Светит незнакомая «Звезда»

Подарками советскому народу за собранный урожай и добытый уголь приходили к нам ненадолго "Мужчина и женщина" Клода Лелуша и "Признание комиссара полиции прокурору республики" Дамиано Дамиани. Последний шел в широком прокате, демонстрируя советской общественности всю гниль западной коррупции, взращенной на гнусных идеалах империализма. Ну и, само собой, пачками закупались комедии с де Фюнесом и Ришаром. Обличитель капиталистического зла и добрый поставщик бессмысленного здорового смеха – таким представлялся нам зарубежный кинематограф. Речь не идет, конечно, о небожителях, имеющих возможность посещать закрытые просмотры, по своей таинственности напоминающие заседания масонских лож, или о работниках прилавка, а также стоматологах, гинекологах, венерологах, проктологах – одним словом, тех, кто Московский кинофестиваль встречал с толстенькой книжечкой приглашений на, как правило, престижные внеконкурсные картины. Остальные о существовании зарубежного кино знали понаслышке.

Разветвленный советский прокат раздувался от образцов многонационального кинематографа, многие из которых стали нашей классикой – Гайдай, Рязанов, Бондарчук, Алов и Наумов, Чухрай, Толомуш Океев, слегка сдобренные индийским и мексиканским "мылом" вроде "Есении"… Не избалованные прокатом Тарковский, Герман, Иоселиани по степени доступности приравнивались к западным мастерам. В память о временах официального забвения имена этих режиссеров до сих пор окутаны легким ароматом моды, точнее "модности". Не посмотреть многострадальную "Хрусталев, машину!" Алексея Германа нынче такой же моветон, как тридцать лет назад уклониться от просмотра, к примеру, "Свинарника" Пазолини. Продраться сквозь исторический, эстетический и философский контекст и того, и другого произведения суждено даже не каждому пятому. Но если вы, стоя в фойе Большого зала консерватории в маленькой компании, вставите в разговоре: "Кстати, посмотрел наконец "Хрусталева", - считайте, что разговор удался. А если еще при этом проверить кончиком языка все пломбы на коренных зубах, что придает лицу оттенок глубокомысленности, и добавить, что "все-таки эстетика Германа достаточно вторична", репутация тонкого ценителя кино за вами закрепится надолго. Еще лет пятнадцать-двадцать назад подобные реплики в кругу друзей били в цель только если объект обсуждения носил закордонную фамилию. Например, Бергман. Или на худой конец – Годар.
Впрочем, Тарковский и Герман всегда были в моде. Мода на отечественных режиссеров росла прямо пропорционально сроку лежания их лент "на полке". Сейчас полок нет. Есть отсутствие денег, обеспечивающее забвение. Есть наличие денег, обеспечивающее все остальное. Тем не менее, как показывает практика, на сегодняшний день никакие деньги, никакой пиар не способны вернуть отечественное кино в привычное стойло. Любой средненький американский боевичок вроде "Три икса" или словно сошедшая с конвейера мелодрама вроде "Тома и Томаса" имеют куда более приличные кассовые сборы, чем любая наша картина, даже отпиаренная чуть ли не на государственном уровне. Например, фильм «Звезда» Николая Лебедева продюсировал весь "Мосфильм" во главе с Кареном Шахназаровым вкупе с Минкультом. Картина замышлялась как главный проект "Мосфильма", судьбоносный фильм, который должен был стать решающим выстрелом в борьбе за российского зрителя, проложившего незарастающую тропу к кинотеатрам с зарубежным репертуаром, но позабывшего дорогу к могилке родного киноискусства. Однако ж, несмотря на деньги, вложенные в сам фильм и в его последующую раскрутку, "Звезда" мелькает где-то за горизонтом зрительских предпочтений. Хотя справедливости ради надо заметить, что художественный уровень фильма уж никак не ниже спилберговского "Рядового Райана", на которого "Звезда" похожа как две капли воды и который собрал по России более чем внушительную "кассу".
Несмотря на милую сердцу многих национальную идею, несмотря на участие самого Никиты Михалкова в раскрутке картины, несмотря на невероятную популярность предыдущих фильмов Алексея Балабанова "Брат" и "Брат-2", его последний фильм "Война" вызвал некоторый резонанс среди критики, однако его прокатная судьба оказалась куда менее счастливой, чем ожидалось. Тем не менее премьеры и пресс-показы и той, и другой картин проходили при нехватке мест даже на ступеньках. Добрая половина российской элиты охотно заполняла залы.
Ситуация комическая. Зарубежное и российское кино поменялись местами. О существовании отечественного кино российский зритель, конечно же, знает. Правда, теперь о существовании российского кино наш зритель знает понаслышке. Он с удовольствием тратит деньги на "Астерикса и Обеликса", "Инопланетянина", "Обитель зла", "Власть огня" и пр., но не желает расставаться с купюрами, чтобы увидеть на экране родные реалии, и отдавая российское кино на откуп узкой тусовке. Выпадая из поля зрения массового сознания и становясь достоянием кучки людей, любой предмет становится элитарным. Кино, само по себе являясь самым массовым искусством, – тем более. История повторяется, и, как водится, в виде фарса. Конечно, никогда уже наше кино не заполнит прокат по самую макушку, как было раньше. Да и упаси Господь. Но, как учил еще Карамзин, историю делают цари. Они, а не массы, диктуют моду. Пожалуй, не стоит сомневаться, что вот-вот российское кино начнет входить в моду. Хотя бы потому, что оно уже столько лет в загоне, - а у нас любят гонимых. И потому, что, постепенно раскручиваясь, оно попало в поле зрения элиты, непременно присутствующей на всех премьерах мало-мальски заметных российских картин, куда простым смертным вход заказан. Ну как раньше на Хичкоке или Феллини. Вряд ли российскому кино суждено стать массовым – родное кино нам заменяют родные же сериалы, непонятно как помещающиеся в таких количествах в ограниченном эфире. И деньги приносить оно уже не будет. Но оно, похоже, прочно заняло нишу зарубежного кино, которое когда-то было модно и о существовании которого мы знали понаслышке.