Рецензия на фильм «Кирпич»

Парень стоит на провинциальном американском шоссе у телефонной будки. Он уезжал на два месяца после разрыва с любимой девушкой. Сейчас звонит ей, и она истерично просит о помощи и встрече. Мимо несется автомобиль, и парень, кажется, видит свою девушку в нем. Но он знает, куда идти, чтобы продолжить поиски. К местному хулиганью, с которым разговор короткий: "Хочешь драться, болван обдолбанный? Но я в себе, и я сегодня выспался. Так что можешь считать, что меня – шестеро, а вас – один".

Парень быстро находит девушку, но она больше не просит помощи, а прощается навсегда. Убегает. По странной записке он очень скоро найдет ее труп с огнестрельной раной на дне ручья у входа в окраинный тоннель. Это его достанет, тем более что убийца успел скрыться в тоннеле буквально за секунду. По мелким-мельчайшим уликам и старым знакомствам парень, мстя за любимую, начнет раскапывать историю про какого-то Штыря и какой-то кирпич. Все будет, как положено со времен "черных фильмов" конца 30-х годов: аристократическая вечеринка с загадочной красоткой, закулисье ночного клуба с певичкой-негритянкой, красивые джентльменские драки, таинственные покушения, жуткая путаница, когда все оказывается не тем, чем казалось, но не кончится, пока не разъяснится и парень не уйдет вдаль, небрежно положив руки в карманы, хотя на душе у него – тоска.

"Оригинальность взгляда" Райана Джонсона – в том, что сюжет, персонажей, диалоги, детали и улики, манеру съемки конца 30-х годов он перенес в современную американскую школу. Главный герой (Джозеф Гордон-Левитт) – всего лишь старшеклассник, берущий на себя миссию Сэма Спейда. За этим стоит хорошая мысль, что в современности только школьники между собой еще способны к джентльменству, держат слово, не отступаются до конца и вообще – проявляют индивидуальность. К тому же Гордон-Левитт ("Загадочная кожа" /Mysterious Skin/ (2004)) не косит под Хэмфри Богарта в роли Сэма Спейда, а как бы имеет его ввиду, оставаясь самим собой – худощавым очкариком, который умеет драться. К сожалению, основной момент "оригинальности" в переводе нам не почувствовать. Слова: "Ты ж не дура, должна понимать, что я тогда пришел на вечеринку, не чтобы себя показать. И сейчас ухожу, не чтобы тебя склеить", – они для нас могут быть остроумны, не более того. В оригинале "Кирпич" весь сказан языком, на котором американские школьники давно уже НЕ говорят, они его НЕ знают. Это – литературная речь, а они говорят на сленге, где даже "кросавчеги" и "розведчеги" были бы литературой.

Тем не менее, постепенное разочарование наступает не из-за трудностей перевода. Дело в том, что сама "находка" Райана Джонсона про "школьный черный фильм" основательна лишь на дипломную двухчастевку, 15-20 минут. Полный метр предполагает оригинальное содержание, а его в фильме нет. Всего лишь вместо мальтийского сокола – кокаиновый кирпич (ну, четыре кирпича), вместо гангстера – наркодилер, вместо сомнительного копа – сомнительный школьный завуч. То есть по сути Джонсон не "черный фильм" накладывал на современность, а современность к нему подгонял по всем пунктам, и чем дальше, тем больше видна искусственность, даже вымученность финала. Сэм Спейд в 30-е годы мог быть на самом деле. Как на самом деле сейчас все со школьной наркоманией, не интересует автора, и изящнейшая стилизация, прекрасно снятая и сыгранная, виснет в воздухе. "Ну, и что?".

К тому же видна привычная дебютно-авторская ошибка: почти каждый кадр в полтора раза дольше, чем нужно. Без оригинального содержания многозначительность простых проходов, проездов и наездов (на гордо стоящего героя), оброненных пистолетов и пронизывающих взглядов оказывается ложной, она даже смешна. Обезлюдевший "пустой город" при длиннотах становится не частью стиля, а свидетельством о бедности бюджета.

Даже в последний раз, когда все уже ясно, Лора слишком долго идет к Брендану по стадиону.