В последнее время, когда Голливуд становится местом всё более безопасным и добрым, мы начинаем забывать, как может выглядеть настоящее брутальное, жестокое кино. Иногда жанровые режиссёры нам об этом напоминают, но даже так выход очередного фильма в духе «Закатать в асфальт» вызывает массу негодования среди критиков: тут вам и расизм, и белый экстремизм, мачизм, и вообще так нельзя
Первый «Рейд» в своё время поразил мировое киносообщество — не только тем, что в Индонезии, оказывается, умеют снимать кино (и делают это прекрасно), но и тем, насколько жестоким может быть боевик, не сдерживаемый скучными ограничениями голливудских студий. Во время когда большинство экшен-фильмов придерживалось рейтинга PG-13, «Рейд» с его безумной хореографией рукопашных боёв, ломающимися костями и литрами льющейся крови определённо чувствовался чем-то свежим.
Естественно, ко второй части «Рейда» режиссёр Гарет Эванс возвёл в абсолют всё то, что так хвалили в оригинале. Драки стали интенсивнее, пространства — просторнее, а крови и раскроенных черепов — раза в три больше.
Легенда японского кино Такаси Миике — человек, регулярно снимающий по три фильма в год в совершенно разных жанрах, — жестокости никогда, в общем, не чурался. Но настоящим кровавым magnum opus'ом в каком-то смысле для него стал «Ичи-киллер», история жёсткого якудза, за которым открыла охоту конкурирующая банда.
Весь фильм — брутальный, чрезмерный парад жестокости, полный чёрного (чернейшего) юмора. Разбросанные по экрану части тела и залитые кровью декорации — легко понять, почему «Ичи-киллер» стал культовым среди фанатов якудза-фильмов.
Сатирическая антиутопия Пола Верховена во многом популярна как раз благодаря тому, насколько сильно фильм упивается насилием. Оно здесь, конечно, непосредственная часть мира — жестокого, коррумпированного Детройта, где люди давно променяли человечность на хруст зелёных бумажек. Поэтому для Верховена так важно, что, например, главного героя Мёрфи расстреливают мучительно долго и жестоко: летят ошмётки плоти, отрываются конечности. Причём всё это изображено настолько натуралистично, что фильм в своё время едва смог получить рейтинг R — пришлось слегка подрезать эту сцену и сцену расстрела работника OmniCorp заклинившим ED-209.
Фильм, который часто называют первым ревизионистским вестерном. История о девяти ковбоях, «пришедших слишком поздно и задержавшихся слишком надолго». Ставший классическим сюжет о противостоянии Дикого Запада и нового времени.
В отличие от классических представителей жанра, в которых насилие редко показывалось открыто, шедевр Сэма Пекинпа не стесняется проливать кровь. Он демонстрирует насилие таким, какое оно есть, – неприглядным, неприятным, отталкивающим. Деконструирует романтизированный миф о вестерне и бравых ковбоях и делает это, нисколько не стесняясь жестокости.
Квентин Тарантино никогда не боялся насилия — более того, оно давно стало одной из главных его «фишек». Но полностью оторваться себе режиссёр дал лишь на съёмках «Убить Билла» — его ультимативного любовного послания всем старым B-movie и эксплуатационному кино, которое он так любил, работая в видеопрокате. И которое во многом определило его режиссёрский почерк.
Кровь здесь буквально заливает камеру, а главная героиня в лице Умы Турман вырывает людям глаза, отрубает головы и руки. Её путь к убийству Билла — человека, устроившего резню на её свадьбе, — будет устлан такой горой трупов, что не снилась иному слэшеру.
Скромный слоган «Истории о Рикки» говорит, что это «величайший гонконгский экшен о боевых искусствах, кино о мести, пропитанная жестокостью любовная история побега из тюрьмы». Поспорить с ним, в общем-то, сложно — культовое кино о пленнике футуристической тюрьмы, прорывающемся на волю сквозь гору трупов, действительно единственное в своём роде.
И к тому же безумно жестокое — настолько, что почти превращается в кэмп. Здесь связывают вены, выскакивают глаза, а людей кидают в огромные мясорубки. Жестокость фильма многие сравнивали с оным в «Зловещих мертвецах» и «Живой мертвечине» Питера Джексона.
В 2010 году старая гвардия звёзд боевиков во главе со Сталлоне, Шварценеггером и всеми-всеми собрались, чтобы развлечься и, подобно героям, оторваться по полной на пенсии. Их «Неудержимые» — ода боевикам 80-м, которая, как и следует, энергична, не слишком умна и безумно жестока. Экшен-старички врагов не щадят: рубят их на части, рвут пулями и снарядами, забивают до смерти могучими кулаками.
Жаль только, что к третьей части франшиза обмякла и ушла в PG-13. Чего не оценили хардкорные фанаты — фильм провалился, и очередного возвращения дедовского dream team мы уже, скорее всего, не увидим.
Последний фильм Джона Ву, сделанный в родном Гонконге. Брутальная история полицейского, мстящего за убитого напарника, в первую очередь известна великой однодублевой сценой перестрелки в больнице. Но и кроме неё экшена здесь хватает, и натурализма он совсем не стесняется. Особенно в этом плане выделяется открывающая экшен-сцена, крайне жестокая и прекрасно настраивающая зрителя на красочное жанровое зрелище.
Фильм, в своё время объявленный в Японии «вредным» и «опасным», — культовая антиутопия о мире, где каждый год случайный школьный класс отправляют на далёкий остров, где они убивают друг друга до последнего выжившего. В отличие от всех известных американских подражателей, оригинальная «Королевская битва» с детьми не церемонится. Подростки ведь на самом деле куда злее взрослых, и фильм это замечательно отражает в своём неприкрытом, отталкивающем брутализме.
Официально самый жестокий боевик в истории кино. По статистике, в четвёртом «Рэмбо» — истории о постаревшем солдате-ветеране, в очередной раз вынужденном ввязаться в серьёзный вооружённый конфликт, — каждую минуту убивают 2,59 человека. Такую «кучность» себе позволить может не каждое эксплуатационное кино, а вот Сталлоне крови не жалеет — чего стоит одна легендарная сцена с пулемётом, где Рэмбо рвёт пулями на части, наверное, целую армию врагов. Насилие тут, конечно, настолько чрезмерно, что становится своеобразной эстетикой — и к тому же идеально отражает субъективное восприятие героя, уже не представляющего жизнь без океанов крови.