«Всегда стараюсь привносить что-то в героя от себя»: Никита Павленко – о сериале «Мир! Дружба! Жвачка!», работе с Люком Бессоном и гонщиках-сверхлюдях

Недавно в личной подборке лучших фильмов ты вспоминал картину «Ненависть». Если представить нереальную и фантастическую ситуацию, хотел бы сыграть ту же роль, которую исполнил Венсан Кассель? Видишь себя в такой же стилистике и в таком же образе?

Касаемо материала, да, естественно, хотелось бы в таком сыграть, но тогда это получится уже другое произведение. Мне кажется, что образ самого кино складывается не только из главных персонажей, и в частности Касселя. Не сказать, что фильм сделан конкретно под него, тут скорее крут образ трусости, который он составляет на экране. Как раз этот образ трусости и делает героя уникальным. Фишка «Ненависти» в том, что его можно пересматривать сто раз, а на сто первый найти что-то новое, что ты ещё не видел в сотый или девяносто девятый раз. Мне нравится все кино целиком, и я не могу выделить, что мне нравится в нём конкретно. Кино как живопись: смотря на картину, нельзя сказать, что здесь больше нравится красная краска, а здесь – чёрная.

Когда ты говоришь про любимые фильмы, никогда не называешь современных картин. Неужели нет какого-то свежего фильма, который ты мог бы назвать своим любимым?

Что-то во мне загоралось, но я не могу сказать, что новое могло бы меня чему-то научить, потому что все фильмы, которые я давно смотрел и полюбил, сформировали меня на каком-то начальном этапе. Сейчас я кино смотрю иначе, уже не как обыватель или независимый зритель. Теперь смотрю с более технической и профессиональной стороны. Но я не говорю, что новое кино плохое или хорошее, оно просто либо цепляет, либо нет. Я не фанат Marvel, или DC, или какого-то блокбастерного кино. Больше люблю жанровое, но из последних новинок не сказал бы, что какой-то фильм меня прям разорвал.

Ты снялся в «Анне» Люка Бессона. Расскажи о своих впечатлениях от Бессона и работы с ним.

Первое, что я бы мог сказать о нём: он – потрясающий человек, который очень любит актёров. Второе – это то, что он хозяин и руководитель своего собственного творчества и производства. Люк Бессон – полностью независимый режиссёр, который может снять как блокбастер, так и какое-то авторское кино. После окончания съёмок «Анны» они ещё полгода мне снились. Наверное, для меня это было самое профессиональное столкновение с кино за мою ещё столь короткую 29-летнюю жизнь.

На съёмках «Анны», когда Бессон показывал русских ребят, ты как-то пытался сделать своего персонажа органичнее, добавить в него «русскости»? Как-то корректировал героя на съемочной площадке?

Не знаю, у кого как, но у меня в любом случае происходит корректировка персонажа. Я хочу привносить в героя что-то от себя и идти как можно дальше. В фильме у меня довольно краткое, «вспышечное» появление. Но если зритель будет внимателен, то обратит внимание, что я читаю книжку Агнии Барто. Мне показалось, это можно сделать как-то прикольно – внести нашу советскую поэтессу в перестройку русского замысла Люком Бессоном 93-го года.

Фото со съемочной площадки сериала «Мир! Дружба! Жвачка!»

В прошлом году ты говорил, что читал сценарий «Мир! Дружба! Жвачка!» запоем, что он тебя оооочень сильно зацепил. Не было ли страшно, что второй сезон не возьмет высокую планку первого?

Нет, никоим образом. И Петя Внуков, и Саша Белов сделали какие-то грандиозные мазки к палитре сериала. Если сказать, что после прочтения сценария второго сезона я был в шоке, это ничего не сказать. Естественно, были корректировки, после которых ушли из второго сезона некоторые моменты ввиду решения каких-то художественных и творческих задач. Во время работы над вторым сезоном я привносил в свой текст какие-то пасхалки или даже удобопонятия жаргона, военного сленга, реплики времен 94-го года, отсылки к фильмам, которые были популярны на тот момент.

Более того, мы работали с режиссёром Антоном (Федоровым) в плане образа, потому что это некая история не то что искупления, а шекспировского Яго. Как зритель прочувствует и поймёт эту категорично отрицательную роль, покажет время. Я сделал всё, что было в моих силах, и, слава богу, продюсеры, весь творческий коллектив и вся съёмочная группа дали мне на карт-бланш.

Что, по-твоему, привнес в сериал новый режиссер Антон Федоров, учитывая, что он человек из театра? Появилась ли в сериале «Мир! Дружба! Жвачка!» некая театральность?

Эти два искусства очень разные, у них свои способы выразительности. И то, что может сделать кино, никогда не сможет сделать театр. Сейчас кино всяческими путями пытается влезть в театр, а театр его всяческими путями пытается впустить. Для Антона «Мир! Дружба! Жвачка!» стал дебютом в кино, но у меня было колоссальное к нему доверие – на миллион процентов. Что он привнёс из театра? Только грандиозную профессиональную выучку и культуру отношения к профессии.

Ещё бы я сказал, что для Антона прийти на проект было почти подвигом: брать художественную оболочку первого сезона и продолжать её по-своему. Но я с первого дубля понял, что мы сработаемся, что Антону можно полностью доверять.

Фото со съемочной площадки сериала «Мир! Дружба! Жвачка!»

Ты помнишь, какую сцену вы первой снимали с Антоном на съёмках второго сезона?

Разумеется, помню. Грубо говоря, это начало финала. Стартовали мы с самой сложной сцены во всём сериале, я бы так сказал.

В конце первого сезона Витя сбежал, во втором мы сразу переносимся в лето 1994 года, и Витя главный в банде. А есть ли у тебя ответ, что было с Витей между первым и вторым сезонами? Что он переживал? Что делал?

Да, разумеется, это называется некий подход этюда к образам: что делает персонаж в отсутствие его в кадре. Но оглашать я это всё не хочу, пока сериал не вышел. Смирился ли Витя с тем, что он сделал? Никоим образом человек не может с этим смириться, потому что иначе мне было бы нечего играть. Всё-таки мы добавляем нашему персонажу человечности.

Часть критиков пишет про второй сезон, что сериал стал серьезнее, осознаннее и даже мрачнее, а есть мнение, что, наоборот, теплее и более многообещающим, как по-твоему?

Не могу сказать по поводу других линий. Если говорить о моей линии, то это всё одновременно и мрачность, и луч солнца в тёмном царстве.

Проект «Мастер», знаю, что готовились и снимали прямо на базе команды в тесном взаимодействии с пилотами команды «КАМАЗ-Мастер». Поделись своими впечатлениями от этих людей. Они такие же, как мы?

Нет, нет, нет, категорично нет. Могу сразу вам сказать, что это одна из любимейших моих тем, которая связана с прошлым годом. Люди из команды «КАМАЗ-Мастер» – кардинально другие люди, они с другой планеты. Сказать, что благороднее, героичнее и истиннее людей за свою короткую жизнь я не встречал. Люди на самом деле прошли через столько обстоятельств: через ситуации, когда стакан воды стоит дороже миллиона евро, когда нужно прийти на выручку товарищу, когда нужно действовать быстро и точно. Про них я никогда не скажу ни одного отрицательного слова, только всё самое лучшее!

Это был один из первых моих проектов, где я получал колоссальную подготовку к съёмкам. Грубо говоря, Фёдор Сергеевич Бондарчук позаботился, чтобы у нас присутствовали консультанты, непосредственно чемпионы, причём у каждого свой: кто играл механика, у того механик; кто играл пилота, у того пилот. То есть у тебя сразу же появляется какое-то новое увлечение. Хотя это даже хобби не назвать, это скорее какая-то новая страница твоей жизни. Ты настолько погружаешься в персонажей, что сам не понимаешь, где кино, а где реальность. Это сладкий и прекрасный сон творческого человека, который занял у нас более десяти месяцев. Я желаю всем в таком же приятном приключении оказаться.

Фото со съемочной площадки сериала «Мир! Дружба! Жвачка!»

Раз тебя так захватил автоспорт, то ты продолжаешь следить за «КАМАЗом» после съёмок?

Я продолжаю следить за «КАМАЗом», увлёкся «Формулой-1», стал следить за «Ле-Маном», какими-то другими такими гоночными историями. Касаемо нашей подготовки: на водительские места «КАМАЗов» нас никто не сажал, так как слишком опасаются за наши жизни, но подготовка, которая происходит у пилотов до их прихода в команду «КАМАЗ-мастер», у нас, естественно, была. То есть это тренировки на картинге, это спортивный зал, непосредственно жили так, как живут профессиональные гонщики.

И на «КАМАЗах» вас всё-таки прокатили?

На «КАМАЗах» мы катались постоянно, но на месте механика либо штурмана. Не на месте пилота.

Насколько изнурительными были съемки в пустыне? Как справлялись с жарой?

Мне переживалось легче всех, потому что я там присутствовал только два дня. Но да, пустыня – это сложно, это 48-52 градуса тепла, если можно так сказать. Люди падали штабелями, массовка, по крайней мере, точно – я видел, как при мне люди падали в обморок от такой колоссальной жары. Скорпионы ползают рядом, «КАМАЗ» греется очень сильно, а смена идёт стандартные 12 часов.

Расскажи про проект «Захар открывает глаза». О чем эта история и кого ты в ней играешь?

Наверное, это одна из первых историй про толерантность, которая получила какую-то окантовку комедией. Авторы пошли на смелые решения, но в нашу эпоху бодипозитива, толерантности и, в принципе, новой этики, надеюсь, мы имеем сейчас право говорить на любые темы. История заключается в том, что простые краснодарские парни, которые выросли на сериале «Бригада», на фильме «Бой с тенью», «Уральских пельменях» и Comedy Club, шашлыках и пивнухах, каким-то образом начинают общение с молодым гомосексуалом. Что будет потом, скоро увидите на экранах.

Разговаривая с актерами, которые играли в «Законе каменных джунглей», нельзя не спросить, будет ли когда-нибудь продолжение сериала в каком-либо формате?

Год назад мы снимали пробную смену для третьего сезона или полного метра, это было как-то всё в смуте, и до сих пор никакой информации на этот счёт нет.

Напоследок вопрос про чай. Знаю, что ты увлекаешься чаепитием, разбираешься в разных сортах и чуть ли не коллекционируешь редкие чаи. Как давно и откуда появилась такая любовь к чаю?

С чаем я познакомился как раз таки на съёмках пилота «Закона каменных джунглей» – ещё давным-давно это было. Мы снимали как раз напротив магазина «Мой чай» на Чистых прудах в одном дворе, и я решил зайти посмотреть. Как-то увлёкся, втянулся. Наверное, всё-таки эта любовь к чаю пошла с того момента. Меня привлекает церемония. Она для каждого сорта чая одна и та же, но в этом присутствует какая-то медитативная структура и какая-то традиционность, что ли. Я имею в виду сам процесс заваривания и медитацию. Для меня готовка и какие-то кухарские дела – тоже определённая медитация. Когда я готовлю, я медитирую. Это своего рода творческий процесс.