Атмосферно, но слишком затянуто.
Дэвид Данн оказывается единственным выжившим в страшной железнодорожной катастрофе. Его случайный знакомый Элайджа объясняет это тем, что Дэвид – супергерой Впоследние годы деконструировать кинокомикс стало модно – Зак Снайдер делал это в «Хранителях», а Мэтью Вон – в фильме «Пипец». В супергерои у них пробились лишенные сказочных способностей и начитавшиеся о приключениях люди. Но Шьямалан начал копать под мифологию комикса первым, и его замысел изначально был гораздо более амбициозен: лишить жанр его главного козыря – зрелищности.
Только, следуя по этому пути, режиссер несколько перестарался, безжалостно выхолащивая из картины все фантастические и сказочные элементы, а взамен нагружая ее психологизмом стандартной семейной драмы. Персонаж Уиллиса медленно и печально ходит туда-сюда с серьезным лицом и устало выясняет отношения с женой. Значимые для сюжета события автор цедит в час по чайной ложке: вот Дэвид узнает, что никогда в жизни не болел, потом вспоминает, что остался невредим в давней аварии, затем обнаруживает способности к телепатии. Его антипод, калека со слишком хрупкими костями, уязвимый Элайджа по прозвищу «Мистер стекло», многозначительно сидит в лавке комиксов, уставясь в одну точку. Ничего не происходит.
Шьямалан ухитряется растянуть до невозможности даже кульминационные сцены – когда сын наставляет на отца пистолет или когда Дэвид выходит на след предполагаемого преступника. Хотя, возможно, так режиссер специально нагнетает атмосферу тягучего кошмарного сна. Фирменный шьямалановский фокус, неожиданный конец, придает фильму глубину, но до этих последних минут надо еще дотерпеть, а это почти два часа экранного времени. Стоила ли игра свеч, зависит от того, не удалось ли зрителю ненароком разгадать финальный твист раньше времени.