Финскому классику Аки Каурисмяки сегодня исполняется 65 лет. Режиссёр не брал камеру в руки с 2017 года — именно тогда он выпустил последний фильм с говорящим названием «По ту сторону надежды». Мы, в свою очередь, надеемся, что мастер ещё не раз удивит поклонников трогательными историями о маргиналах, нелегалах и маленьких людях. А пока вспоминаем, за что нам так полюбилось кино Каурисмяки и почему ленты финского постановщика понравятся даже тем, кто держится в стороне европейских социальных драм.
Фильмы Каурисмяки — мастерские тур-гиды по финским городкам и деревням. Герои, а следом за ними и зритель, заскакивают в потрёпанный кабриолет, набитый водкой и пачками сигарет, и держат путь то в Хельсинки, то в дикие провинции. Результат всегда один: пусть места источают одиночество и уныние, их жители заряжают улицы теплом и любовью. Действие фильмов разворачивается в барах и дешёвых закусочных. Персонажи работают на мясной фабрике или на заводах, а вечерами перебираются в тесные квартирки и бюджетные ночлежки. Упадок страны неожиданно приходится на пик творчества Каурисмяки: пока по переулкам бродят хулиганы, а полиция вершит беспредел, отчаянные финны ищут путь к свету.
Каурисмяки, который перебрался из деревни в большой город, как никто другой чувствует ритм северной столицы: и агрессию, и несправедливость, и депрессивность, скрывающуюся за полуразрушенными фасадами. Иногда режиссёр выбирается за пределы родины. В пронизанном ветрами «Гавре» он выхватывает дух маленького, но приветливого французского портового городка. В «Жизни богемы», напротив, показывает, как Париж может перемолоть и уничтожить души истинной интеллигенции. Каурисмяки насыщает каждый кадр тёплыми цветами: города у него выглядят не как архитектурные массивы, а словно их игрушечные залакированные копии.
О том, как Каурисмяки перенял традицию российской литературы, мы расскажем позже. Однако стоит обсудить отдельно один важный типаж из романов Достоевского и других классиков, который Аки полюбился больше всего. Речь, разумеется, о маленьком человеке — герое-мученике, оказавшемся сразу между нескольких огней. Обычно им становится заводской рабочий, пьяница, неудавшийся интеллектуал или мигрант (а иногда всё вместе). Вспомним, например, драму «Ариэль». Шахтёр Таисто (Туро Пайала) уезжает из глухой деревни в Хельсинки в надежде начать новую жизнь. Сначала беднягу грабят, затем он никак не может найти работу, а после и вовсе попадает в тюрьму, чтобы потом сбежать в лучших традициях авантюрного криминального жанра. По Каурисмяки, маленький человек обязан бороться за своё счастье, ведь только так можно выжить в неприветливом мире.
Хотя главные герои обычно оказываются выходцами из рабочего класса, для Каурисмяки выбор протагониста служит скорее не социальным, а философским высказыванием. Режиссёр отчаянно влюблён в аутсайдеров. Именно поэтому его маленькие люди считают себя рокерами, носят засаленные рубашки и зализывают волосы зубной пастой. Они — свободные художники, которые видят мир шире, чем прочие (даже если сами этого ещё не понимают). Любовь и искусство андердоги Каурисмяки трактуют по-своему, и из-за врождённой инаковости, как нетрудно догадаться, постоянно сталкиваются с проблемами. Не гении и вундеркинды, а люди с обострённым чувством справедливости и правды способны менять мир.
Каурисмяки любят и на родине, и на европейских фестивалях (5 призов Берлинале — прямое тому доказательство), и даже в Америке. Джим Джармуш, например, снял целую новеллу «Ночи на земле» в Хельсинки, а на главную роль взял любимого актёра Аки Матти Пеллонпяя. Родители режиссёра познакомились в Выборге, и постановщик с детства находился под влиянием отечественной культуры. Реализм, трагизм и гуманизм, который не исчезает даже в самые мрачные времена, автор позаимствовал из русской литературы. Первый фильм Аки был экранизацией «Преступления и наказания» Фёдора Достоевского, а любимые герои Каурисмяки, о которых режиссер снял целых три ленты, называют себя «Ленинградскими ковбоями».
В фильмах Каурисмяки видно и влияние французского кино. Если бы не мультикультурная эклектика, работы автора вполне можно было бы спутать с шедеврами новой волны. Звезда течения Жан-Пьер Лео, к слову, снялся у Каурисмяки в нескольких картинах. Наконец, не избежать сравнения и с американским кинематографом. В «Ариэль» герои сбегают из тюрьмы, и фильм мгновенно превращается в криминальный триллер. В «Я нанял убийцу» мелодрама встречается с напряжённым нуаром. А картина «По ту сторону надежды» о беженце, которого скрывают сотрудники финского ресторана, с таким же успехом могла бы лечь и на реалии авантюрной комедии Чарли Чаплина. В кинематографе Каурисмяки каждый найдёт свое: и жанровое кино, и авторский киноязык, и отсылки к культурам со всех уголков мира.
Однако главное умение Аки — лаконично рассказывать истории. Половина работ фильмографии Каурисмяки длится чуть дольше часа, другая — чуть дольше полутора часов. Магнум опус автора, номинированный на «Оскар» «Человек без прошлого», тоже вписывается в тенденцию и знает цену каждому кадру. Дело в том, что финн оптимально использует изобразительные возможности: на фоне всё время звучит блюз или рок-н-ролл, а на дальнем плане красуются референсы к классике, с помощью которых можно лучше понять сцену. В кадре всё не напрасно и служит единому великому делу — созданию очаровательной мозаики загадочной финской жизни.
Другая важная особенность фильмов Каурисмяки — простота. О нищете, алкоголизме, одиночестве и смерти Аки рассказывает настолько нежно, что трудно уличить режиссёра в спекуляции на неудобные темы. Трагизм идёт рука об руку с комизмом: жизнь ужасна и несправедлива, но переносить удары лучше с высоко поднятой головой. Где вера в людей, там и счастье. Придёт любовь, придёт дружба, а серые улицы Хельсинки станет чуть приветливее. Мир стоит того, чтобы в нём родиться — главное, иметь под рукой бутылку водки или крепкого кофе, магнитофон с финским роком и лак для волос. Остальное придёт само.