Жоэль Шапрон: "Российский рынок -- самый загадочный"

Жоэль Шапрон, сотрудник компании «Юнифранс», пропагандирующей французское кино за рубежом, отвечает за сектор Центральной и Восточной Европы, отборщик Каннского фестиваля, консультант франко-русских копродукций.
СКН: Вот уже несколько лет Вы кропотливо отсматриваете всю кинопродукцию России. На Ваш взгляд, какова тенденция российского кино?
Ж.Ш.: Я вижу, что уровень ваших фильмов за последние 4-5-лет растет. Несколько лет назад режиссеров обвиняли в «фестивальном уклоне». Сегодня же это – коммерческое кино, большинство картин сделано для русской публики. Это хорошо, потому что раньше картины абсолютно не соответствовали ожиданиям русской аудитории. Даже плохие картины стали лучше, чем несколько лет назад.
Ваше плохое кино резко отличается от плохого французского. Во всем мире в гениальных фильмах есть что-то похожее, в плохих же фильмах нет ничего общего. Смотрите плохое кино – и вы лучше поймете национальный кинематограф.
СКН: Кто помогает Вам в поисках фильмов?
Ж.Ш.: Помогают Союз кинематографистов, Госкино, личные знакомства. Были годы, когда мои списки фильмов оказывались более полными, чем у Госкино и СК, особенно, если фильм делался без государственной помощи.
СКН: Во Франции возможна такая ситуация, когда Центр национальной кинематографии не знает о съемках фильма?
Ж.Ш.: Конечно. Если Центр не участвует в финансировании фильма, то может и не знать о нем. Информация о картине придет на заключительном этапе, когда будет проходить «одобрение» и процедура регистрации фильма.
СКН: Каково реноме Союза кинематографистов на Западе?
Ж.Ш.: Дело в том, что подобной организации не существует ни во Франции, ни в Англии, ни в Германии, где есть маленькие профессиональные клубы, например, операторов. Когда чего-то реально нет, людям сложно помнить, что это реально существует в другой стране. На Западе помнят лишь, что в 1986 году прошел Съезд кинематографистов, после которого все изменилось. Я работаю в «Юнифранс», и нам все равно, знают нашу организацию в мире или нет, наша цель – пропаганда французского кино за рубежом. Важно, чтобы оно присутствовало на международных фестивалях и в коммерческом прокате во всем мире.
СКН: На Ваш взгляд, может ли СК взять на себя функции пропаганды российского кино в мире?
Ж.Ш.: Вполне. Но он должен сам решить, брать ли на себя эту функцию, у него ведь много других. Раньше этой работой занимался «Совэкспортфильм». Раньше СЭФ владел всей информацией о фильмах и давал ее – или не давал, когда не хотел, чтобы картину знали. Разница между нами в том, что СЭФ продавал фильмы, а мы нет. Мы самая большая организация, объединяющая продюсеров, актеров, режиссеров.
Мы оплачиваем билеты актерам, когда они едут на премьеру, помогаем ММКФ, когда он приглашает французских актеров и режиссеров, издаем свой бюллетень на двух языках, каталоги, всегда знаем, кому принадлежат права на ту или иную картину и т.д. «Юнифранс» помогает всем французским картинам без исключения. Важно, чтобы какая-нибудь организация взяла на себя рекламу российского кино: и частного, и государственного. Союз вполне мог бы делать это.
СКН: Но для этого тоже нужны финансы…
Ж.Ш.: Существует небольшой вступительный взнос для актеров и продюсеров, а потом мы берем их под опеку. Мы публикуем два раза в год каталоги всех французских фильмов. Продюсеры, сознавая наши возможности, дают нам всю информацию, синопсисы, фото, они понимают, что мы им поможем. Сегодня главное в России – информация.
СКН: Каковы инициативы «Юни-франс» в России?
Ж.Ш.: Бороться здесь с американ-ским кино нам не по карману. Десять лет назад Франция упустила момент, мы должны были инвестировать не только российское кино, но и кинотеатры. С другой стороны, история с кинотеатром «Мир», который когда-то был французским, а потом опять российским, затормозила желания французских инвесторов. Никто не хочет вкладывать деньги и слышать: «спасибо, до свидания». Однако американцы тоже потеряли на российском рынке много денег, но никогда с него не уйдут. Французские компании разобщены между собой, и вместо того, чтобы объединиться для завоевания рынка, они становятся здесь конкурентами.
Когда речь идет о сложных рынках, объединение всегда лучше, чем конкуренция. Крупные российские прокатчики работают с американскими студиями. Мы же имеем дело, в основном, с мелкими дистрибьюторами, которые хорошо работают, но в небольших масштабах. Крупные кинотеатры заняты американскими фильмами, а показывать наше кино в плохих залах мы не заинтересованы.
СКН: У нас появилась масса ка-
чественных залов: «Ролан», «Стрела»,
«35 мм», которые декларируют свой интерес не только к американскому кино.
Ж.Ш.: Они открылись совсем недавно, и рано говорить о том, как сложится сотрудничество с ними. Но в любом случае, Россия является крупнейшим покупателем в Восточной Европе. Здесь прокатчики покупают исключительные права: театральный прокат, теле, видео. Но картины выходят, в основном, на видео и ТВ, российские каналы активно показывают французские фильмы. В итоге результаты противоречивые: картин покупается много, а в кинотеатрах их нет. «Юнифранс» делает массу шагов, нацеленных на будущее. Аккредитуем российских прокатчиков на Каннском фестивале. Устраиваем каждый год в январе мини-рынок французского кино в Париже, приглашаем прокатчиков из 24-х европейских стран, включая Россию, пытаемся их заинтересовать, показать продукцию (около 30-ти новых фильмов). Если сделка произошла, то пытаемся организовать премьеру, пригласить актеров, режиссера, берем часть расходов на себя. Так, одна из последних акций «Юнифранс» – премьера «Восток-Запад» в Москве, с приглашением Катрин Денев и Режиса Варнье.
СКН: Кто из прокатчиков покупает у вас крупные пакеты?
Ж.Ш.: Первым покупателем по количеству фильмов является «Централ Партнершип», затем «Парадиз», «Мост-Медиа», «Интерсинема», «Аргос-фильм» Кирилла Разлогова, «СКИП-фильм», «АМА» – новая прокатная компания, созданная Владимиром Малышевым и Зинаидой Шатиной. Когда «НТВ-ПРОФИТ» занимался прокатом, они купили много фильмов, которые до сих пор катает «Мост-синемато-граф». «Премьер-СВ» выпускает картины только на видео и ТВ, хотя владеет и театральными правами.
Мы продаем каждый год минимум 40 картин, это очень высокий показатель. Мы получаем реальные деньги, но… не видим наших фильмов на большом экране. Российский рынок, как обычно, остается самым загадочным.