почти наверняка обязан Паулю Крюгеру, легендарному вождю буров в войне с англичанами.

Также роли в картине получили Уильям Фихтнер (бандит-людоед из «Одинокого Рейнджера»), Алиса Брага (главная героиня фантастического триллера «Я – легенда»), Талиса Сото (принцесса Китана из «Смертельной битвы»), Диего Луна (Хавьер из вторых «Грязных танцев»), Вагнер Моура (капитан Нашименту из бразильского «Элитного отряда») и, наконец, Фаран Тахир из сериала «Хранилище 13».

Наняв двух бразильских исполнителей (Брага и Моуру), Бломкамп, казалось бы, подготовил почву для съемок в Рио-де-Жанейро, столице живописных трущоб. Однако земные сцены «Элизиума» создавались на родине Диего Луны, в окраинных кварталах Мехико. Режиссер рассказывал: «Я не хотел злоупотреблять компьютерной графикой. Вместо этого я нашел город, который выглядел так, как, на мой взгляд, в будущем станет выглядеть Лос-Анджелес. В сценах, снятых в Мехико, почти ничего не пришлось менять. Мы лишь дорисовали небоскребы и трущобы в полуразрушенных небоскребах».

Элизиум был куда более сложной задачей. Еще во времена Данте было замечено, что рай описывать куда сложнее, чем ад. А Бломкампу нужно было не описать рай, а его создать. За основу были взяты поместья Беверли-Хиллз и богатые кварталы Ванкувера, но они подарили Элизиуму лишь общее настроение и несколько живописных особняков. Все остальное создавалось декораторами в ванкуверских студийных павильонах, а также художниками и аниматорами нескольких крупных спецэффектных студий, включая прославленную «Звездными войнами» Industrial Light & Magic. Всего над картиной работало более 150 графиков, и они больше года корпели над Элизиумом, пока он не превратился в правдоподобную космическую постройку.

Фичуретка о создании фильма "Элизиум - рай не на Земле"

Небесные райские кущи съели львиную долю спецэффектного бюджета картины. Буквально каждый «космический» кадр был доработан с помощью компьютеров. Тем не менее у Бломкампа осталось достаточно средств на «реальные» трюки и футуристический реквизит (оружие, дроиды, боевой экзоскелет главного героя и так далее). За создание последнего отвечала вышеупомянутая джексоновская студия Weta, дизайнеры которой с удовольствием отвлеклись от ковки мечей для «Хоббита», чтобы помочь Бломкампу изобразить будущую войну богатых и бедных.

При всех достоинствах «Элизиума», он все же может разочаровать тех, кто, влюбившись в «Район № 9», ждал от режиссера продолжения саги о пришельцах в ЮАР. Но постановщик не теряет из-за этого сон. «Я только начал работать в кино, и мне все еще трудно поверить, что у меня есть поклонники, – признается Бломкамп. – Поэтому я не забочусь о том, чтобы им потрафить. Когда я снимал “Элизиум”, я думал лишь о том, захочу ли я, как зритель, увидеть его в кино. И теперь я могу сказать: “Да”. Я бы купил билет на премьеру».