Свершения на ниве документального кино нередко принадлежат постановщикам, которых мы не понаслышке знаем как авторов игровых фильмов. Удачно лавируя в стилистике, нарративе и визуальном ряде, режиссёры применяют свои методы на жизненных историях, рассказывая о тайнах вселенной, трагических войнах или биографии музыкальных кумиров.
Баварский режиссёр Вернер Херцог в одинаковой степени зарекомендовал себя мастером как игрового, так и документального кино. Вслед за успехом художественных картин («Агирре, гнев Божий» или «Фицкарральдо») он взбирался на хребты Азии, рассказывал о пустынных народах, медведях-гризли и даже беседовал с Михаилом Горбачёвым.
«О, Интернет» – исследование Херцогом феномена Интернета, открытого ещё в октябре 1969 года в Калифорнийском университете, когда пионеры Сети установили первую связь между компьютерами. В интересах режиссёра – безусловный панегирик Всемирной паутине, изменившей жизнь до неузнаваемости: от мгновенных сообщений до беспилотных автомобилей. Однако в свою документальную работу Херцог привносит оттенок технофобской противоречивости: вместе с широкими возможностями для развития Интернет привёл хакеров, феномен кибербуллинга, сетевую зависимость, а также тревожную неопределённость: построит ли цивилизация себя, если Интернет исчезнет в результате глобальных катастроф? Несмотря на массив неразрешённых вопросов, над которыми бьются футурологи, специалисты по безопасности, а также глава SpaceX Илон Маск, Херцог верит в будущее человечества, окружённого сетевой коммуникацией на Марсе, но всё же предпочитает старину – уютную пасторальную идиллию с бренчанием на банджо.
Терренс Малик создал свой киноязык, демонстрируя природные ландшафты и фиксируя течение жизни в её самом что ни на есть глобальном смысле. Каждая работа Малика, будь то «Тонкая красная линия» или «Древо жизни», уже морально готовила нас к документальным свершениям режиссёра – оставался лишь вопрос времени. Визионерский стиль пронизывает «Путешествие времени», пытаясь охватить необъятное – сам генезис мироздания, показанного с торжественно- оперной красотой: здесь рождаются галактики, плавают подводные создания, кадр пересекают метеориты, а также многозначительно извергаются гейзеры и вулканы.
Кино может не только рассказывать истории и оперировать образами, но, по Малику, и раскрывать онтологическую структуру мира. Чтобы воплотить, как выражался режиссёр, «одно из величайших мечтаний», ему потребовалось более сорока лет. Причудливые компьютерные коллажи, ландшафты нетронутой природы, а также комбинированные съёмки с чашкой Петри: так Малик разыгрывает первичную драму жизни, образованной из космической пыли. Фильм, конечно, уязвим для критики – он похож на пакет дополнительных эпизодов к «Древу жизни», однако при всём этом в космогонии Малика есть чувство завершённости и своя особая, одухотворённая поэтика, уводящая зрителя в заоблачные дали и прекрасную подводную хореографию одноклеточных.
Первую мировую войну нередко называют «забытой». В силу давности событий и своеобразного статуса – пролога к бойне Второй мировой – она долгое время была лишена кинематографической репрезентации. Ужасающая мясорубка 1914-1918 годов вместо надежд о быстрой войне обернулась окопным кошмаром с разорванными телами, грязью и колючей проволокой.
Питер Джексон, мастер батальных фэнтези и по совместительству режиссёр хорроров, стал визуализатором траншейных будней британских солдат. Автор использовал более ста часов видеозаписей и вооружился подлинными интервью с ветеранами, чтобы восстановить, раскрасить и оживить на экране события столетней давности (в том числе синхронизировав изображение со звуком, а также ускорив частоту кадров с 16 до 24 в секунду). Мы получили иммерсивный, ужасающий в своей подлинности рассказ – звуковой коллаж из частных историй, в котором британские ребята, опьянённые патриотическим долгом, отправились на ужасающую бойню. Театр военных действий поставил вчерашних мальчиков в экзистенциальный тупик, вскрыл бессмысленность и иррациональную природу войны, рассказал о превратностях технического прогресса ХХ века, а также продемонстрировал новые способы уничтожения тела – пытаемого, взрываемого, замученного гангреной, отравленного фосгеном и утонувшего в непроходимом болоте экскрементов. И всё это без геополитической раскладки и скрупулезного анализа событий, происходивших в канцеляриях и военных министерствах. Для Джексона документальная лента с комментариями выживших солдат – ещё и личная история, поскольку картину он посвятил своему дедушке, участвовавшему в сражениях.
Кинопоэт и певец маргиналов Джим Джармуш неразрывно связан с музыкальной контркультурой 70-х и тамошней рок-тусовкой. Смени Джармуш киноаппарат на гитару, мир бы, вероятно, говорил о нём скорее как о рок-музыканте, нежели как о режиссёре. Это объясняет интерес постановщика к документальным проектам об американских бэндах: сначала Джармуш поставил картину о рок-коллективе Crazy Horse с Нилом Янгом, а затем принялся интервьюировать Игги Попа, чтобы рассказать о драматичном и тернистом пути The Stooges к славе отцов протопанка.
Три альбома, безызвестность и бесславный роспуск в 1974 году: The Stooges выглядят идеальным примером джармушевских неудачников – периферийных героев, не рвущихся за символическими дивидендами и громким статусом. Это подтверждается самим материалом, скомпонованным Джармушем строго прямолинейно и почти без авторских отступлений: жизнь молодого Попа в тесном трейлере, неудачный опыт The Stooges с «иглой», а также эксцентричное поведение фронтмена, то и дело прыгающего в толпу (иногда вовсе неудачно, с выбитыми передними зубами). Тем не менее Джармуш не отказывается от патетических обобщений, называя The Stooges «лучшими в истории рок-музыки» – для американского кинопоэта важен сам жест, невероятная эксгибиционистская экспрессия старых фильмов о фараонах, вдохновившая Попа, как он утверждал. Gimme Danger лишь маскируется картиной о прыжке в вечный зал славы – на самом деле Джармуш не без иронии выстраивает повествование, а Игги удачно ему аккомпанирует речью, рассказывая, сколь болезненным всё-таки оказалось приземление.
Молодость американского классика Мартина Скорсезе пришлась на самый пик «британского вторжения», когда мир сходил с ума от The Rolling Stones и The Beatles. Автор «Таксиста» и «Бешеного быка» неоднократно посвящал ленты любимой музыке, сопровождавшей его бурные годы: от непосредственной вставки саундтреков «роллингов» в свои фильмы до съёмок живого концерта..
The Beatles получили документальную историю в виде биографии Джорджа Харрисона – незаменимого гитариста группы, запомнившегося миру как неутомимый духовный искатель, талантливый игрок на ситаре, а также, по утверждениям экс- битлов Старра и МакКартни, просто славного парня. «Жизнь в материальном мире» – история трансцендирования Харрисона к великим духовным ценностям: вечности, любви и музыке. Фильм подробно рассказывает, как гитарист открывал для себя индуизм, путешествовал в Индию, знакомился с ситаром, пронизавшим последние и самые лучшие альбомы The Beatles, ну и, разумеется, общался с духовным гуру, харизматиком Рави Шанкаром, который дал Харрисону представление об игре на индийских музыкальных инструментах.
Скорсезе не поскупился на энциклопедический замах, рассказав в одинаковой степени и о «буме» The Beatles, и о психоделических и медитативных опытах британской четвёрки, уединявшейся с индийским учителем Махариши. Из этого насыщенного коллажа Скорсезе собрал поистине живой портрет шестидесятников, и прежде всего Харрисона, для которого нажитые ценности оказались ничем по сравнению с поисками универсальных истин.
Прежде чем прославиться «Молчанием ягнят» и обзавестись оскаровскими статуэтками, Джонатан Демме срежиссировал концерт американской группы Talking Heads. Cнятый во время трёх выступлений в голливудском театре Pantages в декабре 1983 года фильм подарил незабываемый рок-перформанс – один из величайших опытов живой музыки всех времен, записанный на киноплёнку.
Мощные афробиты, заимствования из госпела, а также пронзительный вокал Дэвида Бирна – исполнение Talking Heads похоже на слаженную работу всех департаментов, начиная от cемёрки музыкантов и заканчивая двумя женщинами на вокальной поддержке. Поражает здесь прежде всего невероятная энергетика – и Бирн как гвоздь программы, двигающийся словно в состоянии кататонического возбуждения. Он ритмично подёргивает головой, раскачивается на торшере, а также выходит на сцену в абсурдистском костюме огромного размера.
Демме поставил шоу с такой же утончённостью, какую демонстрируют исполнители на сцене: медленные проезды камеры, аккуратное чередование общих и крупных планов, а также чистый звук, созданный благодаря 24-дорожечной цифровой записи. Это рок-шоу – незабываемый документ времени и музыкальной интенции одного из ярчайших рок-коллективов 80-х.
Для немецкого режиссёра Вима Вендерса не впервой работать с документалистикой – постановщик «Париж, Техас» и «В небе над Берлином» рассказывал о хореографе Пине Буш и создавал этнографические картины, например, о жизни кубинских музыкантов в «Клубе Буэна Виста».
«Соль земли» – история о творчестве и жизненной философии фотографа Себаштьяну Сальгаду. Монотонная картина посвящена житейским подробностям, начиная с детства Сальгаду и заканчивая его увлечением репортажной фотографией. Фотограф приобрёл известность благодаря реалистическим кадрам, сделанным в странах третьего мира: рабочие, нищие крестьяне, а также результаты экологических и политических катастроф – нелицеприятные факты реальности попадают в объектив Сальгаду. Густые леса, моржи на острове Врангеля, а также пустыни и тропики – не менее частые герои снимков Сальгаду, работающего вместе со своим сыном.
Для Вендерса это «своя» история, постольку-поскольку немецкий постановщик увлечён фотографией: около 40 лет назад режиссёр обзавёлся камерой и, подобно Сальгаду, начал путешествовать по миру. Художественное видение Вендерса, помноженное на профессионализм бразильского фотографа, – весьма удачное сочетание. И вообще, «Соль земли» великолепно справилась с задачей психологического портретирования, повернув оптику вспять – вместо всегда невидимого, дистанцированного фотографа, снимающего трагедии мира, объектом наблюдения в кои-то веки стал он сам.