Жить можно только в шалаше и голышом

Прошедший в Москве вчера и позавчера в рамках фестиваля британского кино последний фильм Майка Фиггиса, чье название не требует перевода, "Таймкод" /Timecode/ многих озадачил. Но если бы только такие задачки на сообразительность и чувство юмора нам приходилось решать в этой жизни!!! Не жизнь была бы - сплошная ягода-малина.
Рассказ о "Таймкоде" как бы очень прост и даже рвет страсть в клочки. Мексиканская лимитчица (Сэлма Хайек) соблазнила богатую американку (Джин Триплхорн) и метит в кинозвезды. Американка безумно ее ревнует и подкладывает в сумочку микрофон, когда лимитчица идет на кинопробы. Пробы проводятся на одной из независимых лос-анджелесских студий, которой руководит уставший от жизни, сильно пьющий продюсер (Стеллан Скарсгард). Он хочет лишь виллу в Италии и много-много детей, а вместо этого от него уходит обиженная жена (Саффрон Берроуз). Тогда вместо жены он занимается сексом с лимитчицей. Правда, роль ей все равно не дает, однако богатая американка уже слышала все, чем они занимались. И когда его жена одумается и соберется вернуться, американка войдет в продюсерский кабинет с заряженным пистолетом. Не надо было врать.

Но никакого такого рассказа в самом "Таймкоде" нет. Он разбит Фиггисом на мелкие кусочки, для чего тот в прямом смысле поставил крест на большом экране. Четыре оператора снимали четыре разных кино, и в одном экране все время работает как бы четыре маленьких. Когда, например, в верхнем правом углу обиженная жена сидит у психоаналитика, в верхнем левом лимитчица с американкой едут в роскошном лимузине, в нижнем левом студийный охранник встречает посетителей, а в нижнем правом киношники (включая Холли Хантер и Кайла Маклахлена) собираются на совещание. При этом каждый угол разговаривает о своем, и глаза у публики разбегаются, а уши вянут. Публика получает в четыре раза больше информации, чем обычно. Уследить за всем, от скандалов и соблазнений до манифеста про Дзигу Вертова и песни "Полюшко-поле", практически невозможно. Да еще Фиггис нахулиганил с использованием зеркал, окон, мобильников и студийных кинопросмотров. Единственный общий знаменатель для четырех углов - толчки грядущего землетрясения в Лос-Анджелесе, когда подпрыгивать и падать начинают все изображения сразу. Но это редко случается, а так вообще-то чумеешь. Отсюда и высокоморальные выводы про "Таймкод" как таковой.
Не от хорошей жизни Фиггис такого наворотил. С тех пор как все связи на свете стало можно трогать руками и пожирать глазами, время стало чисто техническим, ничьим и неличным. Самые избитые страсти теперь, при мировой технократии, отслеживаются только на словах, которым, как водится, грош цена. На деле они никому больше ни на йоту не принадлежат, никто сам себе больше ни в чем не принадлежит. Левой задней ногой можно разорвать любую связь, от "после работы" до "вечной любви". Но с неуправляемым временем мы скоро лопнем и треснем, как Лос-Анджелес в землетрясение. Ведь на этот прессинг, на переизбыток поступающей информации есть лишь один симметричный ответ - ни на миг не уклоняться от простоты вещей, от собственной природы. А по природе каждый из нас - только один из многих, посчитанный и взвешенный. Но как же унять себя, любимого и родного, для которого мир расцвел? Как же на целую жизнь, единственную и неповторимую, отдаться каким-то там адекватным реакциям на других? Да пусть лучше все взорвется.
Сам Фиггис в "Таймкоде" был вроде бы единоличным сценаристом и постановщиком, только все участники постановки целиком ее сымпровизировали. Кроме того, он стал одним из многих продюсеров, операторов, композиторов.

Текст: Екатерина Тарханова