Все восемь фильмов Ксавье Долана — рейтинг от худшего к лучшему

Мы уже посмотрели обе картины и теперь пытаемся разобраться, какое место они занимают в фильмографии канадского вундеркинда.

8 место: Смерть и жизнь Джона Ф. Донована

Первый англоязычный фильм Ксавье Долана, где он собрал каст настолько невероятный, что на всех даже не хватило места в финальном монтаже (из фильма в итоге вырезали, например, Джессику Честейн). Впрочем, ни Натали Портман, ни маленький Джейкоб Тремблэ, ни голливудский ветеран Сьюзан Сарандон кино спасти не смогли — уехав в Голливуд, Долан вдруг потерял последнее чувство меры и вкуса, заставил именитых артистов играть драму с «России 1» и утопил небезнадёжный концепт в невнятном сценарии, где люди говорят исключительно истериками и напрямую заявляют зрителю, что проблемы «сытых» не менее важны, чем голодающие дети в Африке.

7 место: Это всего лишь конец света

После международного успеха «Мамочки» и клипа Адель на песню HELLO казалось, что для Ксавье уже нет ничего невозможного: выросший канадский вундеркинд вот-вот станет одним из главных режиссеров современного кинематографа. Надежды подтверждались его амбициозными планами: скорые съемки англоязычного дебюта с целой россыпью первоклассных звезд Голливуда («Смерть и жизнь Джона Ф. Донована») и экранизация камерной пьесы Жан-Люка Лагарса «Это всего лишь конец света» тоже со звездами первой величины, но из Франции.

Первые намеки на возможную неудачу пришли из Канн — на фестивале, взрастившем Ксавье, начали уничтожать новый фильм канадца. Жюри, наоборот, осталось в восторге от фильма и вручило Долану второй по значимости приз, но было уже поздно: фанаты режиссера почуяли неладное и оказались правы. «Взрослый» первоисточник, исследующий попытки смириться со скорой смертью и неспособность коммуницировать с семьей, Долан добавил к своему типичному арсеналу тем (дисфункциональная семья, ссоры с матерью) и приемов (обилие популярных песен, клиповый монтаж). Тогда же стало понятно, что Ксавье еще не может сделать следующий шаг, чтобы отойти от юношеского максимализма и самоповторов.

6 место: Матиас и Максим

Последний на данный момент фильм Ксавье Долана, не добравшийся ещё до российского проката (но уже показанный в Каннах), — своеобразное возвращение к истокам, от блокбастерных замашек англоязычной «Смерти и жизни Джона Ф. Донована» обратно в канадскую провинцию и камерной трагедии. Первая половина «Матиаса и Максима» — чуть ли не лучшее, что снимал Ксавье: остроумная, вдумчивая, лишённая истерик и авторского апломба. Но к середине Долан окончательно сворачивает в сторону собственных надоевших надрывов: отношения с матерью, принятие гомосексуализма, каскад его привычных тем, в обращении к которым больше не чувствуется ни искренности, ни тем более какой-либо иронии.

5 место: Воображаемая любовь

После успеха дебютного фильма («Я убил свою маму») Ксавье Долан решил сразу же закрепить успех второй картиной, которая вышла всего лишь через год после первой. «Воображаемая любовь» наряду с «Мамочкой», возможно, самый зрительский фильм режиссера. По-детски упрощенная история о невозможной и нездоровой любви трех героев не так интересна Долану, как визуальная часть картины. Из-за чрезмерного использования слоу-мо, ярких цветов и клипового монтажа фильм больше напоминает 100-минутное музыкальное видео, но все равно очаровывает зрителя. На помощь схалтурившему Долану-сценаристу пришел Долан-режиссер, который тогда набил руку и сформировал режиссерский почерк, видимый и сейчас, почти 10 лет спустя.

4 место: Том на ферме

Сейчас, 6 лет и 4 фильма спустя, кажется, что «Том на ферме» должен был стать фильмом, открывающим новый этап в творчестве Ксавье. Почти трехчасовой эпик «И все же Лоранс» подвел черту и закрыл первую фазу его фильмографии — с типичным для Долана максимализмом, любви к задающему тон саундтреку и прочими рядовыми приемами. А вот «Том на ферме», который и сейчас особняком стоит среди 8 фильмов канадца, показал, что Долан не боится экспериментировать, идти в неизведанные дебри и пробовать что-то новое. Это вдохновленный фильмами Вонга Кар-Вая и Альфреда Хичкока психологический и психосексуальный триллер с приглушенными цветами — неуютный, нервирующий, напряженный и гомоэротичный. Словом, уникальный для фильмографии Долана.

3 место: Мамочка

От жанровых экспериментов «Тома на ферме» Ксавье Долан ушёл к экспериментам исключительно стилевым. «Мамочка» известна в первую очередь своим необычным экранным форматом: фильм снят в соотношении 1:1, в прямо-таки инстаграмовском квадратике, вполне наглядно иллюстрирующем спёртость и духоту долановской драмы (и в кульминационный момент раздвигающемся под радостный крик «Свобода!»). В драматическом плане «Мамочка» — старая песня о новом, может, чуть более грамотная и точная относительно некоторых прошлых работ Ксавье, но едва ли оригинальная в своих конфликтах.

2 место: Я убил свою маму

Вот и он, фильм, который подарил нам Ксавье Долана и одновременно взял его в заложники. Канадец написал сценарий в 16 лет и снял фильм на собственные средства в 19 — после премьеры в Каннах о нем заговорил весь мир. Конечно, помогло провокационное и говорящее название, которое, впрочем, идеально описывает отношения героя и его матери. Трудно представить, сколько подростков за 10 лет с выхода фильма соотносили себя с героем Долана, который переживает первую любовь и каминг-аут, заедает депрессию наркотиками и просто ищет свое место в мире взрослых. 10 лет спустя сомневаться не приходится — это и правда один из главных режиссерских дебютов XXI века.

1 место: И все же Лоранс

Без сомнений, самый мастерский, зрелый и «взрослый» фильм Ксавье Долана (снятый в смешные 23 года). Здесь узнаваемая режиссёрская манерность и выразительная чрезмерность нашли своё идеальное применение — в истории школьного учителя Лоранса, решившего сменить пол и начать новую жизнь. Исполинский хронометраж почти в три часа абсолютно оправдан: Долан, всегда стремившийся сделать свои истории больше, чем сама жизнь, строит по-настоящему эпических размеров драму, проводя зрителя через все этапы принятия героем своего нового «я». Просмотр «И всё же Лоранс» чувствуется как ещё одна прожитая жизнь — и в данном случае, нет, это совсем не претензия.